Читать интересную книгу В зеркалах - Роберт (2) Стоун

— Прямо не верится. А меня возьмешь с собой?

— А почему нет?

— Рейн, милый, черт возьми.— Она провела рукой по его волосам и подняла с полу плащ.— Я бы сказала, что ты правильно поступил.

— Мадам,— ответил Рейнхарт, вставая с постели,— люди, которые меня знают, говорят — что они говорят? — что наш Рейнхарт всегда поступает правильно. Хочешь сейчас посмотреть квартиру?

— А? Не знаю, я не спала и вообще.

— Там поспишь.

— А, черт, давай. Сейчас, только барахло соберу.— Джеральдина открыла шкаф и стала вынимать свои вещи. Их было не очень много.— Слушай, а мебель в комнате есть?

— Была, когда я уходил оттуда. Она засунула в сетку белье и блузки.

— А посуда есть?

— Ей-богу, не знаю,— сказал Рейнхарт, рассматривая свой утюг.— А как обычно — дают посуду?

— Если не дадут,— сказала Джеральдина,— я пойду и куплю целую гору. Можно пойти в центовку. Только денег дай.

— Сколько народу ты собираешься кормить? Все мои деньги уйдут у нас на выпивку. И еще я думал, что не мешало бы нам как-нибудь вечером пойти пообедать.— Он вытащил свой чемодан и стоял с ним, дожидаясь, когда она соберется.— Мне просто не приходило в голову, что если я тебя возьму, мне придется есть твою стряпню.

— Готовить я умею,— сказала Джеральдина.— Ладно, тогда на посуду пойдет то, что осталось от моей получки. Как встану, сразу побегу в магазин.

Они вышли в коридор. Джеральдина задержалась в дверях и еще раз окинула взглядом комнату.

— Я всего раз в жизни покупала посуду и заводила хозяйство — до нынешнего дня.— Она обернулась к Рейнхарту; он стоял, прислонившись к перилам, и смотрел на нее с едва заметной улыбкой.— Дай бог, чтобы на этот раз мне повезло больше.

— Дай бог,— тихо сказал Рейнхарт и вернулся, чтобы закрыть дверь.— Дай бог.

Джеральдина пошла попрощаться с Филоменой, но ее в комнате не было: она отправилась гулять. Они спустились по лестнице, расплатились внизу за номер, и Рейнхарт пошел за такси.

Ехали через Канал-стрит и по Шартр-стрит. По пути им попалось несколько баров, где Джеральдина побывала тем вечером, неделю назад. Она смотрела на прохожих и то и дело вздрагивала: ей казалось, что она видит одного из тех, кого встречала в тот вечер. Но теперь все выглядело иначе: пешеходы были похожи на туристов, по улице шли школьники, магазины казались старинными и красивыми; потемневший камень и чугунные решетки радовали глаз. Через окно з машину проникали запахи кофе, шафрана и цикория.

На Сент-Филип-стрит они вылезли у коричневого оштукатуренного дома с зелеными деревянными воротами и рядами железных балкончиков, взбегавших к самой крыше, на которой торчали трубы с колпаками. Пока она смотрела на балкончики, Рейнхарт расплатился с шофером.

— Знаешь что,— сказала она, когда Рейнхарт отпер калитку,— если я буду тут гулять, тебе придется провожать меня.

Рейнхарт улыбнулся, и они вошли во внутренний дворик, где над клочком жирного чернозема зелеными всплесками поднимались папоротники, молодые бананы и еще какие-то мясистые растения. Верхние этажи были заняты квартирами; их соединяли деревянные галереи и лестница, начинавшаяся с самой земли. Пока они поднимались наверх, пошел дождь.

— Почему ты решила, что здесь бандитский район? Тут спокойнее, чем там, где ты жила.

— Я тут попала в передрягу, Рейн. Кто-то решил, что я у кого-то отбиваю хлеб. И мне тут немного досталось.

— Теперь тебя никто не тронет, подруга,— сказал Рейнхарт.— Не бойся их.

Из-за двери на втором этаже доносилась вторая часть Пасторальной симфонии. Рейнхарт остановился и послушал.

— С ума сойти! — сказал он.

— Ты это знаешь?

— Да,— сказал Рейнхарт.

На следующем марше им встретился очень высокий молодой человек в клеенчатой шляпе и непомерно большом плаще. Он быстро глянул на них ярко-голубыми испуганными глазами; его острый кадык подпрыгнул над толстым узлом галстука. Он пробормотал что-то похожее на извинения и заторопился вниз.

— Тронутый,— заметил Рейнхарт, когда они поднялись на площадку. Внизу хлопнула калитка. Рейнхарт отпер дверь под номером шестнадцать.

— Ты думаешь?

— Не знаю,— сказал Рейнхарт.— Безвредный, наверно. Что-нибудь вроде сторожа в морге или факельщика. Безвредный, но полезный.

Квартира состояла из трех комнат и кухни с очень небольшим количеством мебели, зато тут были: кондиционер в заднем окне, газовое отопление и балкон со стеклянной дверью, выходивший на улицу.

Рейнхарт включил отопление; они закрыли двери и легли, в постель.

Джеральдина вытянулась на прохладной простыне, чувствуя его тепло и его руки,— она придвинулась к нему, прижалась лицом к его плечу и засмеялась.

— Эй, Рейнхарт,— сказала она.

— Что — эй?

— Просто... эй.

— А.

Одну руку он просунул под нее, другую положил ей на грудь.

— Нет, я спрашиваю... эй, кто ты такой, друг-приятель?

— Я никто,— сказал Рейнхарт. 

Книга вторая

Морган Рейни тащился под дождем, как дурная весть; лицо его было подозрительно бледным, осунувшимся, клеенчатая шляпа — чересчур мала. Подол плаща задевал за башмаки. Школьницы, шмыгавшие по административному центру в сапожках пастельных цветов, хихикали над ним, шоферы боролись с искушением переехать его, сторожа на стоянках, завидя его, скрипели зубами. Два тощих негра у гаража перемигнулись при его приближении. «Глянь»,— сказал один другому. Они следили за ним круглыми и чистыми, как новые монетки, глазами. Дурак ты, белый человек, безмолвно сказали они ему, когда он споткнулся о край тротуара.

Полицейский Джозеф Молинари, ежедневно с девяти до пяти дежуривший в небесно-стерильном вестибюле муниципалитета, увидел, как он поднимается по бетонным ступенькам, и недовольно фыркнул. Покинув свой пост у стеклянной стены, он вразвалку подошел к справочному столу и кивнул на приближавшуюся фигуру.

— Видал? — сказал он чиновнику.— Ненормальный.

Человек, по-видимому, никак не мог отыскать вращающуюся дверь. Упершись ладонями в стекло, он замер и уставился на них.

— Джо, ты лучше сразу его пристрели,— сказал чиновник.— Пока не вошел.

С растущим раздражением они наблюдали за высоким бледным человеком, который, наконец, обнаружил дверь, вошел и с подозрительной поспешностью устремился к лифту.

— Алло,— крикнул полицейский Молинари, двинувшись за ним,— чем могу служить?

— Я... мне надо на четвертый этаж,— сказал Морган Рейни.— Я здесь работаю.

Несколько секунд они с опаской кружили друг подле друга, пока Рейни не перерыл все карманы и не извлек мокрый пластмассовый бумажник с удостоверением личности.

— Так,— сказал полицейский, с яростью глядя на карточку под целлофаном.— Так. Проходите,

Несколько сот громкоговорителей извергали «Непогоду»; один из них оказался в лифте. Морган Рейни вошел в кабину и нажал кнопку четвертого этажа. В кнопке с футуристическим «длинь» зажегся серебряный огонек, но кабина не тронулась, и репродукторы продолжали греметь.

Низенький седой мужчина в двубортном пиджаке ступил в кабину, распевая во весь голос.

— «Я не знаю па-чему,— выводил человек заливистым ирландским тенором,—солнца не-ет на неби-и... Ни-ипогода».— С политичной улыбкой он оглядел Моргана Рейни и игриво поднял брови. Морган Рейни снял шляпу и слегка поклонился.

Следом за тенором вошли трое мужчин — такие же седые и маленькие; они опасливо взглянули на Рейни, расплылись в улыбке и заговорили разом.

— Да,— сказал один,— ему вырезали часть кишечника.

— Бедняга Хекелмен, как его любили на Вест-Сайде.

— А ведь как он ел устриц, ей-богу,— сказал третий.— По две, по три, по четыре дюжины.

Кабина остановилась на четвертом этаже, и Рейни погрузился в белый вакуум, где так же бушевала «Непогода».

Он подошел к бесцветной двери в левом конце коридора и открыл ее. Маленькая бледная девушка наблюдала за ним из-за электрической пишущей машинки.

— Меня зовут Морган Рейни,— сказал Морган Рейни.— Я немного опоздал к мистеру Бургуа.

— Да, мистер Рейни,— сказала девушка и скрылась за другой дверью. Через секунду она появилась и жестом пригласила его войти.— Пожалуйста, мистер Рейни.

Мистер Бургуа сидел очень прямо за прямоугольным белым столом. Он взглянул на Рейни, а затем на голый зловещий циферблат часов за его спиной, которые показывали двадцать минут десятого.

— Если не ошибаюсь, вы несколько опоздали, мистер Рейни? — осведомился мистер Бургуа.

— Кажется, да, несколько опоздал, мистер Бургуа,— сказал Рейни.

— К счастью, сегодня это еще не имеет значения,— сказал мистер Бургуа.— Вы уже прошли собеседование?

— Прошел. Да, сэр.

— Вы ознакомились с характером ваших обязанностей, хотя бы в общих чертах? Вас привели к присяге? Вы принесли присягу?