Читать интересную книгу Игра ва-банк - Юлия Морозова

В холле горел свет. Прямо в центре комнаты, на самом видном месте, а точнее на столе, стоял чемодан, для верности перевязанный бечевкой. Кожа на его раздутых боках потрескалась еще в те времена, когда юная Эсме первый и последний раз полетела в столицу искусства и моды. Последний, потому что одного рейса маме хватило, чтобы понять: метла — это единственный летный аппарат, на котором ее не укачивает.

Если мне не изменяет память, последние лет двадцать в этом чемодане хранили старую посуду, которую жалко выбросить, а вдруг пригодится. Кто спустил «старичка» с чердака, объяснять необходимости не было — поблизости от чемодана расположились все обитатели Спэрроу-хилл. Живые, разумеется. Неупокоенных родственников в расчет не берем.

— Еще раз доброго вечера. — Я сделала вид, что никакие чемоданы посреди холла меня нисколечко не интересуют, иду своей дорогой (на кухню согреться чаем после вечерней прогулки), никого не трогаю, и вообще мне завтра на работу.

— Эла…

— Что, Ба?

— Присядь-ка, поговорить надобно.

Я оглянулась в поисках, куда бы пристроить свое усталое за этот долгий, очень долгий день тело.

Обстановка холла мало располагала к задушевным разговорам. Стены помещения, которое из-за его внушительных размеров редко удавалось толком протопить, увешивали портреты славных предков. Практически каждый из них внес свою лепту в копилку семейных проклятий. Видите вон ту эффектную рыжую даму в сиреневом? От нее третий портрет слева — востроносая тетка с кудельками цвета свежесваренной морковки и недовольно поджатыми губами. Элен Спэрроу. Ох, и склочная была женщина. Ей принадлежит абсолютный рекорд приобретенных проклятий — пятнадцать штук. Правда, тринадцать из них сняли, оставшиеся два благополучно выдохлись сами.

Из других достопримечательностей холла можно назвать камин в мой рост высотой, люстру, место которой в театре, и стол на тридцать персон. Выдвинув из-за него стул, я наконец дала отдых ногам.

«ВеликиЭ» традиционно заняли места напротив меня.

— Элеонора, нам нужно серьезно с тобой поговорить, — торжественно произнесла тетушка, сдвигая чемодан в сторону.

Если тетя называет меня по имени, да еще полному — это действительно серьезно.

— О чем?

— Ты теперь замужняя женщина. И у нас есть к тебе очень важный разговор. Ну… об этом… — Тетя сделала неопределенный жест, пытаясь подобрать слова.

Я попыталась перевести разговор в шутку:

— Про это вы со мной разговаривали, когда мне исполнилось тринадцать. Потом для наглядности еще показали соседей Буллоксов в процессе исполнения супружеского долга. До сих пор им в глаза смотреть не могу, когда доведется в Давкауте встретить.

Бабушка пристукнула кулаком по столешнице:

— Элка, прекрати!

— Дочка, это действительно важно. Сейчас не до шуток. Будь посерьезнее.

И мама туда же. Что это с ними?

— Никуда не полечу, — поставила их перед фактом я, устало положив голову на сложенные на столе руки. — Сил никаких сегодня больше нет. И второго прогула подряд мне на работе не простят.

Мои дамы старательно прятали глаза. Наконец Ба подняла на меня тяжелый взгляд и сказала:

— Лететь не придется. Поедешь на такси.

Глава 12

Сидеть на полу было жестко, коридорная лампа светила прямо в глаза, однако это не помешало мне, поудобнее привалившись к чемодану, заснуть. Разбудил меня болезненный тычок под ребра.

— Что за?.. — Я села, осоловело озираясь и вытирая слюну на щеке тыльной стороной ладони. — А, добрый вечер.

Хиро смотрел на меня сверху вниз.

— Скорее недобрый. Что ты здесь делаешь?

— Вас жду.

— Разве шесть месяцев уже миновали? — холодно осведомился он, наблюдая, как я пытаюсь сдержать зевок.

— Типа того. А который час?

— Начало первого.

— Ничего себе! Где это вас брэг носит так поздно?

— Я был… — начал было Хиро, но быстро опомнился: — Чего ради я должен перед тобой отчитываться?!

— Мы женаты, не забыли? — Я протянула Тэмаки руку, чтобы он помог мне подняться. Хиро предпочел ее проигнорировать.

Пришлось вставать самой. Моя макушка уперлась рассветнику в подбородок. Он сделал невольный шаг назад.

— Такое забудешь, — скривился Хиро. — Кстати, как тебя сюда вообще пропустили?

Попробовали бы бабушку куда-нибудь не пустить! Особенно когда она очень хочет туда попасть. Проще остановить разогнавшийся поезд. И жертв при этом будет почти столько же. Хотя надо отдать должное консьержу, он продержался целых двадцать минут. Конечно, свою роль тут сыграл и антимагический щит на будке, но все равно стойкость консьержа впечатляет.

— Я показала кое-что.

Хиро отпихнул ногой мой чемодан и вставил ключ в дверной замок.

— Подозреваю, это был не твой блестящий интеллект.

— Нет, — сквозь зубы процедила я. — Это было свидетельство о браке.

— Можно ознакомиться? — Он вытащил ключ из замочной скважины и положил его во внутренний карман пальто.

Я молча протянула ему свиток.

Не разворачивая, Хиро сунул его под мышку, толкнул коленом дверь, вошел внутрь и захлопнул ее прямо у меня перед носом.

Ничего себе!

Прямо слезы на глаза набежали, стоило подумать, что сейчас я могла бы быть в своей постели и видеть десятый сон.

Ад и все его демоны! Какой сегодня отвратительный бесконечный день, беспощадно растянутый моими любимыми родственницами!

«ВеликиЭ» не были бы великими, если бы не вызнали все про своего нового зятя. Ба лично съездила в минувшие выходные сначала в церковь Святого Филиппа, а затем и в саму столицу. Разумеется, она вернулась не с пустыми руками. Если тетя была хороша в гадании, то когда требовалось собрать достоверную информацию, за дело бралась бабушка.

И выяснились действительно интересные вещи. Как там сказала тетя Э? «Муж у тебя, лапонька, из благословенных будет».

Что, вы не знаете, кто это такие? Ничего удивительного. Эти ребята стараются не афишировать свое существование. Они — абсолютные везунчики. Бутерброд всегда падает маслом вверх, монета выпадает нужной стороной, муниципальный транспорт приходит вовремя, а когда они торопятся — светофоры исключительно зеленого цвета. Это все про них. Даже если вам покажется, что в их жизни вдруг что-то не заладилось — не обольщайтесь. На самом деле в этот момент закладывается фундамент для будущего грандиозного успеха.

Но все меняется, когда благословенный и проклятый сходятся вместе. Это не так весело, как могло бы показаться. Талант благословенного отклонять несчастья, так же как проклятого — их притягивать. Таким образом, из чертовски везучего парня Хиро станет обычным человеком с редкими проблесками удачи. И все благодаря мне.

«Это твой шанс, дочка», — сказала мама.

«Если что не заладится, всегда успеешь стать богатой вдовой», — утешила тетя Элспет.

«Чтоб девственницей не возвращалась!» — дала наказ бабушка.

И вот что прикажете делать в этой дикой ситуации?

Для начала я культурненько постучала.

Помните популярную арию маньяка «Стукну, а в ответ — тишина» из триллер-оперы «Возвращение доктора Лектора»? Очень уж происходящее напомнило.

Добавила стуку нахальства. Результат остался прежним.

Я повернулась и стала долбить в дверь пяткой. Кажется, жильцы в квартире напротив заинтересовались тем, что творилось в коридоре, если судить по дерганью дверной ручки.

Внезапно за моей спиной образовалась пустота, рухнув в которую, я больно ударилась копчиком об пол.

— Что тебе еще? — Надо мной навис Хиро.

— Может, обсудим это без свидетелей? — Из-за позы кивок у меня вышел несколько кривоватым.

Хиро обернулся на соседку — даму лет шестидесяти в папильотках, плюшевом халате и тапочках с помпонами, зло выплюнул «Симатта!» и закрыл дверь. После моего возмущенного крика «Чемодан!» он открыл ее снова и втащил мои пожитки в квартиру.

— Доброй ночи, миссис Грабовски. — Он кивнул соседке, прежде чем окончательно захлопнуть дверь перед ее любопытствующей физиономией.

Тэмаки рывком поставил меня на ноги.

— Итак? — Он скрестил руки на груди в ожидании моих разъяснений.

Пытаясь потянуть время, я разулась, аккуратно поставив кроссовки у двери. Сняла куртку и замерла в растерянности, так как не нашла, куда бы ее пристроить. Вешалки в прихожей не было, а Тэмаки не спешил мне помочь.

— Чаю не найдется? — Я просто сунула куртку Хиро в руки и, обойдя его, прошла в глубь темной квартиры.

Первое, что бросалось в глаза, — окно во всю стену. Из него с восемнадцатого этажа открывался волшебный вид. Город, отражающийся в неторопливой глади реки созвездиями огней.

— Не поздновато ли для чая? — Он прошел следом, кидая мою куртку в ближайшее кресло.