Это был кто-то чужой и я затаилась на своем месте, прикрытая кроватью и не видимая с места, на котором стоял ночной гость. Как кто-то может так просто входить в спальню будущего императора? — Подумала я, ожидая самого худущего. Во всех фильмах виденных мной на Земле всегда находился тот, кто желал навредить или просто завидовал правящей семье. В поисках хоть какого-то оружия я схватила в руки стоящий на столе возле кровати графин с соком. Это, конечно, не оружие но эффект неожиданности никто не отменял, решила я. Как-нибудь успею выскочить из зала. Замерев, я ждала.
— Наверное. — Ответил дрожащий девичий голос.
— Уйди, глупая, сам разберусь. — Грубо и достаточно громко для того, кто желает остаться незамеченным, произнес первый голос. Я услышала тихий плач и приближающиеся шаги. Задержав дыхание и удобнее перехватив графин в моментально вспотевших ладонях, я одним движением вскочила на ноги и окатила стоящего у кровати светловолосого мужчину алым соком местных ягод. Его ошарашенное выражение доставило мне настоящее удовольствие, но не позволив себе задержаться дольше, я бросилась к все еще приоткрытой двери. Два шага, мое сердце радостно билось, предвосхищая свободу, на третий шаг дверь сама по себе захлопнулась перед моим носом, покрывшись сероватым сиянием. Опять магия, резко останавливаясь и разворачиваясь к незваному ночному посетителю, подумала я. Юноша уже относительно пришел в себя и стер с лица большую часть стекавшего на мантию сока. Но на его лице замерло все то же ошеломленное выражение. Теперь он рассматривал мою одежду.
— Ты в императорской тунике? — наконец, произнес маг, завороженно переводя взгляд с моего лица на тунику и мои голые ноги. Мантию перед сном я сняла и повесила в стороне.
— Ты грабитель или убийца? — Отвечала я ему, испытывая неподдельную злость. Этот франтоватый смазливый аристократ вызывал у меня неконтролируемое раздражение.
— Я — Эмберт Ун Сабраэл. — Представился он гордо. — Следи за языком, женщина. То что ты греешь постель господина Далиана не дает тебе права …
Я рассмеялась. — То что ты, идиот, шныряющий ночами по чужим спальням в поисках чужих любовниц, не делает тебя привлекательным. — Я покачала перед ним пустым графином. — Подойдешь ближе и я разобью тебе голову, и никакая магия тебя не спасет.
Его лицо побагровело от негодования, и какое-то время он, кажется, не знал что ответить. Наконец, он сдавленно произнес. — Ты считаешь, что меня интересуют объедки господина?
— Я считаю тебя интересует и сам Далиан, а еще скорее всего, ты ему смертельно завидуешь, раз носишься по дворцу, выискивая возможность пробраться к нему в спальню. — Я мстительно улыбнулась, уже не в силах себя сдержать. — Что, интересуешься парнями? Так-то я тебя понимаю, Далиан отличный любовник, но думаю, твоя тяга безответна.
Аристократ побелел, потом посерел от растерянности. Затем его красивое лицо перекосило от злости. Я удобнее перехватила пустой графин, понимая, что перегнула палку. В это время дверь, почти слетев с петель, широко раскрылась, и в спальню, в потоке мечущихся искр, ворвался сам Далиан. Его взгляд не сулил ничего хорошего, и я скромно отошла в сторону.
9.2 Что ты забыл в моей спальне?
Осмотрев меня, и убедившись что я в порядке, он помрачнел еще больше.
— Эмберт, объясни, что ты забыл в моих покоях? Спутал этажи по слабоумию? — Вокруг светловолосого мага также заискрился воздух, только слабее и более тускло. Наследник продолжил изменившимся тоном. — Не давай мне повода убить тебя. Не забывай, что после твоей смерти, мне придется принять вызов твоего отца, и я не уверен, что и он выживет.
Эмберт, какое-то время молчавший, как мне показалось, по ужасу, ясно выразившемуся на его лице, не мог начать говорить, онемев от страха. Наконец, он провел дрогнувшей рукой по все еще влажным от сока волосам, и не замечая этого, прикоснулся к лицу. Искры вокруг него угасли и маг, смотря себе под ноги, и склонив голову, вдруг упал на одно колено.
— Прошу прощения, господин Далиан. Как будущий император, накажите своего подданного по справедливости за совершенную оплошность.
Я выдохнула, понимая, что, кажется, сегодня все останутся живы. Но Далиан так и оставался мрачнее тучи в окружении сверкающих вокруг себя разрядов. — Вход во дворец тебе с этой минуты запрещен. Убирайся с территории дворца немедленно.
Поклонившись еще ниже, Эмберт поблагодарил регента за оказанную милость. И получив разрешение удалиться, не оглядываясь, выскочил за дверь. Я с опаской взглянула на мрачного наследника, с которым мы опять остались наедине. Кажется, сейчас он действительно зол, что же мне делать?
Я осторожно подошла к нему и прикоснувшись к ладони, прошептала. — Успокойся, он уже ушел. — Маг, обняв меня, долго стоял так, не выпуская меня из объятий.
— Прости, я не должен был тебя оставлять. Раньше при живом императоре никто не позволил бы себе подобное под страхом смерти.
Я положила ладонь ему на грудь и улыбнулась, понимая что действительно рада его видеть. — Тогда если кто-нибудь починит дверь, я могу вернуться в кровать и продолжить мучиться бессонницей.
***
Далиан
Я нехотя выпустил Алтэю из объятий, и, использовав заклинание переноса, поставил дверь на место и наложил на нее новый барьер взамен сломанного моим двоюродным братом. С Эмбертом я еще разберусь. Сейчас я безумно сожалею, что оставил ее одну, но ее присутствие, ее голос, смех, выражение лица, которые я уже изучил и полюбил, вызывают у меня нетерпеливую жажду большего. А я опрометчиво уже дал ей слово, которое не могу нарушить. Ее податливость в моих объятьях, ее отзывчивость на мои прикосновения стали для меня самым худшим испытанием, которое я проходил. Ее непосредственное безразличие к собственной обнаженности рядом с мужчиной сводит меня с ума. Она носит мою тунику до колена с такой независимостью и естественностью, словно ходит в ней не первый год. Любая другая женщина Преирона потеряла бы сознание от стыда. Уходя, я решил не рисковать и позволить ей отдохнуть одной, поставив на дверь достаточно сильный барьер. Но Эмберт, должно быть, использовал артефакт, выкраденный из сокровищницы рода, чтобы взломать наложенную защиту. И здесь двоюродный брат несомненно был лишь для того, чтобы проверить запястья Алтэи, про которую ему сообщила эта заглядывающаяся на него Милли. Я сегодня же уволю ее из дворца.
Когда я осознал, что защита моих личных покоев взломана, я чуть не сошел с ума от волнения. Привычная рассудительность и спокойствие мне изменили, и я сам испугался собственного гнева. Сегодня Эмберт был как никогда близок к смерти, и только ее испуганный,