Читать интересную книгу Юридическая психология. Социальная юриспруденция. 2 том - Екатерина Самойлова

Итак, в поисках ответа на вопрос – какова функция пенитенциарности в современном мире, необходимо учитывать конкретные социальные реалии, на фоне которых предполагается реформа пенитенциарности. Здесь пенитенциарному психологу чрезвычайно важно, имея в виду медицинский и моральный аспекты общественного психического здоровья, не формальный, а ценностный смысл изменений в структуре пенитенциарности. Тот смысл, который понятие пенитенциарности обретает только на одном пути – восстановления своих первоначальных функций. То есть, пенитенциарность в любом обществе и при любом режиме власти, должна являться, как:: 1) мера преступления; 2) наказание, соответствующее тяжести преступления; 3) раскаяние преступника. Только при наличии у пенитенциарности всех трех функций, она обретает ценностный смысл. В противном случае, пенитенциарность (даже при отсутствии какой-то одной из указанных функций), является: 1) карантином для преступника, или 2) местью толпы индивидууму. Наказание, с точки зрения пенитенциарного психолога, ни при каких условиях не должно быть насилием над личностью. Выше, в «казусах» и предшествующих им, в некоторых концептуальных моментах, в которых предстает современная цивилизация, осуществлена попытка, проиллюстрировать современную проблематичность статуса пенитенциарности sui generis. То есть, как синдрома, в котором проявляются глубокие нарушения общественного психического здоровья, при полной потере здравого смысла – последней защиты от социальной агрессии. Деморализованное и «открытое» общество, в лице его отдельных представителей, мстит духовным насильникам преступлениями, которые являются психологически не понятными. В обществе тотального вырождения, «последним героем» может быть только дегенерат, modus vivendi которого непременно будет преступление, имеющее один мотив – autarkeia, самоудовлетворение преступлением. Чем нелепее преступление, тем больше от него «радости» преступнику-сомнамбуле, или мутанту. Серийные убийства, каннибализм, убийство товарищей по оружию, и первых встречных, детей и стариков, солдатами, перманентно совершающими побеги из воинских частей с оружием и боеприпасами. Не ведома куда, и не ведома зачем? Словно охватила нашу страну какая-то ранее неизвестная эпидемия. Поджоги, взрывы жилых домов, совершение убийств с особой жестокостью и т.д., и т. п.

Есть и еще реалии, которые должен знать пенитенциарный психолог, имеющие под собой долгую историю. Они находились всегда в одном русле с пенитенциарностью. Их также необходимо учитывать при любых подходах к реформированию пенитенциарности, или при врачебной работе в ее структурах. Реформирование пенитенциарной системы, как и социально-психологическая практика, в ее структурах, предполагает некую концептуальную основу преступности, как психосоциального явления.

Вот только некие концептуальные аспекты, от которых нельзя абстрагироваться, осмысливая историческое содержание понятий «преступник» и «преступление», их становление. Раскроем содержательный аспект данных понятий. Для этого сделаем вновь экскурс к истокам закона и порядка, в переломные моменты истории.

1. Легендарный Ликург считал, что только гражданская смерть может вернуть преступника на путь истинный. Каково это в действительности, прекрасно показано Львом Николаевичем Толстым в «Живом трупе» и Валентином Григорьевичем Распутиным в повести «Последний срок». Каждому преступнику нужно реабилитировать себя, чтобы вернуть регалии гражданина или поданного. В противном случае он остается навсегда persona non grata в своей стране. И изгоем в своем самосознании.

2. Преступник, по Ликургу может быть или казнен, или изгнан из общества, заклейменным (в прямом и переносном смыслах). При этом, изгнание может быть: а) насильственным; б) добровольным, в) с правом возвращения на Родину при искуплении вины перед обществом; г) вечным изгнанием: «ни живым, ни мертвым» преступник при этом не можем вернуться на Родину (в наше время этот аспект явно игнорируется: в Россию с пышной помпой возвращают останки «героев» Гражданской войны, проливающих кровь русских не только на поле брани, но и мирных жителей тысячами!).

3. Преступник, отбыв наказание, тем не менее, может навсегда лишиться права проживания там, где он жил до совершения преступления. При этом, ему определяются места возможного его проживания. Он так же, остается без права выезда из страны. Возможность реабилитации для него исключается.

4. Преступник может потерять возможность заниматься определенными видами деятельности, в том числе, своей профессией. При этом, его как бы лишают профессии. Отобрать у водителей (автомобилей, морских судов, самолетов) права, к примеру, точно также, у врача или учителя – диплом, это не одно и то же, что аннулировать у них лицензию на право заниматься практикой, согласно их профессии. «Конфискация» диплома обладает не сравнимо мощным воздействием на человека, чем конфискация имущества, или выдворение из «родного» города, или даже из страны. Почитайте стихи Иосифа Бродского.

5. Разного рода ссылки на определенный или неопределенный сроки, в специально отведенные места, перед праздниками, или по случаю приезда в страну persona gratа. Например, в СССР печально и комично известный «101» километр Ленинградского шоссе, куда ссылали всех «СО» (воров, грабителей, антисоветчиков, тунеядцев, проституток, психопатов, но, вместе с тем, там же, на «101» километре находилась Правительственная Дача «Русь», в которой проживали чуть ли не все руководители советского государства, и побывали многие руководители зарубежных стран, не только соц. лагеря, но и – «империалистических держав». (См. М.А.. Черносвитова. «101-ый км.». Магадан. «Радуга». 2000. она же, второе издание: Москва – Лондон – Дублин. 2007 г.).

6. Поселение на постоянное жительство, в места, опасные для жизни. Здесь же занятие деятельностью, чреватой тяжелыми заболеваниями и смертью.

Как не трудно заметить, во всех, выше приведенных случаях, человек, совершивший преступление и отбывший за него наказание в той или иной пенитенциарной структуре, тем не менее, остается навсегда заклейменным преступником. Это – жесточайшее отношение общества к человеку, преступившему закон и право. Более жестокое наказание, чем смертная казнь. Такое наказание, имплицитно содержит в себе определение данной личности, как врожденного преступника.

Приведем несколько исторических «казусов», в качестве иллюстрации выше сказанного.

Моисей был выслан Яхве на 40 лет в пустыню, вместе с дикими племенами евреев, из которых ему предназначалось сотворить народ. Нет однозначного понимания, кого испытывал этим наказанием Яхве, Моисея или евреев? Конфуций в пятидесятилетнем возрасте был изгнан из царства Лу на 13 лет. Вольтер нашел приют у короля Фридриха Великого и царицы Екатерины Великой. Дидро также пользовался покровительством этих особ. «Ни живым, ни мертвым» не могли вернуться в Россию, первые наши эмигранты – князь Петр Владимирович Долгоруков (1816—1868 гг) и князь, а с 1842 года, падре иезуит Иван Сергеевич Гагарин (1814—1882). За это они отомстили изгнавшей их Родине, организовав и спровоцировав убийство А. С. Пушкина (см. М. А. Черносвитова. «Убийство Пушкина» М-СПб. «Слово». 1995 г). Но они же дали России и миру другого поэта – Ф. И. Тютчева. В 1922 году большевики выслали из СССР известных мыслителей и ученых: Н. А. Бердяева, Н.О Лосского, С. Л. Франка и др. В Болдино, свое поместье, ссылался А. С. Пушкин, на Кавказ – М.Ю.Лермонтов. Акатуй прославили М. С. Лунин, Н. Г. Чернышевский и лучшие представители польской аристократии. Город Горький – А. Д. Сахаров. Штат Вермонт – А.И Солженицын. За «101 километр» от Москвы ссылали проституток, асоциальных и социально опасных граждан СССР. Поселок Чумикан в Хабаровском Крае, между Татарским проливом и тайгой, был огромным поселением бывших уголовников. В леспромхозах СССР 75% рабочих являлись бывшими, или условно освобожденными уголовниками. Столько же их работало на урановых рудниках в Сибири и на Дальнем Востоке.

7. Отлучение от Церкви – anathema.

(Лев Николаевич Толстой тяжело переживал свое отлучение. Григория Ефимовича Распутина это только позабавило. После «кровавого воскресенья», 9-го января 1905 года, когда демонстрации и кровопролития произошли не только в Питере, но и во многих городах Российской империи, таких, как Тула, Ярославль, Нижний Новгород, Тверь и других населенных пунктах. Церковь предала анафеме несколько тысяч участников митингов и демонстраций, представляющих собой все российские сословия. Реакций на анафему, больше тысячи людей, также разных сословий и возрастов, как мужчин, так и женщин, было самоубийством. В январе 1905 года, по числу самоубийств, Россия вышла на первое место, обогнав Англию и Австрию, где число самоубийств всегда было 2—3 раза больше, чем в других странах Европы, включая Россию. См.: «Церковно-приходской вестник», №5. Февраль 1905 год А также: «Archiv des Auswartigen Amtes». Wienna. PP.197FF).