— Если они погибнут, пока я буду жив, то ее получат те люди, которых они впишут в договор. Договор заверим у нотария, как только ты наберешь недостающих защитников и покажешь их мне.
Нотария я тебе предоставляю сразу, можешь зайти в мою контору, здесь недалеко, на этой же улице и забрать его с собой, вот тебе мое разрешение — Сай Альвер сев за стол, быстро заполнил гербовую бумагу, с заранее проставленным оттиском его личной печати и отдал ее Керу.
Немного подумав, Сай, надеясь на призрачную удачу, добавил:
— Если даже я буду мертв, все, участвующие в Игре, получат эту сумму. Я понимаю, жизнь самое дорогое что есть у человека в этом мире, и никаких денег не хватит, чтобы купить ее. Я отдаю большую часть своего состояния, чтобы достойно вознаградить тех защитников, которые будут охранять меня, и со своей стороны надеюсь на их умение и усердие!
Кер попытался успокоить взволнованного Сая:
— Я сделаю все, что от меня зависит, Сай Альвер! возможно и найдутся люди, готовые рискнуть головой и обеспечить себя или своих родных. В течение семи дней, считая сегодняшний, нас не тронут, мне за это время предстоит многое сделать.
Кер немного помялся, не зная, как высказать еще одну просьбу.
Сай заметив его нерешительность, поинтересовался:
— Что у тебя, Кер?
Телохранитель, решив, что, будь что будет, выпалил:
— Сай Альвер, мне надо сейчас десяток золотых солидов, чтобы вручить семье Урука. Тогда мы полностью закончим наши дела, и я начинаю вплотную заниматься вашей безопасностью!
Сай Альвер тяжело вздохнул и, взяв перо, подписал еще одну бумагу и передал ее Керу:
— Можешь получить золото в Банке Мориты и передать его семье Урука. Я перед ним в большом долгу, он закрыл меня своим телом от смерти и заслужил ее. Надеюсь, эта сумма для его семьи ослабит им горечь утраты.
Он тихо добавил:
— И я очень сожалею о смерти твоего друга!
Кер взял банковский вексель и сухо ответил Саю:
— Это наша работа и мы все получаем за это деньги и знали, на что идем!
В глубине души он хотел бы, чтобы не Урук получил свою стрелу, а Сай Альвер. Он про себя проклинал убийцу Триады за неверный выстрел.
Сай посмотрел вслед уходящему Керу, сел за стол и выдвинул кипу бумаг. У него было немало работы: ему следовало изъять немалую часть денежных средств из оборота для расчета с командой его защитников.
Кажется, вернувшись на свою стезю деловых расчетов, он вновь стал тем Саем, которым был до покушения, холодным и расчетливым до мозга костей дельцом.
Глава 5
Вот, из-за изгиба дороги, показалась пара больших туров, тянущих тяжелогруженую повозку, рядом с ездовым сидел охранник с заряженным арбалетом. Держа его на коленях, он часто вертел головой, настороженно поглядывая по сторонам.
Вслед за первой повозкой показалась вторая, третья, вскоре весь видимый участок тракта был заполнен повозками. Тракт на этом отрезке давно не подвергался ремонту, и поднялась пыль, чуть сдуваемая слабым ветерком в сторону.
Пока не было видно Сая Эрнана и остальных дозорных, кроме двух всадников, которые уже ушли вперед, не заметив засады отряда Рыжего.
Эрнан, наверное, сопит в какой-нибудь повозке, уже подсчитывая будущие барыши. У кровопийца-пьющий кровь трудового народа, сейчас тебе за все воздастся, злорадно подумал Рваный.
Он лежал, прищурив глаза от яркого солнца, вглядываясь через облако пыли, поднятой караваном, пытаясь разглядеть нужную ему повозку, в длинной череде. Ага, вот и она, предпоследняя, с нарисованном на ее борту, изображением лысого кабана. Намалеванный вепрь, косил взглядом, ярко- красного ока, отчего-то излишне выпученным.
Значит, эта повозка и ее содержимое — доля дината. Рваный чуть скривил губы, источая свое мнение о динате «синяков», загребающего жар чужими руками. Да чтобы он подавился этими двумя ящиками, чтобы там не находилось, зато захваченная добыча со следующих двух караванов, будет только его. От предвкушения будущей прибыли у него, от алчности, даже сперло дыхание.
Весь его отряд, целиком, был выведен на налет: они рассредоточились возле него, хорошо замаскировавшись в прилегающей к тракту местности. Дозорные Сая Эрнана, несмотря на их хваленную и грозную репутацию, явно слишком раздутую, не заметили притаившихся в засаде варнаков.
Небольшая банда Хомута, усиленная пятком его людей, должна была ударить по голове каравана, Рыжий уже списал их со счетов, это были необходимые жертвы для успеха его хитроумного замысла.
Ездовой и охранник с арбалетом, были досадной помехой на желанной повозке. Да, мощный арбалет — вещь хорошая, если влепит, мало не покажется, но зарядить второй раз он его не успеет.
На весь караван он увидел только у двух охранников луки, это хорошо, один бросок и его люди сцепятся с караванщиками. У них караван растянут, и охрана разбросана по повозкам, а его люди будут, как единый кулак, бьющий в мягкое брюхо купца.
Что-то не нравилось Рыжему, он был уверен в успехе, это был не первый торговый караван, на который он совершал налет, но здесь какая-то неясная неуверенность изводила его изнутри, словно червь, точащий яблоко.
Человеку свойственно уставать, если он первые дни в пути, шарит глазами по окрестностям, выделяя места предполагаемых засад, замечая взлетевших птиц и засекая дымку вдалеке, принимая его за бивак разбойников, оседлавших тракт.
Постепенно его предчувствие и томительное ожидание опасности притупляется, глаз устает, изо дня в день, видеть одну и ту же окружающую его обстановку, и сам он немного расслабляется и забывает об осмотрительности.
Здесь же, было такое впечатление, что люди Сая Эрнана были, словно тетивы у луков, готовые лопнуть от напряжения.
Ход размышлений Рыжего прервал лихорадочный шепот Локли, обжегший ему правое ухо:
— Рваный, я сниму охранника на нужной нам повозке?
— Нет, бей ездового, Локли, все равно он потом за вожжи схватится, тогда и снимай охранника. Мне позарез нужна эта повозка и ее груз.
Локли взял одну из стрел, заранее воткнутых в землю прямо перед ним. Это сделано намеренно, для того, чтобы во время боя он не терял времени для поиска стрел. Оперенные древки стрел были прямо под его правой рукой, для него была важна скорострельность в бою, выцеливая наиболее опасных противников, оказывающих сопротивление лихим людям.
Вдоль тракта, в засаде, были разбросаны еще пяток стрелков из лука, но все они сильно уступали по мастерству стрельбы из лука, Локли.
Лучник наложил стрелу на тетиву и прицелился в ездового, взяв упреждение в два пальца перед его подбородком, послав левую руку вперед, он отпустил тетиву длинного лука. Локли не отрывал глаз от летящей стрелы, сопровождая ее полет к цели, правая рука уже выдернула из земли следующую стрелу, наложив ее на тетиву…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});