Вечером 8 апреля команда датского парома, шедшего в Варнемюнде, и находившиеся на борту таможенные чиновники были арестованы. На следующее утро в порт вошли два обычно курсирующих на этой линии парома «Мекленбург» и «Шверин». Как только они отшвартовались, на берег сошли хорошо вооруженные немцы (десант составляли штаб и 3-й батальон 305-го полка полковника Бука), быстро взявшие под контроль важнейшие объекты в городе. Телефонная линия, шедшая из Гесера на север, была перерезана немецкой диверсионной группой (1 офицер с 4 солдатами), прибывшей накануне морем. Выгруженный с парома бронепоезд поспешил к мосту через Сторстреммен, захваченному ротой Герике.
Главные события разворачивались в столице страны — Копенгагене. Группа VIII, предназначенная для его захвата, вышла из Киля утром 8 апреля. Десантникам требовалось занять все ключевые пункты города с такой быстротой, чтобы подавить в зародыше всякую мысль о сопротивлении. Упор делался на ошеломляющую стремительность, четкое руководство и точное знание войсками объектов атаки.
Немаловажную роль в этом играла разведка, проводимая как германскими дипломатами, так и будущими участниками боевых действий. Командир I/IR 308 майор Гляйн вечером 4 апреля на рейсовом самолете «Люфтганзы» прибыл в Копенгаген, осмотрел пристань, район порта и основные объекты будущих атак, а на следующий день, миновав охрану, даже проник в Цитадель — старинный форт, в котором размещался штаб датской армии. Начальник штаба Каупиша генерал-майор Курт Химер прибыл в Копенгаген 7 апреля также на рейсовом самолете. На следующий день они с авиационным атташе полковником Петерсеном провели дополнительную разведку в районе гавани, в целях осуществления необходимых мер по швартовке судов с войсками и техникой. «У причала стояло много судов, — пишет де Ионг, — но Петерсен слышал, что два из них уйдут в тот же день, так что свободного места будет достаточно… Химер и Петерсен еще раз осмотрели Цитадель и пришли к выводу, что легче всего войти в нее с юго-восточного угла. О результатах разведки они сразу же сообщили в Берлин шифрованной телеграммой».
Как и намечалось, в 04:20 германский посол фон Ренте-Финк вручил датскому министру иностранных дел Петеру Мунху меморандум своего правительства. В нем говорилось, что ввиду сложившейся ситуации, а именно — намерением Англии овладеть базами в Норвегии и Дании — военное руководство Германии решило осуществить мирную оккупацию этих стран. В меморандуме указывалось, что Дании гарантируется территориальная целостность и политическая независимость без всякого вмешательства во внутренние дела страны.
На рассвете 9 апреля над городом появились самолеты Люфтваффе, разбросавшие листовки. «Я отдал им приказ лететь на высоте 50–100 метров, — вспоминал позже генерал Каупиш. — По опыту я знаю, что это оказывает сильное воздействие на гражданское население». В 05:25 в генштаб пришло донесение о переходе границы немецкими частями. Через полчаса командующий сухопутными войсками генерал В.В. Приор прибыл в форт Кастеллет, чтобы организовать отпор вторжению. Начальник штаба армии генерал-майор Э. Герц предлагал немедленно мобилизовать резерв первой очереди — около 57 тысяч человек. Нетрудно понять, что ни тот, ни другой не располагали сколь-нибудь правдоподобными сведениями об обстановке.
Ранним утром командующему датским флотом вице-адмиралу Рехницеру передали послание от его германского коллеги. Редер сообщал о скором германском вторжении и просил Рехницера отдать приказ не оказывать сопротивления, чтобы не вызывать напрасных жертв с обеих сторон. В 06:15 адмирал прибыл в королевский дворец Амалиенборг, чтобы склонить монарха к мирному разрешению конфликта. В 06:45 к королю были вызваны Приор и Мунх. В это время боевые действия развернулись у стен дворца.
Минный заградитель «Ганзештадт Данциг» (капитан 3 ранга Вильгельм Шрёдер) с десантом на борту вышел в море около 07:00 8 апреля. Ледокол «Штеттин» и два сторожевых корабля — чуть раньше. В Зунде был встречен тяжелый лед, и «Штеттину» пришлось поработать. К цели своего маршрута группа прибыла вовремя. Сторожевики были оставлены у входа в гавань, чтобы задерживать и возвращать обратно выходящие суда. По плану, ледокол должен был двигаться в порт первым, чтобы очистить ото льда подход к причалу. Немцам было известно, что в Копенгагене находился сильнейший корабль датского флота — броненосец береговой обороны «Нильс Юэль», поэтому при умелых действиях датских моряков прорыв мог стать самоубийственным. Кроме того, напротив входа в гавань располагался форт Миддельгрун с тяжелыми орудиями.
В 04:40 «Ганзештадт Данциг» и «Штеттин» начали прорыв. С Миддельгруна их заметили и осветили прожектором. Датчане даже собирались дать предупредительный выстрел, но из-за технических неполадок орудия в тот день остались даже не заряженными. Не открывал огня и датский броненосец. В гавани было довольно много льда, поэтому заградителю пришлось идти точно за ледоколом. Десант был высажен в 05:15 — с точностью до минуты. Как пишет Уильям Ширер, заградитель «спокойно отшвартовался у пирса Лангелинн в центре города, всего в 50 метрах от Цитадели, где размещался штаб датской армии, на некотором расстоянии от дворца Амалиенборг, постоянной резиденции короля. Оба объекта были быстро захвачены единственным батальоном без какого-либо заслуживающего упоминания сопротивления. В верхнем этаже дворца под трескотню автоматных выстрелов король совещался со своими министрами, которые ратовали за капитуляцию без сопротивления. Только генерал Приор умолял разрешить ему оказать сопротивление».
Быстро сойдя на берег, солдаты батальона Гляйна захватили таможню с полицейским участком и двумя группами устремились в город. Ближайшие к пристани северные ворота порта оказались запертыми, и их пришлось взорвать, южные ворота были открыты. Пехота ринулась через оба выхода, захватив врасплох караулы и овладев телефонной станцией. Датских солдат разоружили и заперли в подвалах форта. Туда же доставили начальника датского генштаба, министра внутренних дел и британского торгового атташе, арестованных в городе. Слабую контратаку охраны Амалиенборга немцы отбили без особых усилий. Еще одна контратака имела место в районе форта Кастеллет, где размещался полк королевской гвардии, но и она уже не смогла поправить положения. Радиостанция, почта, телеграф, железные дороги сразу оказались под немецким контролем. Копенгаген был взят немцами без потерь.
Тем временем «Штеттин» встал на якорь у выхода из порта, сразу вернув обратно два судна, пытавшихся уйти, а капитан 3 ранга Шрёдер на катере отправился к командиру «Юэля» с письмом. В нем говорились, что один германский корабль уже вошел в гавань, несколько стоят перед входом в порт, армия перешла границу и стремительно движется на север, а мощная группировка Люфтваффе готова в любой момент нанести удар. Командиру броненосца предлагалось проявить благоразумие и не открывать огня. Условия были приняты, и в 07:15 Шрёдер вернулся на свой корабль. Призовые группы взяли под контроль стоящие в порту суда. Примеру «Нильса Юэля» последовали миноносцы «Ёрнен», «Драген», плавбаза подводных лодок «Хенрик Гернер» и сторожевик «Ингольф».
В 7 часов Химер связался по телефону со штабом Каупиша в Гамбурге и приказал направить на Копенгаген еще одну эскадрилью бомбардировщиков, чтобы оказать дополнительное давление на датское правительство. Одновременно с этим через германского посла он сообщил датчанам о возможной бомбардировке, если сопротивление не будет прекращено. Самолеты даже не успели появиться над столицей, когда в 07:25 поступил приказ армии сложить оружие. В 9 часов утра датская государственная радиостанция Калунборга передала обращение короля Христиана, в котором звучал призыв не оказывать сопротивления и сохранять спокойствие. Еще через час началась демобилизация армии. «Дания была покорена в течение одного дня, более того — в течение одного часа», — констатирует де Ионг.
После объявления капитуляции германские войска входили в города без проблем. Группа XI высадила 1-й батальон 399-го пехотного полка в Тюборене. Не было оказано противодействия и в районе Миддельфарта, где с кораблей группы IX высадился пехотный батальон, захвативший в 06:30 мост через Малый Бельт.
Эсбьерг был занят силами экипажей нескольких тральщиков, вошедших в порт за час до полудня. Командир находившегося там корабля охраны рыболовства «Бескюттерен» явился на борт «Кёнигин Луизе». Коммодор Фридрих Руге высказал свое сожаление о случившемся и удовлетворил просьбу командира датского корабля уйти в Копенгаген. В гавани были захвачены два парохода с грузом продовольствия, уже оплаченного английской фирмой. Вместо порта назначения их немедленно отправили в Гамбург.