Наверху она умылась холодной водой и, потянувшись за полотенцем, увидела на полу помазок с бело-голубой керамической ручкой и жесткой щетиной. Подняв его, она увидела на ручке надпись «Сделано в Англии».
Быстро спустившись, она протянула свою находку Эду:
– Вот. Ты забыл его в ванной.
Их пальцы соприкоснулись, и по ее коже пробежал электрический разряд.
– Спасибо, – произнес Эд. – Я бы не хотел его потерять. – Впервые за утро его лицо прояснилось. – Я редко им пользуюсь, но он всегда лежит в моем футляре с бритвенными принадлежностями. Он принадлежал моему дедушке. Я храню его как память.
– В таком случае я рада, что нашла его.
– Да. – Эд с задумчивым видом провел большим пальцем по жестким щетинкам, затем наклонился и убрал помазок в сумку. – Он напоминает мне о дедушке. В детстве я хотел быть похожим на него. – Выпрямившись, он добавил: – На самом деле я не знаю, почему продолжаю его хранить. Я выбрал свой собственный путь, который не имеет ничего общего с дедушкиным.
– Возможно, ты похож на него больше, чем ты думаешь, – мягко сказала Милла.
Он долго смотрел на Миллу с печальной улыбкой.
– Эта мысль будет согревать мне душу.
Когда она вышла вместе с ним на улицу, у нее было тяжело на сердце. Она прощалась с Эдом второй раз за короткое время. В прошлый раз ей было грустно. Сейчас она осознала, как он ей дорог, и при мысли о том, что они, скорее всего, больше никогда не увидятся, у нее сдавило грудь.
– Я за многое тебе благодарна, Эд. Ты привез оборудование, помог мне красить стены и составил для меня бизнес-план. Если бы ты не приехал…
К ее удивлению, Эд прижал палец к ее губам.
– Если бы я не приехал, у нас не было бы того очень важного разговора и я никогда бы не узнал, что было не так с нашим первым свиданием. – Он нежно провел по ее щеке тыльной стороной пальцев: – Поверь мне, Милла, у меня нет никаких сожалений.
Ее сердце бешено заколотилось. Тогда она напомнила себе, что Эд носит фамилию Кавено. Что его ничего не интересует, кроме работы. Что ей следует радоваться его отъезду.
Но в эти выходные он открылся ей с совершенно другой стороны, и она, несмотря на все доводы здравого смысла, отдала ему свое сердце.
– Удачи тебе во всем, Эд.
– Тебе тоже.
Затем он нежно ее поцеловал, и Милла поняла, что мечтала об этом последние пять лет.
К ее разочарованию, Эд слишком быстро отстранился. Ему было пора уезжать.
– У тебя все получится, – сказал он ей, окинув взглядом помещение. – Обязательно сообщи мне, когда будешь открывать пекарню.
Милла знала, что он не приедет на открытие, но ответила:
– Обязательно. – К ее глазам подступили слезы. Горло сдавило так сильно, что она с трудом могла говорить. – Надеюсь, что с твоим бизнесом все будет в порядке.
Ей показалось, что она заметила влажную пелену в его глазах, но она так и не узнала это наверняка. Эд быстро отвернулся, обошел пикап и запрыгнул на водительское сиденье.
В этот раз она не будет стоять на дорожке и провожать его взглядом. В этом нет смысла, поскольку она все равно ничего не увидит из-за слез, застлавших ее взор.
Глава 9
Ожидая своего рейса в международном аэропорту Сиднея, Эд не терял даром драгоценного времени. Он делал важные звонки и составлял письма, которые утром отправит акционерам «Кавено Энтерпрайзис».
Ему пришлось убеждать инвесторов не продавать их акции «Кливер холдингз», несмотря на выгодные цены, которые предлагали им Кливеры.
Его бросало в дрожь при мысли о том, что «Кавено Энтерпрайзис» разорится и сотни людей потеряют работу. К счастью, выпуская компанию на рынок, они с отцом включили в ее устав пункт о подавляющем большинстве. Это означало, что любое важное решение может быть принято только с одобрения восьмидесяти процентов акционеров. Сейчас Эду было крайне необходимо привлечь эти восемьдесят процентов на свою сторону.
Сидя в зале ожидания для вип-персон, Эд редактировал письма, тщательно взвешивая каждое слово. Апеллировать к прагматизму и одновременно к лучшим чувствам инвесторов было непростой задачей.
Во всей этой катастрофе был один плюс: она отвлекала его от мыслей о Милле. Но иногда они прорывались наружу, и он вспоминал их прощальный поцелуй. Всякий раз, когда это происходило, внутри его все начинало трепетать, словно тетива лука после выпуска стрелы. В том поцелуе было столько разных эмоций, что он испытал потрясение.
Эд не собирался ее целовать, но с того момента, как он к ней прикоснулся, здравый смысл был над ним невластен. Милла ответила так нежно, словно мечтала о том же, о чем и он. Тот поцелуй был своего рода таинством, обменом секретными посланиями, которые они не отваживались озвучить.
Или, может, он увидел в нем больше, чем было на самом деле? Выдал желаемое за действительное?
С каких это пор он стал таким безнадежным романтиком? Скорее всего, Милла обрадовалась его отъезду.
Он совсем не был рад, но его разум всячески отказывался это признавать.
Эд почувствовал облегчение, когда наконец объявили посадку на его рейс. Ему не терпелось вернуться в Нью-Йорк и уладить проблемы компании. Кроме того, ему необходимо оказаться как можно дальше от Беллару-Крик. От женщины, которую он не может выбросить из головы все эти годы.
Миссис Джонс широко улыбнулась Милле, когда та вошла в ее магазин с двумя большими плетеными корзинами.
– Что ты нам сегодня принесла? – спросила пожилая женщина, потирая пухлые ладони в радостном ожидании.
– Еще два образца продукции. Булочки из цельного зерна и ванильные вафли.
– Ванильные вафли? – Миссис Джонс восторженно вздохнула и прижала ладони к груди. – Я уже и забыла, когда последний раз их ела. Полагаю, до того, как твои родители покинули город.
– Все упоминают моих родителей. Я начинаю чувствовать давление, – с печальной улыбкой ответила Милла. – Буду надеяться, что мои вафли не хуже.
Миссис Джонс приподняла край кухонного полотенца, которым была накрыта одна из корзин, и по-матерински улыбнулась Милле:
– Он пахнут просто божественно и выглядят отлично. Уверена, тебе не о чем беспокоиться, дорогая.
Повернувшись, она обратилась к своему мужу, который распаковывал коробки в дальнем конце магазина.
– Боб, скорее иди сюда. Ты ни за что не догадаешься, что Милла принесла нам сегодня.
Милла рассмеялась:
– Надеюсь, что остальных жителей города открытие пекарни приведет в такой же восторг, как вас.
– Они уже в восторге, дорогая. Все только и говорят, что о твоей пекарне.
– Я очень благодарна вам за рекламу, – улыбнулась Милла.
Для нее было огромной удачей, когда Джонсы согласились продавать образцы ее выпечки в своем магазине до официального открытия пекарни. К их общему восторгу эксперимент удался. Милла получала прибыль, и с каждым днем все больше людей узнавали о ее продукции. Эта маркетинговая стратегия давала ей возможность выяснить, какие виды ее продукции пользуются наибольшей популярностью у потенциальных клиентов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});