Саймону не терпелось узнать, как далеко зашли отношения Люка и Ребекки. Нельзя сказать, что его заботила честь сестры. Он понимал, что сестра уже засиделась в девках. Если намерения этого воспитанного джентльмена не столь благородны, как его имя, – что же, и такое случается. Саймон не видел в этом ничего из ряда вон выходящего.
– Блэккер сказал, что вы назвались женихом сестры. Еще он сказал, что имя Трилоуни… – тут Саймон наклонился и заговорщицки понизил голос, – связывают с беспошлинной торговлей. Он не успел рассказать мне все – нас неожиданно прервали… этой ночью… солдаты. – Он покраснел и беспокойно заерзал на стуле, дергая головой, будто ворот рубашки душил его.
– Какие? Таможенные? – притворно посочувствовал Люк. – Эти могут нагрянуть в любое время. Мы с Ребеккой решили пожениться. Ваша сестра поедет со мной в Корнуолл, – уже совершенно бесстрастным голосом сообщил Люк.
От этого известия Саймон чуть не поперхнулся. Его мозг лихорадочно заработал.
– Что это вы так забеспокоились? – заметил Люк насмешливо. – Думаете выступить защитником бедной сиротки? Не уверены, достоин ли я стать мужем Ребекки? – поддразнивал его Люк, с удовольствием заметив, как щеки Саймона залились ярким румянцем. – И где наследство Ребекки? Почему после смерти родителей вы бросили ее на произвол судьбы? Почему за пять лет вы ни разу не поинтересовались, как она живет? У меня достаточно причин хорошенько проучить вас!
Саймон хотел было вскочить, но Люк быстро через стол вцепился в него мертвой хваткой.
– Придется тебе, парень, посидеть со мной. Мы еще не закончили. Нам предстоит долгий разговор, – с издевкой говорил он, пригвождая к стулу тяжелым взглядом своих холодных темных глаз.
***
– Думаю, теперь достаточно, – сказала Ребекка, взвешивая на руке корзину с собранной ягодой. – Марта напечет тебе, Люси, пирожков с черной смородиной в дорогу, а когда приедешь домой, будешь целую неделю пить чай с ее джемом.
Люси запустила руку в корзину с черной смородиной и отправила в рот полную пригоршню спелых ягод.
Ребекка прогнала ее подальше от живой изгороди, с тревогой посмотрев на проселочную дорогу, которая вела прямо в лес. Они шли не спеша, каждая занятая своими мыслями, в тихом единении с природой.
– Мне надо с тобой поговорить, Люси, – осторожно начала Ребекка, почувствовав, что сейчас самое подходящее время сообщить о возвращении девочки в семью.
Люси повернулась к Ребекке лицом и, улыбаясь во весь рот, пошла спиной вперед, не спуская с Ребекки сверкающих глаз. Она тряхнула головой, и черные кудри рассыпались по плечам и спине.
– Вы хотите рассказать про того дворянина, что живет в усадьбе?
– И про него тоже, – согласилась Ребекка с улыбкой, невольно сочувствуя этой вертушке: возвращение домой, где ей не будут рады, омрачит светлый праздник Рождества. В пансионе она редко вспоминала о своей семье. Но делать нечего: Люси вернется домой еще и потому, что ее учительница выходит замуж.
Пока это тайна – Ребекка взяла слово со своего жениха, что он не объявит об их помолвке до ее разговора с Люси. Венчание должно было произойти в ближайшее воскресенье.
Ребекка уже направила родителям приходящих учениц записки с извещением о прекращении занятий, но с отчимом Люси была своя договоренность и обязательства, которые она должна выполнить, прежде чем станет замужней женщиной.
Мысль о том, что ей придется убеждать в этом Люка, заставила ее сердце учащенно забиться.
У прочного деревянного перелаза через колючую живую изгородь Ребекка остановилась. Поставив корзину на траву, она села на ступеньку, оставив место для Люси.
– Я думаю, ты уже знаешь, что лорд Рэмсден сделал мне предложение стать его женой.
– Что вы! Вовсе нет! – притворно возразила Люси.
Ребекка покраснела. Эта пятнадцатилетняя девчонка была опытнее и искушеннее в любви, чем она. Ребекка вдруг осознала, что за один месяц жизнь ее совершенно изменилась, и она сама по-другому смотрит теперь на окружающий мир.
Люк стряхнул с нее оцепенение и пробудил в ней женское начало. Она доверилась ему душой и телом, потому что полюбила его, потому что уверена: и он любит ее.
– Это так, Люси. Свадьба состоится в канун Рождества. Я настояла на этом, чтобы дать твоему отчиму возможность найти подходящую замену моему пансиону.
– Вы решили отослать меня домой?! – ошеломленно выкрикнула Люси, побледнев. – К нему?! – Она задохнулась от гнева при одном воспоминании об отчиме.
– Я должна отвезти тебя домой, к твоей семье, – как можно мягче повторила Ребекка. – Мистер Трилоуни принял решение вернуться в Корнуолл, и, само собой разумеется, я должна ехать с ним.
– Я могу поехать с вами, – немедленно ухватилась Люси за эту возможность. – Вы станете светской дамой, и вам понадобится служанка. Я знаю эту работу, у меня была своя служанка, когда мой дорогой папочка был жив. Если бы не этот ублюдок, никто бы не разлучил меня с мамой и сестрой!
– Люси! – пристыдила ее Ребекка. – Воспитанная девушка никогда не скажет такое грубое слово. Что подумают о моем пансионе и обо мне твои мама и отчим, если ты, вернувшись домой, начнешь вести себя как простолюдинка?
– Он отвратительный, мерзкий ублюдок! – еще больше распаляясь, крикнула Люси. – И я не раз говорила ему это прямо в лицо. Как вы думаете, за что он бил меня? Да за то, что двери моей комнаты были заперты. И за то, что я не давала ему трогать меня своими толстыми пальцами! – Она нервно засмеялась. – Иногда все же уступала ему, только чтобы он не приставал к моей младшей сестре Мэри. Нет, моего отчима только так и можно назвать, другого он не заслужил.
Ребекка похолодела от сказанного. Она обняла Люси и прижала ее к себе, думая ободрить и успокоить девочку и, чувствуя себя виноватой, ведь она с самого начала догадывалась, что Руперт Мэйхью способен на любую подлость.
– Выходите замуж за своего любовника, – зло прошипела Люси, отталкивая Ребекку. – Я вам теперь не нужна! Только я ни за что не вернусь домой! Никогда! – Люси вскочила и, подобрав свои муслиновые юбки, побежала к «Саммер-Хаузу».
***
– Люси дома? – едва вбежав в кухню, спросила Ребекка.
– Дома. Что-то случилось? – с тревогой спросила Марта, видя, что Ребекка чем-то взволнована. – Влетела в дом и скрылась, ничего не сказав, в своей комнате.
Обрадовавшись, что девочка здесь, Ребекка тяжело перевела дух. Рассказ Люси поставил ее в тупик. Ясно было одно: домой девочку отправлять нельзя.
Насыпав ягод в дуршлаг, Ребекка стала задумчиво лить воду из кувшина, время от времени встряхивая их.