Читать интересную книгу Архаические развлечения - Питер Бигл

– А ты, значит, после этого помылся, надел чистую рубашку, встретился со мной, и мы пошли обедать. И говорил ты все время только о нас с тобой. Господи-Боже, ты балабонил о «Барни Миллере» и о том, как повстречал бывшего мужа моей сестры…

– Я думал, ты мне не поверишь, – сказал Фаррелл. – Ты поверила? Ну, скажи, что ты вправду поверила хоть одному слову из всей этой белиберды, которую я на тебя вывалил? Это же почище летающих тарелок. Ну, хотя бы одному слову?

Ему пришлось еще раньше отпустить ее пальцы, чтобы с пущим удобством размахивать руками. Теперь Джулия, перехватив их, с серьезным видом окунала его пальцы в кус-кус и грациозно облизывала один за другим, не спуская глаз с лица Фаррелла. Она сказала:

– Я не верю словам. Я верю тебе. Это разные вещи.

– То есть я галлюцинирую, но не вру. Замечательно. Умница, Джевел.

– То есть ты перетрусил, – сказала она. – Я еще ни разу не видела тебя испуганным, даже в Лиме. Не то чтобы ты был таким уж отчаянным героем, но обычно происходящее до того тебя занимает, что страха ты просто не замечаешь. А на этот раз ты его заметил. И то, что ты видел, ты видел на самом деле.

Фаррелл вздохнул и пожал плечами.

– Может и так, но я теряю подробности. Что-то такое я знаю, но оно ускользает от меня, уползает все дальше от моего сознания, норовя возвратиться к ней. Сейчас я уже не помню, как все происходило, знаю только

– случилось то-то и то-то, да и представление о случившемся тоже уже изменилось. Не знаю я, что я там видел.

– А как насчет Сюзи? – спросила Джулия.

Фаррелл горестно закатил глаза.

– Она была ошеломлена, она была в ужасе, у нее была истерика, и кроме того, каждый раз, как случалось что-нибудь важное, она смотрела в другую сторону. Так она, во всяком случае, говорит, и сейчас я уже верю, что это чистая правда. Джевел, на тебя люди смотрят.

Джулия с удовлетворением покивала, улыбаясь, насколько позволяли его пальцы. Оффициант в тюрбане, словно играя в фрисби, смахнул с их стола тарелки и мгновение спустя, прилетел назад с чашечками кофе, горячего и тягучего, как лава. Фаррелл сказал:

– Пистолет сам собой повернулся у него в руке. Он не выпускалего и, видит Бог, держал крепко. Сюзи крикнула: «Мама», и пистолет вильнул, нацелился и прострелил ему ногу. Я все жду, когда я и это забуду.

– А что случилось с пистолетом потом? – Фаррелл снова пожал плечами. Джулия нетерпеливо и требовательно спросила: – Ну хорошо, что вообще происходило потом? Пять дней прошло, они хоть раз говорили об этом, хотя бы за завтраком? Может, соседи что-то слышали, полицию кто-нибудь вызвал? Я не могу поверить, что все так и стали жить дальше, как ни в чем не бывало.

– Вот именно так, точка в точку, – сказал Фаррелл. – Ни тебе полиции, ни соседей и никаких перемен. Бен просто-напросто заявил, что его там не было, Сюзи сделала вид, что ее там не было, а старушка Зия молчит и все. И уверяю тебя, никто за столом этой темы не касается, – Джулия выпустила его руки. Фаррелл продолжал: – С кем бы мне действительно хотелось поговорить, так это с Брисеидой. Она видела все и уж она-то своим глазам верит. Она к Зие и близко не подходит.

Джулия попросила:

– Расскажи мне о ней. Не о собаке, о Зие.

Фаррелл молчал, переглядываясь с оффициантом, который уже встречал в дверях двух новых посетителей и указывал им на столик Фаррелла с Джулией. В конце концов он сказал:

– У нас в зоосаде есть медведь, гризли. Поразительно, насколько маленьким и неуклюжим он ухитряется выглядеть, пока не начнет двигаться.

– Она притягивает тебя? – Фаррелл в изумлении разинул рот. – Оставляя меня в стороне – и Бена, и все прочее. Ты бы лег с ней в постель?

– Господи, Джевел, – сказал он.

Джулия легонько пнула его под столом по ноге.

– С чего бы это ты вдруг заговорил о медведях?

Фаррелл продолжал, очень медленно:

– Самое удивительное в гризли, что ему не положено никаких пределов. Ты можешь какое-то время наблюдать за ним, размышлять о нем и все равно не поймешь, где начинается и где кончается его сила. Он толстый, брюхастый, в морде что-то свинячее – и все равно нечто притягательное в нем есть.

Он и не пытался рассказать ей про ночь, когда наслаждение, которое Зия испытывала в другой комнате, вынудило его тело к тайному посягательству на чужое добро.

– Нечто притягательное, – повторил он. – Подобная сила всегда притягательна, особенно когда на ее обладателе красивый серебристо-коричневый мех и движения его похожи на человеческие. И все-таки это медведь.

Джулии захотелось пройтись, так что они неспеша миновали два квартала, намереваясь взглянуть на отель «Ваверли». Отелю исполнилось уже восемьдесят семь лет, но он и своим современникам казался не менее причудливым, чем теперь. Предполагалось, что образцом для него послужил бургундский замок, и действительно, на замок он походил в большей мере, нежели на что-либо иное. Круглые и квадратные башни украшали его, стрельницы в остроконечных колпаках, мавританские арки и галереи, действующие опускные решетки и воротца для совершения вылазок на неприятеля, автомобили же, въехав в него подъемным мостом, попадали в мощеный плитами замковый двор, размеченный парковочными полосами. Каждые несколько лет отель менял владельцев, но оставался весьма популярным в качестве места для проведения разного рода конференций и съездов.

В ясные ночи «Ваверли» можно было разглядеть с Парнелл-стрит – огромный и сонный мыльный пузырь, розовый, лиловый, зеленый, неторопливо всплывал, пробуя взмыть над холмами. Фаррелл с Джулией шли, обняв друг дружку за талии, тесно прижавшись и предаваясь любимой игре, состоявшей в том, чтобы горланить на два голоса какое-либо немыслимое сочетание двух песен. Фаррелл заунывно выводил «Il йtait une bergиre[3]», а Джулия с ликованием в голосе изничтожала песенку «Доброго утра, милая школьница».

Очутившись перед «Ваверли», оба примолкли. Они стояли под опускной решеткой, марципановое сияние било им прямо в глаза. Лишь несколько разрозненных машин разглядел Фаррелл на автостоянке и несколько человек, стеснившихся у боковой двери, но и при этом отель словно бы источал переливы звука и света, подобно акации порой медосбора. Джулия, ткнувшись носом ему в плечо, сказала:

– Вот бы где тебе дать как-нибудь концерт. Лучшей обстановки для музыки не придумаешь.

Фаррелл не ответил, и она, подняв голову и удивленно глядя на него, сказала:

– Ну вот, я тебя расстроила. Я чувствую, как ты помрачнел внутри. В чем дело, Джо?

– Да ни в чем, – ответил Фаррелл. – В общем-то я больше не даю концертов, особенно в хорошей обстановке. От нее музыка кажется еще мертвее, чем она есть, а мне этого не нужно. Что она мертва, я и без того уже знаю.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});