Читать интересную книгу Ржев – Сталинград. Скрытый гамбит маршала Сталина - Вячеслав Меньшиков

(Выделено мной. – В. М.) [9].

В том же январе 1942 года первый заместитель наркома внутренних дел, комиссар государственной безопасности 1-го ранга В. Н. Меркулов, опираясь на все разрастающуюся практику радиоигр с фашистами, обратился к наркому Берии за разрешением использовать агента НКВД А. П. Демьянова для проведения в тылу противника радиоигры под названием «Монастырь». Основную идею этой операции разработал начальник 3-го отдела 4-го управления НКВД полковник М. Маклярский. Его руководитель, генерал-лейтенант П. Судоплатов, поддержал замысел подчиненных. Планировалась заманчивая радиоигра с немецким верховным командованием. Для придания достоверности этой необычной задумке чекистов были задействованы и гражданские лица, такие как поэт Б. Садовской и искусствовед А. Сидоров, которые в свое время учились в Германии и были известны немецким спецслужбам, а также некоторые другие лица. [10]

После внимательного ознакомления Сталина с планом операции «Монастырь» добро на ее проведение было получено. План этой радиоигры, разработанный 4-м управлением НКВД, должен был идти по сценарию советских чекистов, которые предлагали показать фашистам, что с их приближением к Москве оживились пронацистские силы в СССР, в особенности те, кто мечтал о восстановлении монархии. Эта операция должна была решить задачу по созданию канала, дававшего возможность забросить советскую специальную агентуру в Германию. Кроме того, радиоигра преследовала цель постоянно дезинформировать немцев о положении в СССР, а также выяснять круг интересующих немцев военных и других вопросов.

Понятно, что идеи того или иного секретного мероприятия, как правило, носят «плавающий» характер и могут принадлежать нескольким авторам. Но здесь был особый случай. Как показали рассекреченные ныне материалы, непосредственным руководителем этого замысла разведчиков под ничем, в общем-то, не примечательным названием «Монастырь», мог быть только один человек– И. В. Сталин. Почему? Только он как Верховный главнокомандующий (и никто другой!) имел право давать разрешение на передачу фашистам совершенно секретных данных по будущим действиям советских воинских частей на том или ином участке советских фронтов. Только он мог первым заранее точно знать, как и где будут реализовываться, исходя из положения на фронтах, стратегические замыслы советского военного руководства в борьбе против агрессора. И только он имел возможность использовать всю силу своего приказа в любом действии в ходе Великой Отечественной войны.

Как станет видно далее, это была исключительная операция советских чекистов под непосредственным руководством Верховного главнокомандующего. Неслучайно когда Сталин внимательно познакомился с представленными ему документами по новой операции своих контрразведчиков, он затребовал себе все материалы по ней.

А впоследствии и вовсе наложил на нее вето, оставив действовать в «Монастыре» самый узкий круг лиц, только тех, кто ее конкретно задумал и проводил в жизнь, тщательно их засекретив.

Здесь следует оговориться, что сегодня, к сожалению, так можно говорить о действиях Главковерха только по косвенным признакам, а не на основе архивных данных, так как большая часть материалов операции «Монастырь» все еще остается закрытой для исследователей. Но здесь же следует напомнить, что непосредственное руководство Сталиным операциями «Монастырь», «Марс», «Уран» и другими никогда не подвергалось сомнению. Например, по воспоминаниям А. М. Василевского, Сталин сам давал многим военным операциям названия, активно участвовал в их планировании, а потом, как Верховный главнокомандующий, вел своих генералов к их победному завершению.

В чем же заключалось основное содержание операции «Монастырь» как важной составляющей части триединого замысла советской Ставки?

Во-первых, в передаче противнику тщательно продуманных, хорошо замаскированных дезинформационных стратегических данных советского командования. Повторим, на сообщение которых разрешение мог дать только Сталин. Доказать сегодня такую мысль достаточно несложно. Ведь ни Жуков, ни Василевский, ни Конев, ни тем более другие военачальники так до конца жизни ничего и не узнали об операции «Монастырь» и нигде не говорили о ней в своих воспоминаниях или выступлениях, никак не комментировали ее, и уж тем более не были причастны к разработке операции, а только строго ее реализовывали.

Советский Верховный главнокомандующий использовал потенциал своих военачальников, их военную мудрость, как иногда говорят, «втемную». Такое положение дел требовалось для того, чтобы вести радиоигру в строжайшем секрете, что и случилось впоследствии. В результате этого советские военачальники никак не могли толком понять, почему их усилия не позволили разрушить оборону фашистов под Ржевом, хотя дивизии Красной армии вели там сражения мощными силами более пятнадцати месяцев 42-го и начала 43-го года.

Далее, говоря уже о непосредственном замысле контрразведчиков, был удачно подобран главный исполнитель этой радиоигры с фашистами – спецагент НКВД Александр Петрович Демьянов, который в течение всей операции «Монастырь» умело действовал в самых критических ситуациях. Радиограммы для фашистов от «их» агента «Макса» (Демьянова) в будущем, без всяких скидок, помогли сыграть решающую роль в поражении немецких захватчиков под Сталинградом. Ведь с помощью качественных ложных данных советские контрразведчики смогли убедить противника в том, что главный удар в 1942 году Красная армия нанесет по группе армий «Центр», под Ржевом. Зная это «достоверно», Гитлер особо и не волновался о судьбе самой большой своей 6-й полевой армии под командованием генерал-полковника Ф. Паулюса, наступавшей на Сталинград.

Опираясь на такой замысел, Сталин не только решительно поддержал идею операции «Монастырь», но и внимательно изучил ее исполнителей, которые должны были уметь держать язык за зубами, отличаться нестандартным мышлением, быть инициативными, а главное, стремиться так же, как и сам Верховный, безусловно, точно и в срок выполнять поставленные перед ними задачи, все сохраняя в абсолютной тайне.

«Война, – говорил сам Верховный, – суровое испытание. Она выдвигает сильных, смелых, талантливых людей. Одаренный человек покажет себя в войне за несколько месяцев, на что в мирное время нужны годы». [11]

Теперь дело оставалось за тем, чтобы в операции «Монастырь» объединить такой коллектив исполнителей воли Верховного главнокомандующего, который бы смог превзойти опытных немецких разведчиков, творчески проводил в жизнь задуманное и, самое главное, смог бы постоянно применять нестандартные подходы к выполнению операции, держа детали этой радиоигры в строжайшем секрете. Количество же исполнителей, которые были допущены Сталиным к подготовке и проведению операции «Монастырь», было совсем небольшим. И первым среди таких специалистов по праву оказался комиссар госбезопасности третьего ранга, а впоследствии генерал-лейтенант, Павел Анатольевич Судоплатов.

Удачливый комиссар Судоплатов

Комиссар Судоплатов (он же – «Андрей», он же – «П. Матвеев», он же – «Анатолий Андреев» и др.)

Центральной фигурой в проведении операции «Монастырь», бесспорно, является генерал-лейтенант Павел Анатольевич Судоплатов. Это был выдающийся чекист.

ФАКТЫ ИЗ БИОГРАФИИ

Генерал-лейтенант (1945) П. А. Судоплатов. Украинец. Родился 7июля 1907 года в Мелитополе в семье мельника. В 1914–1919 гг. учился в городской школе. В июне 1919 г. ушел из дома вместе с покидающим город полком РККА[6]. Был воспитанником полка, участвовал в боях с войсками украинских националистов под Киевом. После разгрома полка вместе с оставшимися бойцами дошел до Никополя. Там вступил во вновь сформированный 1-й Ударный Мелитопольский полк 5-й Заднепровской дивизии РККА. Мелитопольский полк был разгромлен войсками генерала Шкуро. П. Судоплатов попал в плен, бежал, прибился к отступающей части Красной армии, оказался в занятой Белой армией Одессе. Там беспризорничал, подрабатывал в порту и на базаре.

После освобождения города в начале 1920 г. вновь вступил в РККА. С февраля 1920 г. красноармеец роты связи 123-й стрелковой бригады 41-й дивизии 14-й армии. С бригадой участвовал в боях на Украине и на Польском фронте. С мая 1921 г. письмоводитель, регистратор, машинист-систематизатор 00[7] 44-й дивизии, а затем Волынского губотдела ГПУ[8] в Житомире. С 1922 г. П. Судоплатов в погранвойсках ОГПУ[9]: сотрудник Изяславского погранотделения, а затем Славутинского погранпоста.

С сентября 1923 г. на комсомольской работе в Мелитополе: заведующий информотделом окружкома ЛКСМУ[10], член правления и комендант Клуба рабочей молодежи. С 1924 г. секретарь ячейки ЛКСМУ с. Ново-Григорьевка Генического района. С 1924 г. ученик слесаря и одновременно секретарь ячейки ЛКСМУ завода им. В. Воровского, затем – практикант райпотребсоюза в Мелитополе.