Читать интересную книгу Ник. Беглец - Анджей Ясинский

Система безопасности была в порядке: никто не тревожил защиту, никто не менял настройки. "Полдела сделано, теперь к манонасосам", — наметил себе путь старик и тяжело, со вздохом поднялся. Центр управления маносбором по каким-то неведомым причинам располагался в другом месте. Хотя, скорее всего, дело было в том, что эти два центра проектировали разные люди в разное время. Ведь тюрьма не всегда была таковой.

Настройщик медленно побрел полутемными коридорами, согнувшись под тяжестью лет. Он не стал освещать себе путь, который выучил наизусть. Темнота не смущала его, а вот пара лестниц, поджидающих впереди, по-настоящему пугали. Дома у Толлеуса сделан подъемник на второй этаж. Но в казенном заведении устанавливать искусные приспособления, да к тому же еще собственной разработки, не положено. Приходится каждый раз мучить старые больные ноги.

Открыв личной печатью невзрачную, но великолепно защищенную плетениями дверь, искусник вошел в святая святых тюрьмы. Система безопасности важна, но только в пределах стен охраняемого здания. Другое дело — мана. Это ресурс государственной важности. Само существование Империи зависит от него.

Кроме настройщика сюда, в эту комнату, больше никто не имел права входить. К сожалению, здесь не было удобного кресла — только крохотный табурет. На него-то старик и взгромоздился, от чего дерево протестующе заскрипело. Высоко на стене в специальном зажиме висел маленький светляк, в любое время дня и ночи освещая комнатку тусклым светом. Достаточно, чтобы не споткнуться. А большего и не требуется. Тут не было такого количества плетений и искусных нитей, как в центре безопасности. Зато здесь хранились амулеты. Не те поделки, которых целый мешок можно купить в любой искусной лавке, а настоящие сокровища — древние артефакты столетия назад сгинувшей архейской империи, найденные в раскопах. Такие так просто не купишь — каждый найденный экземпляр — это собственность Кордоса. Нашел — изволь сдать немедленно! Каждый искусник хотел бы приобрести такой: по своим возможностям эти амулеты почти как посохи. В них можно хранить огромное количество заготовок плетений, причем не только хранить, но и тонко настраивать их работу. Там, где понадобится целый сундук простых амулетов, достаточно одного такого, из раскопок. К тому же обычные амулеты еще нужно правильно соединить, что весьма и весьма не просто и далеко не каждому искуснику по силам. Все-таки древние были выдающимися искусниками, не чета нынешним… Старик вздохнул и зачем-то погладил себя по груди.

С манонасосами, конечно же, все было в порядке. Однако Толлеус прилежно проверил работу каждого: все по инструкции. Теперь полагалось скрупулезно проверить мощность потока исходящей маны от каждого пленника, сравнить ее с замерами предыдущих дней, а также с данными из усредненной таблицы, сделав предварительно поправку на возраст и состояние здоровья. В довершение всего нужно замерить суммарное количество того, что уходило за стены тюрьмы, и сравнить с предыдущими результатами. А потом, провозившись до вечера, с сумасшедшей круговертью цифр в голове, составить отчет для архива. Когда-то давно Толлеус так и делал, однако годами наработанный опыт внес поправки в эту долгую и утомительную процедуру. Хитро прищурившись, искусник сделал только финальный по списку замер. Надо сказать, к делу он подошел со всем старанием, трижды последовательно проверив объем маны, произведенный тюрьмой за последние сутки.

— Вот и все! — тихо прошептал он в пустоту. И действительно, новичков в последнее время не поступало, так что исследовать по большому счету некого. По словам искусного целителя, состояние здоровья всех заключенных без изменений. Теперь достаточно посмотреть записи вплоть до момента, когда последний раз менялась численность узников. И результат будет за минимальными отличиями тот же. А значит, и все остальные замеры остались такие же. Была, конечно, малюсенькая вероятность, что кто-то из пленников буянил целый день, и лежак высосал у него больше положенного, при этом другой человек ухитрился отключиться от своего насоса. Но только с момента внедрения в повсеместную практику подобных заведений по сбору маны такого никогда не случалось. Вот если бы были отличия в итоговой цифре, тогда и проверять все нужно с чувством, с толком, с расстановкой. Но сейчас отклонения невелики и в пределах нормы. Значит, можно смело готовить архивный отчет, подставив туда выдуманные, но на самом деле правильные цифры. Искусник тут же, не сходя с места, по памяти сформировал в маленьком амулете нужные значения. Готово, можно сдавать! Вот только осталось еще одно дельце: сегодня пришло время собирать урожай.

Примерно раз в месяц шарик размером с ноготь, похожий на диковинную ягодку, и в самом деле "созревал", а точнее наполнялся маной. О "спелости" плода наглядно свидетельствовал его цвет. Чем светлее, тем лучше. Толлеус, выкинув из головы скучные цифры, снял маскирующее плетение и тут же увидел небесно-голубой манокристалл. Сейчас он был заботливо подключен к одному из каналов, что соединяют ложа узников с основным потоком. М-да, раньше все-таки цвет получался белее. Уже второй кристалл не полный. Похоже, в самом деле, начался необратимый процесс, и человек совсем скоро заснет по-настоящему вечным сном. Ох, не хотелось бы. Это будет ужасной, невосполнимой потерей… Странно, что Касандрос — тюремный целитель ничего не замечает. Или он тоже не в полной мере выполняет свои обязанности, делая анализ аур заключенных раз через раз? Зелен он еще для этого, опыта никакого. Кроме того, болезнь может случиться с каждым в любой момент — тут недогляд непозволителен! Месяц назад Толлеус уже пытался мягко поговорить с ним об этом, но парень попался упертый. Стоит на своем: все с заключенными в порядке, и точка! А больше ничего, вроде как, толстяк и сделать не мог…

Как бы там ни было, причин задерживаться здесь дольше не осталось. Конечно, можно подождать недельку, когда манокристалл наполнится полностью, но большой необходимости в этом не было. Сноровисто отсоединив шарик, искусник с задумчивостью покатал его между пальцев, любуясь им, словно бриллиантом. Потом, словно очнувшись, старик пошарил в кармане и выудил точно такой же кристалл, но иссиня-черный, и тут же установил на освободившееся место.

Теперь, когда дела сделаны, можно было спокойно отправляться на все четыре стороны. Закрыв за собой дверь и тщательно запечатав ее, искусник тяжело вздохнул, покачав головой, и отправился в обратный путь.

Ник

И все-таки, времени на нормальную подготовку побега не хватило. Нам выпало всего три дня. Причем я опять накосячил и подверг опасности провала наше мероприятие. Нам просто повезло, что Гоблин не обратил внимание на изменившийся вид волос Карины. Все-таки что-то не так с моей головой, раз я допускаю подобные ляпы.

Еще определенное беспокойство нам снова доставил запах еды. Один из арестантов очнулся и начал орать во всю глотку долго и протяжно: "Колбаса!" Вернее, орал он абракадабру — это мне Карина перевела. Дурдом, честное слово. Вот скажите мне на милось, зачем звать еду, точно любимую женщину? Короче, ему я тоже отключил чувства, чтобы не раскачивать его нежную психику.

В следующие дни я еще несколько раз проводил "операции" над Кариной, выбирался на склад с припасами, но далеко не отходил — и без того по грани ходим. В любой момент кто-нибудь мог случайно налететь на меня в коридоре или вычислить по разным мелким событиям: кого-то задел, где-то подправил плетение, где-то не досчитались продуктов — да мало ли что еще. Шастая по тюрьме, я менял настройки замков, разрешая себе доступ, по мере сил внедрял плетения-мины в стены и пол. В принципе, будь у меня время и желание, можно было переделать тюрьму так, что когда маги очухаются и запахнет жареным, она бы превратилась в мощную крепость, находящуюся под полным моим контролем.

С изучением языков, как ни странно, дела двигались. Я сказал "языков", потому что не мог из всех поступающих данных, в которые втиснулись знания Карины в этой области, вычленить только какой-то один. Во время лечебных сеансов поток в виде слабоулавливаемых образов, какого-то шума и ощущений тонкой струйкой тек мне в голову. О том, что получается то, что надо, я понял далеко не сразу, а только когда попросил Карину что-нибудь сказать на ее родном языке. Я точно понял только одно слово, но одновременно с этим смысл сказанного оставил у меня послевкусие-ощущение понимания. Эдакий смутный мыслеобраз, так что я не сразу смог его оформить на своем языке. Однако я воодушевился и попросил ее почаще говорить на всех языках, что она знает. Что-нибудь рассказывать. Сказал, что у меня своя методика обучения, она с явным сомнением в моих умственных способностях согласилась. Теперь в камере, после ее неизменных трансов, во время которых девушка внутренне исследовала себя, часто звучал ее голос, что-то рассказывающий. Во время своих погружений Карина контролировала процессы, вызываемые в ее организме дракошей. Что она про него подумала, я не знал, а она не спрашивала, и только редкие всплески удивления, подобно фейерверкам вспыхивающие в ее ауре (и это в трансе!), выдавали отношение девушки к происходящему. Чувствую, мне еще придется долго отвечать на ее вопросы о происхождении видов! Сама она почему-то пока не магичила, и хотя мне было очень интересно посмотреть на местные методы создания плетений, но пока я к ней не лез — пусть приходит в норму.