- Как же хочется спать… - Хайки потянулась. - У меня болит все, что только можно. Джек, а ты можешь научить меня успокаивать людей, как ты?
- Сомневаюсь, - резонно заметил мутант. - Ты же не можешь научить меня выжигать двери.
- Но дело не только в способностях. Дело в мироощущении, - продолжила настаивать Хайки. - Я вижу, что отличаюсь от остальных, но они только знай хлопают в ладоши от того, какая я резвая, пока не узнают поближе. А я хочу научиться останавливаться. Плыть между событиями, как ты.
Ястреб Джек чувствовал себя не в своей тарелке перед такой прямотой, хотя старался ее понять.
- Ладно, давай поговорим. Вербовщик заливал, что после тебя остаются подожженные факелы вышек и разрушенные города. Если это правда, ты достаточно хорошо контролируешь силы. Ну, вскипятила колодец, ну, подожгла кабак… А, еще перестаралась со складом. Это все дело житейское. На фоне баек Чиллиза это выглядит скромно.
- Смотря с какой стороны посмотреть! Если сравнить меня и Рё, то я получаюсь сбродом, который ничего толком не умеет… - впервые упомянув лидера механиндзя после ограбления, пиро помрачнела. - Получаюсь никчемной, бессмысленной какой-то!
Ястреб Джек уселся поудобнее, вытянув ноги на земле. Он как будто приглашал откинуться в кресле, как хозяин дома предлагает гостям выпивку, хотя никакого дома не было и в помине.
- А зачем тебе сравнивать себя и Рё?
Он достал самокрутку и выпустил струйку дыма, оставив паузу висеть во тьме. Глаза Ястреба Джека в темноте вдруг блеснули, словно у хищной птицы.
Хайки наморщила лоб, как постоянно делала, когда не могла сформулировать точный ответ, и тоже уселась. Джек будто управлял сценой, делал ее пластичной, заставляя пиро двигаться по плавной линии. Не знаю, как это лучше описать. Обычно девчонка носилась зигзагами, ее траектория была максимально заостренной, резкой, а здесь она следовала за чужим голосом. Замечал ли это Ястреб Джек или действовал бессознательно?
Засмотревшись, я уронил ложку фасоли себе на живот. Пора скинуть чутка веса, чтоб все падало вниз, а не на одежду.
- Нет никакого смысла сравнивать себя с другими людьми, chica. Ты родилась с одним набором способностей, механиндзя - с другим. Нужно не оглядываться на них, а сверяться с собственной целью. По-моему, ты просто желаешь того, чего у тебя нет, и не ценишь то, что можешь. Многие могли бы тебе только позавидовать.
- Но Рё...
Ястреб Джек мотнул головой:
- Рё - это черный учитель, chica. Он шикарно выглядит и многое знает, но передает знания только сверху вниз, только как сильный - слабому. Тебе такой стиль не подходит. Считай, у вас разные школы кунфу.
Услышав слова из знакомого ассоциативного ряда, Хайки довольно рассмеялась.
- Теперь ты мой учитель.
- Это вряд ли. Я ни для кого не могу быть учителем, - отмахнулся мутант. - Это слишком важное звание.
- Да ты же учишь, значит учитель. А какая цель у тебя? Ты сказал - сверяться с собственной целью.
Мне тоже было интересно, почему Ястреб Джек шатается, где попало, и куда он направится после. Мутант сделал несколько затяжек.
- Я хочу найти место, где я нужен.
- Как это? - моргнула Хайки.
- Понимаешь… - он подбирал слова. - Цепь событий ведет меня куда-то, в ней есть смысл. Я постоянно ощущаю, что где-то есть место, где я найду свое призвание, но пока его не обнаружил.
Пиро подняла бровь:
- То есть ты просто шатаешься везде в надежде, что тебя осенит? И ты не хочешь ничего конкретного? Только это?
- Пожалуй.
Ястреб Джек охладел к разговорам, хотя в замечании Хайки были все резоны.
- Это самая дурацкая история из всех, что я слышала. Наверное, я должна подумать и извлечь из нее какой-нибудь дзенский урок, но пока… Эй, что это за звук?
Хайки обеспокоенно привстала на руках и прислушалась. Ястреб Джек сдвинул брови и уставился на меня разными глазами.
- Мне это не нравится.
Тут я тоже осознал, что шум в ушах, который я принимал за подвывание ветра все последние полчаса, идет из багажника машины. Звук был низкий, но негромкий. Он мог бы раздаваться от медленно крутящейся центрифуги с большими лопастями или очень толстой трубы. Придя к молчаливому согласию, мы с Джеком подошли к багажнику - и я быстро его распахнул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
- Пора разобрать трофеи! - Хайки протиснулась между нами.
Шум шел из глубины багажника, так что время разбирать украденное действительно настало. Сверху лежала позолоченная статуэтка, когда-то стоявшая у входа в ангар, целая кипа бумаг, не слишком старательно свернутых в рулон, и мешок с табличками, куда Джек нагреб также несколько стоявших рядом книг, пару ножей и старинную чернильницу. Не представляю, кому кроме Рё в этом мире нужна чернильница, хотя я мог ошибиться в назначении предмета.
Я осторожно выложил добычу и понял, откуда раздается гудение. Его издавал стеклянный куб, внутри которого бесновался необъяснимый кусок материи. Он перестал изображать предметы и стал просто расплывчатым и диким пятном, которое билось внутри стекла.
- Что это за чертовщина такая? Сделайте что-нибудь или я его расплавлю!
- Не-не-не. Держись подальше, Хайки! Это ценный трофей, его можно продать за хорошие деньги.
Куб продолжал беситься, складываясь в невероятные контуры и меняя громкость звука.
- Он что, собирается взорваться? Это похоже на протечку. Как около искажений. Мы не должны его трогать!
Пиро начала нервничать и от волнения подожгла мешок с табличками. Джек Ястреб стремительно выкинул его из машины и закидал песком. Куб продолжал поднывать, будто чуял близость границы искажений и хотел избавиться от оков.
- Хайки, отойди, - приказал я. - Не хватало еще, чтобы заказчик с нас головы снял потому, что ты сожгла добычу. Не думаю, что куб опасен, но что-то его разбудило. Кто-нибудь знает стихи?
- Что?!
Хайки и Джек были единодушны. Куб завизжал и, кажется, начал плавить стеклянную оболочку, пиро отпрыгнула подальше.
- Если это кусок живого города, их заклинают поэзией. Да что вы уставились! Из Сативы им отправляют поэтов, пока не найдут подходящий ритм. Некоторые даже живут в прирученных городах, горя не знают. Я, правда, думал, что это все бред сивой кобылы, но мир припас открытия… Не думаю, что живым городам нравятся стихи, просто ритм их как-то упорядочивает, заставляет принимать одну форму, а не сто тысяч. У ученых даже была идея, что поэты смогут войти в зону искажения и выйти обратно без всяких проблем, но не слышал, чтобы это сработало.
- Это ядреная брехня! Я стала тупее, просто тебя выслушав! Я предпочитаю сжечь его, пока он не вызвал демонов из ада.
- Ну хоть пару строчек вспомните, ничего в голову не идет… Попробовать-то надо!
Ястреб Джек прочистил горло:
- У Дженни-красотки острые груди,
Сколько ни жамкай, ее не убудет.
Доброе сердце у Дженни в груди,
Мимо, братишка, ты не проходи!
Не знаю, как на куб, а на Хайки слова подействовали безотказно - глаза ее широко распахнулись, а челюсть отвисла. Еще она, кажется, сильно покраснела.
- Сколько ни жамкай? Что это за поэзия такая? Я думала, поэзия - это когда караванщики поют свои сказания около костра.
- Да вы и такого не вспомнили! - обиделся Ястреб Джек. - Слышал в кабаке, прилипло… Задорная песня, между прочим. Попробуйте сами вспомнить что-нибудь в такой недружелюбной обстановке!
Я решил последовать его совету и вдохнул поглубже:
- Помнит войну она первую в мире: Гулльвейг погибла, пронзенная копьями, жгло ее пламя в чертоге Одина, трижды сожгли ее, трижды рожденную, и все же она доселе живет.[12]