Читать интересную книгу К чертям собачьим - Дэн Кавана

И вот здесь-то крылось то, что послужило вторым предметом дискуссии. Анжела не изнасиловали. Когда Белинда об этом рассказала, за столом раздался искренний вздох облегчения, а Даффи почудилось, будто он слышит слова миссис Колин: «Мистер Джимми — он джентльмен». Анжела рассказала, как её тащили, потом бросили на что-то — не на землю, а как выяснилось потом, на кусок брезента, — где-то очень близко застучал молоток. Она не кричала, не лягалась, не пыталась подняться — понимала, насколько всё это бесполезно, и ещё она думала, что, может быть, её похитителю только того и надо. Через минуту или две она поняла, что её локти туго привязаны к чему-то, что вбито в землю. Ей что-то надели на голову, связали лодыжки — она по-прежнему не сопротивлялась — и стянули до колен колготки. Когда ей задрали юбку, она приготовилась к худшему. Она приготовилась и к самому худшему тоже. Некоторое время ничего не происходило, потом ей послышался какой-то странный шум, вроде бы царапанье. Через несколько минут она почувствовала, что к её правому бедру что-то прижалось — может быть, колено, и вслед за тем что-то закапало на её ягодицы. Это не был дождь. Потом она лежала и ждала, ей было холодно, она боялась задохнуться и всё думала, найдёт ли её кто-нибудь, и что случится, если тот, кто её найдёт, не захочет её спасать.

За столом воцарилось молчание.

— Чего я никак не могу понять, — сказала Белинда, — это зачем тот идиот полицейский выспрашивал её о трусиках.

— Я думал, у них на такой случай есть сотрудники-женщины, — вот ещё работёнка для констебля Кэрол Лукас, подумал Даффи.

— Да, но мы же здесь в провинции, — не удержалась от сарказма Белинда, — они привели какую-то стажёрку, я даже не знаю, в форме, но больше семнадцати ей уж точно не дашь, и Энжи не захотела с ней разговаривать — она знала, что всё равно придётся потом всё это повторять полицейскому, так что сразу попросила, чтобы ей дали говорить с ним.

— Чертовски смело, — похоже, происшествие произвело-таки впечатление и на Дамиана.

— И больше всего его интересовало, куда делись её трусики. «Он стянул с вас колготки. Можете вы мне рассказать, что после этого случилось с вашими трусами?» Она сказала, что носила одни только колготки. Он сделал удивлённое лицо; вообще мне кажется, что он спрашивал об этом только потому, что эта тема его возбуждала. «Так что случилось с вашими трусами?» — снова спросил он её через какое-то время. Они, наверное, решили, что либо Джимми украл её трусики, и если бы они их у него нашли, то припёрли бы его к стенке, либо думали, что если она носит одни только колготки, значит, она, вроде как, шлюха, и получила то, что заслужила.

Нет, дело не в этом, подумал Даффи, но говорить ничего не стал. Приходится спрашивать, приходится спрашивать по нескольку раз. Украсть трусики — обычная вещь, тем более для такого не вполне нормального человека, который мог сделать с Анжелой то, что сделал.

— Все копперы — извращенцы, — высказалась Салли.

— Ну уж, — проговорил Дамиан, — готов поспорить, среди них, наверное, попадаются и очень милые люди.

— Почему он это сделал? — внезапно задала вопрос Лукреция. — Почему он всего лишь излил на неё семя? Почему он её не изнасиловал?

Никто не ответил. Даффи вспомнил экземпляры «Плейбоя» четырёхгодичной давности. Может быть, он предпочитал это делать именно так, и с живой женщиной это было интереснее, чем с журналами. Может быть, несмотря на всю выказанную им при похищении силу, у него не хватило смелости пойти дальше. Может быть, таким странным образом он хотел показать, что любит её. Очень странным, конечно, образом.

— Может, Таффи удастся пролить свет на эту загадку, — проговорил неуёмный Дамиан.

— Никогда не понимал насильников, — сурово покачал головой Таффи, — это не обычные преступники. Находясь в заключении, они никогда не рассказывают о своих деяниях.

Даффи подумал, что это ещё мягко сказано. Если бы насильники рассказывали в тюрьме о своих деяниях, они прожили бы после этого очень недолго, чему содействовали бы и тюремщики, и их же собственные сокамерники. Каждый подумал бы, что на месте жертвы могла быть моя девушка, моя дочь, мой ребёнок. Этого не случилось, но могло случиться. Получай, мерзкий извращенец.

— Может, он хотел её так унизить, — попыталась ответить на собственный вопрос Лукреция. — Так ведь бывает, правда? Может, он думал, что это более унизительно. Вроде как, я мог бы тебя изнасиловать, но ты не стоишь даже этого. Похоже это на правду?

— Похоже, — ответила Белинда. — Вот только мог ли так рассуждать наш Джимми?

— Кто знает, что творилось у него в голове, — печально проговорил Вик. — Я думал об этом. Может, мне стоило разрешить ему построить у нас тренировочный лагерь. Может, это бы его отвлекло.

— А она когда-нибудь… э… гуляла с ним? — спросил Даффи.

Дамиан хрюкнул и заулыбался.

— Меня всегда забавляло, что люди говорят «они вместе гуляют», когда на деле имеют в виду «они вместе спят».

— Нет, — ответила Белинда, — она никогда не заигрывала с ним, ничего такого. Он просто был рядом, был, вроде как, полезен, не мог бы ты передвинуть это, Джимми, и всё такое, но она никогда с ним не кокетничала.

По крайней мере, не так, как это сделала бы многоопытная модель с Третьей страницы.

— Значит, он знал, что ему ничего не светит? — Джимми сам говорил об этом Даффи, но если дело касается любви или секса, людям просто так верить не стоит.

— Наверное, знал. Ни у кого и в мыслях не было, что если Энжи порвёт со своим так-себе ухажёром, у неё всё равно останется Джимми. Никто об этом даже не думал.

— А может, и зря, — подал голос Вик.

— Эй вы, послушайте, а как Энжи, с ней всё в порядке? — чуть ли не с яростью произнесла Салли. — Хватит уже обсасывать этого треклятого Джимми. Как Энжи?

После дачи показаний сержанту Вайну, происходившей в присутствии Белинды и показавшейся ей слишком юной девушки-констебля, Энжи сказала, что они могут поговорить с ней ещё и завтра, если захотят, и попросила Белинду увезти её домой. Под домом она, судя по всему, подразумевала Браунскомб-Холл. На протяжении всего обратного пути она ни разу не заговорила и не заплакала.

— Чёрт! — Белинда внезапно выскочила из-за стола и бросилась наверх. Все подумали одно и то же; все глядели друг на друга и ждали. Хлопнула дверь, и они услышали, как ругается Белинда. Потом наступила тишина. Никто не знал, что делать. Где-то через минуту послышались неторопливые шаги Белинды. Все по-прежнему молчали и думали о том, чья это вина.

— Чёрт, — выговорила она. — Всё в порядке. Чёрт, я чуть с ума не сошла. Её нет в её спальне. Она у нас, в кроватке. Спит. — Она повернулась к мужу. — Ляжем пораньше, Вик? Мы можем ей понадобиться.

Когда, следуя примеру хозяев, гости вежливо принялись вставать из-за стола, Даффи бросил на Лукрецию многозначительный взгляд. Они остались одни, и она спросила:

— Надеюсь, вы не собираетесь обсуждать рестораны?

Он ухмыльнулся.

— А где Генри?

— Дома. Со своей мамочкой.

— Не понимаю. Его невесту похитили, чуть было не изнасиловали, и он дома со своей мамочкой. Вы видите в этом какой-нибудь смысл?

— О да, — ответила Лукреция, — вы не знаете мамочку.

— Такая стерва?

— И вы не знаете Анжелу.

— И что же я не знаю об Анжеле?

— Что её УТП — в понимании всего, что касается мамочки.

— Что такое УТП?

— Простите. Уникальное торговое предложение. Я некоторое время работала в сфере рекламы, — объяснила она.

— Значит, фартучек повязан крепко?

— Завязан двойным узлом.

— И Анжела будет мириться с этим и после свадьбы? Не надо, не говорите. Белинда уже прочитала мне наставление о том, что такое любовь.

— Какое именно? У неё их несколько.

— О том, что любовь — это всего-навсего когда ты миришься с присутствием другого человека.

— Так я разговариваю с романтиком?

Она поддразнивала его, и он это сознавал.

— Не знаю. Цветы и всё такое — для этого я не гожусь.

— Это не имеет никакого значения, — твёрдо проговорила Лукреция.

— Ну, тогда, может быть, я такой и есть. Но для ужина при свечах я тоже не гожусь.

— Это такой завуалированный способ пригласить меня на ужин?

На этот раз, казалось, она была почти серьёзна. Так ли это, или она просто пытается вызвать его на откровенность, а потом посмеяться над ним?

— Не знаю.

Не мог же он и в самом деле пригласить её на ужин, ведь он даже Кэрол почти никогда не приглашал? Или мог? Почему Кэрол не ела рыбу под низкокалорийным соусом? Эта их вечная шуточка по поводу её встреч с Полом Ньюменом и Робертом Редфордом: в таких шуточках всегда бывает доля правды. Верно? И она так и не объяснила про рыбу. Может быть… Всё может быть. Только тут он осознал, что Лукреция внимательно на него смотрит. Интересно, многое ли ей удалось прочесть.