На торчащем из стены суку развивалась свежеободранная шкура пегой лошади, рядом на огне в двух огромных казанах кипело какое-то варево, а в толпе закованных в цепи совсем не старых и физически крепких людей, слышался сплошной неумолкаемый гул голосов. С нашим приближением ропот усилился.
Подняв руку, я крикнул:
— Господа! Los señores! Lord! Misters! Messieurs! — такое мое обращение ввело рабов в ступор. Стало совершенно тихо, только было слышно, как булькает в казанах, и жужжат первые весенние мухи. Получив ожидаемый эффект, перешел на испанский язык, который в эти времена знал любой уважающий себя моряк, даже чопорный француз и высокомерный британец, — Отныне вы не рабы!
— Так почему же мы до сих пор в кандалах, господин? — спросил какой-то голландец.
— Мое имя Микаэль де Картенара! Прошлым летом местные пираты напали на мои земли, расположенные на Канарском острове Ла Пальма, но получили по зубам, потеряли пять кораблей, и сбежали домой.
— Знаем, знаем, слышали, — раздались в толпе голоса.
— Вот! Оставить это дело без ответа, мне честь не позволяет.
— Правильно, верно, — зашумели вокруг.
— Таким образом, поход на Агадир был заранее тщательно спланирован, были наняты казаки с земель царства Московского и, если вы заметили, то его захват произошел за каких-то два часа. А ваше освобождение внесло бы сумятицу в наши действия и, прямо скажу, большинство бы из вас погибло, как погибли те несколько сотен, освободившиеся из крайних бараков. А так — все вы живы и не искалечены.
— Эх, господин! А безбожникам, которые меня два года мучили, крови пустить?! А покутить?! А еще девку как хочется! — выкрикнул невысокий, но крепкий и широкоплечий француз. А тысячная толпа вслед загудела: «У-у-у-у!».
— А вы обратили внимание, что мои казаки вакханалии не устроили, а службу несут добросовестно и дисциплинировано? Так вот, всему свое время! Сегодня отдыхайте, набивайте желудки, а завтра отпущу вас на все четыре стороны. Тех, кто стремиться к вольной и приличной жизни, тех, кто умеет и хочет работать, и кто пожелает стать богатым и счастливым, возьму с собой. Землепашцам дам землю! Столько, сколько он сможет обработать! Крестьянин получит на обзаведение домом и хозяйством кредит в пятьдесят талеров, а его жена — двадцать талеров.
— А где же он жену возьмет? — спросил кто-то.
— Обеспечу! Прямо завтра, только сговариваться друг с другом будете уже сами, в пути на корабле. Всем женщинам дам подъемные по двадцать талеров. А мастеровые получат на обзаведение по сто! Мне нужны мельники, пекари, краснодеревщики, плотники, корабелы, строители, горшечники, рудознатцы, кузнецы, литейщики, механики и прочие мастера! Все, кто отправиться со мной на мои новые земли, подъемные деньги получит прямо при посадке на корабль. Начинать отдавать их нужно будет через три года, равными долями в течение пяти лет. Некоторым будет разрешено начинать отдавать через пять лет. Что для этого нужно, будут знать только те, кто согласится. А еще мне нужны моряки, которые будут получать достойную оплату. Особенно нужны шкиперы. По результатам годичного испытательного срока, они станут совладельцами судна, и будут получать полторы десятины прибыли с перевозок. Тем более, что есть торговая компания, которой эти суда будут принадлежать и которая их зафрахтует на постоянной основе, — обвел взглядом людей, внимательно слушающих каждое мое слово и вытащил из-под кирасы нательный крестик, — О том, что говорю правду, клянусь Господом Богом, и на том целую крест! Ну а тех, кто желает вернуться домой в Европу, у кого семья, дети, того с чужбины тоже заберу обязательно и высажу на испанской территории. Но оттуда вы уже будете добираться самостоятельно.
На площадке еще с минуту хранилось полное безмолвие, затем, словно прорвало плотину, на разных европейских языках заговорили все одновременно, друг у друга переспрашивая некоторые моменты.
— Господин! — выкрикнул кто-то на голландском языке, — А что, бабам точно деньги давать будете?
— Буду.
— А зачем? Их лучше передать ее будущему мужу!
— Нет. Женщина тоже должна быть привлекательна, и внешне, и внутренне, и материально. Кроме того, женщина в вопросах будущей отдачи кредита более щепетильна и ответственна. Уж поверьте. О том, кто и что из вас решил, и у кого какие специальности, скажете завтра с утра, когда вас начнут расковывать, а наши офицеры все запишут. До погрузки мне нужно знать о том, сколько приготовить денег. Ясно?
— Ясно, да, понятно, — заговорила разноязыкая толпа.
— И последнее. Знаю, что среди вас много моряков, есть и шкиперы. Так вот, господа шкиперы! Лично вам на размышление и принятие решения даю один час времени. Ожидаю на базарном пирсе у группы уцелевших шхун.
— Странно, что никто из них религиозной темы не поднял, — тихо сказал Полищук, когда мы покинули сборище.
— Вспомнят обязательно, ведь и венчаться надо, и детей крестить, и учить их в церковно-приходской школе. Но это будет потом, а сейчас у них эйфория скорой свободы. Очень надеюсь, что когда этот вопрос возникнет, им просто будет… некуда бежать.
За этот час успел переговорить со своим механиком, Петром Мазуном, на котором лежала обязанность в организации демонтажа мастерских.
— Нет здесь ничего хорошего, — докладывал он, — По сравнению с нашим оборудованием все это можно назвать, как железо обыкновенное. А еще есть здесь слитки меди, олова и свинца. Мне Дуга выделил три шхуны с перцем и специями, там груз легкий, поэтому, догружу их в самый раз.
Быстро оббежав мастеровой квартал, удостоверился, что местный технический уровень находится даже на ступеньку ниже толедского. Единственное, что мне понравилось, так это изделия горшечников, ковры, гобелены и хлопковые ткани.
Среди рабов, которых приказал согнать со всего квартала к горшечникам, оказалось до двух сотен женщин самого разного возраста, которые были, в основном, ткачихами. Молоденьких девчонок было немного, большинство — молодицы постарше, как раз годные в жены собравшимся вокруг мастеровым.
Кандальников здесь не было, поэтому, и разговора о том, что кого-то отпущу на все четыре стороны, тоже. Безусловно, все мастера и мастерицы отправлялись на мои земли, без каких-либо условий, но на общих основаниях: кредиты на развитие получат, как и все.
— Так что девоньки, сеньориты, синьорины, мадемуазель и мадам, выбирайте среди этих орлов себе женихов. А мужики, которых не выберут, пусть не переживают, девки еще будут, с самой разной расцветкой кожи, — глядя на просиявшие от радости глаза не только женской половины, добавил, — Венчаться будете уже на новых землях.
Опросив бывших рабов о специальностях, выяснил, что есть среди них и молодой стеклодув, который начал мне заправлять, что стекло выдувать умеет, но песок и другие добавки, из которого оно делается, залегают только в его родной Венеции, и тайна сея их гильдией храниться строго.
— Нашел мне тайну! Силикаты с добавлением кальция предварительно плавите, затем, перетираете в порошок и опять переплавляете в вязкую структуру, — он на меня взглянул широко открытыми, удивленными глазами, — Не переживай, я тебе подскажу, как это делать гораздо проще, эффективнее и в больших объемах. Маленькие бусинки умеешь выдувать, их мне нужно много?
— Да, господин, но быстро они не получаются.
— Ничего страшного, будем выдувать в формах. А еще будем делать листовое стекло и зеркала.
— Вы и зеркала знаете, как делать, господин? — бывший раб на меня смотрел ошарашено.
— Да, знаю, и тебя научу. Но мы не такое зеркало будем делать, как на острове Мурано или во Франции, будет оно попроще, но по функциональности ничем не хуже.
В той жизни, в моей школе даже последний двоечник знал, как изготовить зеркало. Дело в том, что на заднем дворе за забором, располагалась кооперативная мастерская по производству зеркал. А мы, будучи пацанами, частенько бегали за угол на ту территорию покурить да подраться. Нельзя сказать, что был я великим курильщиком или злостным хулиганом, но маменькиным сынком не был точно, постоять за себя всегда был готов, да и дрался, бывало. Поэтому-то и знал, как и из чего готовится амальгама и как наносится на стекло. Много позже несколько ребят получили ртутное отравление, и данную мастерскую убрали, а сам сарайчик снесли.
— Так что, парень, если будет у тебя желание, то в будущем сможешь стать одним из самых богатых промышленников, — заметив, как множество девок стали его оценивающе осматривать и вспомнив прялку с ножным приводом, которую в детстве видел у бабушки по маминой линии, добавил, — да и вам, девоньки помогу, знаю, как вместо использования веретена сделать прядильный станок и увеличить производство нитки, и как новый ткацкий станок соорудить, который даст выход ткани раз в десять больше. Поэтому, и вы у меня бедными нахлебниками не будете.