и таблетке аспирина, и уж точно не мотивирует поймать ритм. В итоге почти всё время сижу за столиком, давясь низкосортным кофе. Судя по вкусу и остающимся на зубах крупинкам, обычным растворимым, а не обещанным свеже сваренным.
Но в остальном всё более-менее спокойно проходит. Общаемся, пару раз даже интересные темы попадаются, которые хочется поддержать. Плюс мальчики настольные игры где-то откапывают, но ими мы развлекаемся лишь первые полчаса. Дальше с каждой выпитой кружкой пива мужская половина всё сильнее начинает терять координацию: карты из "Уно" сыпятся из рук, башня "Дженга" заваливается ещё на моменте постройки, а эти хихикают как дауны.
Не люблю пьяных. В таком состоянии люди теряют всякий человеческий облик. И, кажется, Витя тоже так считает, потому что сам он ни глотка спиртного не сделал, а на "друзей" поглядывает с нескрываемым презрением. Карина навела "справки" о его неблагополучной семье, так что нетрудно догадаться: по какой именно причине.
Трезвый, адекватный и, к счастью, не пытающийся меня целенаправленно подзуживать. Зато Яна как только не изгаляется. Всячески крутится вокруг Сорокина, строит глазки, собственнически стряхивает невидимые миру ниточки с его плеча, пытается накормить гренками и предпринимает неоднократные попытки запрыгнуть ему на коленки. Правда оказывается каждый раз скинута с шиком: "рёбра, ну ёмаё".
Понимаю, что это странная и совершенно неуместная мысль, но всё же: интересно, окажись вдруг на её месте я, меня он тоже так отбривал бы или…
Бррр. Не туда, совсем не туда! Это так алкогольные испарения действуют на мозг? Потому что чем больше пустой тары громоздится на столе, тем отчётливее понимаю, что лавочку задушевных посиделок пора сворачивать. Финальным штрихом становится Яна, с попытки десятой, наверное, умудрившаяся затащить только вернувшегося из курилки Витю на танцпол.
Отворачиваюсь, чтобы не смотреть как она активно трётся об него, а он стоит истуканом с недовольным лицом. И глупо, и смешно, и грустно…
– Я пойду, вызову машину, ― пытаясь перекричать музыку, сообщаю Карине, которая с любезнейшей улыбочкой снабжает Никиту уже, кажется, пятым "Ершом". Чтоб нахрючился посильнее.
Женская коварность не знает границ: споить парня, чтобы избежать приставаний ― идеальное преступление. А она остаётся при этом как бы и ни причём: не она ж вливает ему всё в глотку. Человек спаивается добровольно, ещё и добавку просит с криками: "эй, народ, а что не пьём?"
Чтобы дозвониться до Олега, личного водителя родителей, который по умолчанию закреплён и за мной, приходится уйти подальше в закоулки лабиринтной конструкции заведения. Здесь тише, но ловит плохо: шаг вперёд ― сигнала вообще нет, шаг назад ― худо-бедно полоска вырисовывается.
Давно за полночь, а Олег не только не спит, но и ждёт меня уже за углом. Видимо, приехал сразу же как я скинула ему адрес, едва мы пришли сюда. На всякий случай. Готова поспорить, сейчас сидит и в телефон играется, в свои любимые танчики.
Отлично. Осталось Карину забрать и можно сбегать из этой дыры.
– Вот куда ты подевалась. Пошли танцевать, красотка, ― в разветвлении узких переходов ловит меня Костя. Хорошенько так набравшийся, но, несмотря на запугивания Вити, ведущий себя более чем прилично. Во всяком случае, ко мне никто не приставал и сальных шуток не отпускал.
– Нет, прости. Красотке пора.
– Как пора? Куда пора?
– Баиньки. Детское время давно закончилось.
– Правильно. Детское закончилось. Зато началось взрослое. Ты же уже взрослая девочка? ― меня намереваются притянуть за талию, на что приходится предупредительно выставить руки, выскальзывая.
– Не настолько. Спасибо за компанию, но мне правда пора.
– Эй, ну я не понял. Что за финты? Ты правил не знаешь? За всё приходится платить.
Эм. Поспешила я с выводами, кажется…
– Так. Ну начнём с того, что платила я за себя сама, ― осторожно пячусь, чтобы побыстрее добраться до хоть какой-то людности, но меня цепко хватают за запястье.
– А время? Я на тебя полночи просто так угрохал? Э, нет. Не пойдёт. Тоже мне, принцесса. Трогать её, видите ли, нельзя. Это почему тебя трогать нельзя, а? Сорока тебя для себя застолбил, что ли? Так у него есть, к кому пристроиться, пусть делится.
* * *
– Напомни мне десять раз подумать в следующий раз, прежде чем соглашаться на твои гениальные авантюры, договорились?
– Ой, да ладно. Было познавательно, ― миролюбиво отмахивается Карина, а-ки царица возлегая на шезлонге в бикини-купальнике с принтом из арбузиков.
Дело происходит на территории отеля, возле одного из бассейнов. Солнышко всё ещё греет, но уже не жарит, позволяя туристам и командировочным серьёзным дядям, задержавшимся в городе на выходные, вдоволь наслаждаться погодой. И нами.
Молоденькие девочки в купальниках ― кто ж удержится, чтобы лишний раз не обернуться вслед? А короночка ― угостить и без того бесплатным коктейлем из уличного бара? Бюджетно и настолько примитивно, что давно не забавляет. Они бы хоть колечко с безымянного пальца снимали, а то ведь вообще не заморачиваются.
– Само собой, ― не могу не съязвить. ― Оказаться едва не изнасилованной ― очень познавательно.
– Ты слегка утрируешь. По факту, тебя и пальцем не тронули.
Не тронули. Потому что я дала дёру. Буквально. Вырвалась от Кости, на адреналине расцарапав ему лицо, и драпанула со всех ног на улицу, к Олегу.
– Всё равно приятного мало.
– Согласна ― ситуация вышла неприятная. Но многое расставила на свои места.
– Например?
– Например: твой Витя ― не совсем уж конченая сволочь. Как бы я ему не нравилась, а я ему жутко не нравлюсь, чего он не скрывает, ― до дома он меня проводил. Джентльмен, ёлы-палы!
Ага. Проводил. Вместе с Яной. А потом и Яну пошёл провожать. А перед этим товарища своего посадил в такси, упитого в хлам после "Ершей". А другого на скорой отправил в травмпункт.
Я пропустила слишком много, сбежав домой. Зато Карина осталась до конца. Примчалась сперва, конечно, вырванная моими истеричными сообщениями, что я настрочила на эмоциях в машине, но потом, сложив ладошки, слёзно отпросилась обратно. Посмотреть, чем дело кончится.
Спойлер: очередным мордобоем.
Подруга даже умудрилась частично записать видео, как Сорокин лупил Костю. И лупил нещадно. Правда назвать драку нечестной язык не поворачивается, Константин сдачу давал бодро. И вполне уверено держался на ногах. Первых секунд пятнадцать.
Когда запись была отправлена мне, я уже лежала в постели, окружённая Бегемотом и Чарой. Ещё и под одеялом, но мороз по коже от этих коротких секунд пробежал такой, словно в ледяную воду окунулась без акваланга.
Возможно мне только так показалось или же, возможно, подсознательно я просто хочу так