– Почему?
В его голосе не было негативных ноток, скорее холод, способный заморозить Арину.
Девушка выдавила из себя улыбку и глубоко шумно вздохнула, уже не стесняясь быть самой собой.
– Я буду откровенной, Саш, можно? – она повторно улыбнулась.
– Конечно.
Зато на его лице не дрогнул ни один мускул.
– Когда меня сегодня вызвали и сказали, что я могу забирать документы, я не то что удивилась… Я оказалась в полнейшем шоке. Я не знала причину, я не знаю… Блин, да я ничего не знаю! Почти, как и сейчас, – её хватило ненадолго, во рту пересохло, и она сделала глоток клубничного мохито. – Потом я обрадовалась, честно скажу. Я не врала, когда говорила, что военное училище мне поперек горла. Где я и где офицеры… Но так получилось, и я была готова. А сегодня все перекроилось, и…
Она развела ладони в стороны, выказывая всю степень своей растерянности.
Александр молчал, показывая, что готов слушать её дальше.
Она не была уверена, что хочет продолжать монолог. Возможно, если бы Саша вступил в разговор, ей было проще.
Или наоборот?
– Я к вечеру только поняла, что жизнь не остановилась и что мне надо двигаться дальше. Решать, где жить. На что жить. Спасибо Томе, она вытащила меня погулять. Вообще, я ждала звонка не от тебя…
Ярмолов иронично усмехнулся, и Арине тотчас захотелось прикусить себе язык, но она упорно продолжила:
– Но позвонил ты. Я не могу знать, что ты хочешь получить от меня взамен того, что сделал для меня. Ты… освободил меня. Наверное, этот глагол будет самым верным. Но, Саш… Я не хочу снова попадать в капкан обязательств. Я…, – она зажала рот ладонью, через секунду снова схватила стакан, вынула из него трубочку и принялась пить через край, не замечая, как капля потекла по подбородку.
Зато заметил Ярмолов. Взгляд мужчины жадно метнулся к той капле, что стекала вниз…
* * *
Александру нравилось, что она открывается.
С надрывом, неуверенно, точно разворачивает слои накиданной на неё грязи. Выкарабкивается, смотрит на этот долбанный мир своими колдовскими карими глазами, чертовски наивными и невероятно сексуальными, и он зависает. Слышит, что говорит, а у самого, сука, лишь одна потребность.
Продолжить то, что начал в машине.
Ярмолов намеренно сел напротив Арины, потому что отлично себя знал – сядет рядом, не устоит.
Он не устоял, когда они оказались в машине. А попробовав Аришу снова – тем более не станет себя сдерживать.
Он знал, зачем к ней приехал. И четко понимал свои мотивы.
Она очаровывала. И совершенно, абсолютно не понимала, какой властью обладает над мужчинами.
Он наблюдал за ней на базе, когда они спустились поужинать. Она сидела рядом с ним, молча ела и ни на кого не смотрела.
Зато смотрели на неё. Не все, конечно. Некоторые из гостей были мужиками принципиальными, женатыми и отказывались от «угощений». А вот основной контингент нет-нет да поглядывал в сторону Арину. Жадно и с любопытством, явно прикидывая, как они её поимеют. И когда.
Сначала Ярмолова ситуация забавляла. Он вдруг оказался в шкуре того мальца, у которого самый клевый и модный танк в песочнице.
А потом восприятие резко изменилось, и пришла агрессия. Тихая и чертовски опасная.
Ярмолов не относил себя к кристально чистым и порядочным людям, иначе он не приезжал бы на базу, где решались те дела, которые нельзя порешать в офисах и кабинетах. У каждого свой интерес.
И опять же, Арину он без зазрения совести присвоил, взял так, что яйца до сих пор сладко ныли.
Продолжение будет – тут Ярмолов не обманывал себя и точно знал, что Арина снова поднимется с ним в спальню.
Только что за хрень творится в целом? Может, он выпил лишнего? Нихре-ена. Он отлично себя контролировал.
Перед глазами снова встала картина выходящей под дождь миниатюрной блондинки. Такой завораживающе-хрупкой, что дыхание сбивалось и в груди происходил ядерный мини-взрыв. А ещё возникала жгущая потребность рассмотреть её в мельчайших деталях.
Александр сделал затяжку, ловя мельчайшие детали открывшейся перед ним картины.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Красиво… Просто охрененно.
Как будто его перенесло в прошлое, в те сны, где каждому мальчишке снится девочка под дождем, от которой дух захватывает и которую хочется назвать «своей». Даже не хочется – возникает потребность.
У Арины не было шансов избежать знакомства с ним.
Дальше – интереснее.
Он, как вышедшая на след ищейка, нутром чуял, что с девочкой что-то не так. Не было в ней лихого задора, вызова, что зачастую считывался во взглядах других присутствующих на базе девушек. Не ластилась она, не пыталась о чем-то договориться, выторговать себе подарок или спонсорскую помощь.
Не было в ней ничего этого.
Только желание забиться в темный уголок и переждать.
Уже тогда, на ужине, видя, как за ней хищно наблюдают другие подвыпившие мужики, Ярмолов принял решение увезти её с базы.
Нечего… Обойдутся.
Но одни выходные ничего не решали. Дальше Саша заглядывать не планировал.
Но заглянул.
Бывает же такое. В нем проснулся инстинкт защитника? Самца-собственника, что первый пометил самку? Что произошло за тот вечер, когда он держал Аришу в объятиях?
Ещё ему нравилась её наивность. Её неумение вилять из стороны в сторону, лукавить.
Глядя субботним утром, как она спешит к подъеду, он спросил себя – что мешает ему помочь ей? И присвоить её. Взять её под покровительство. Стать любовником, спонсором.
Что?
У него никого не было. С Олей, риск-менеджером крупной рекламной компании, они расстались полгода назад. Страсть сошла на нет, не переросла в нечто большее. Каждый из них все чаще отказывался от встреч, ссылаясь на работу. Оля первая предложила прервать отношения. Александр на продолжении настаивать не стал.
И тут Ариша. Ему чертовски нравилось называть её именно так. Арина не подходило ей, по крайней мере, не в этот период жизни.
Узнать, кто привел её в училище и с какими целями, не составило труда.
Порешать вопрос – тоже.
Он собирался забрать её себе. А сейчас эта малышка, едва не шмыгая носом и всё так же наивно хлопая ресницами, и посматривая на него с тревогой и опаской, смело ринулась в бой.
Александр заценил её порыв.
Пусть… Так и должно быть. Шаг за шагом, осторожно, она должна научиться отстаивать свою точку зрения. В отношении себя он её подкорректирует – тут без вариантов.
Пока же он полюбуется на её губы. На то, как она жадно и нервно пьет ими мохито, и капельки сверкают между ними, стекая по подбородку.
Сука…
Возбуждение новой волной накрыло Александра. Какого он не повез её на квартиру? Нет, надо ему было себя испытать, поиграть в джентльмена. У самого яйца сводит от возбуждения и желания усадить её к себе хотя бы на колени. Как подросток, честное слово!
Она замялась, бросив на него ещё один настороженный взгляд.
Эта смесь осторожности и доверчивости сносила крышу. Ярмолов пытался вспомнить, встречал ли он в жизни девушек, подобных ей. Не припоминал. Природа одарила её феноменальными данными, красотой, о которой мечтают миллионы. А она…мечтала стать патологоанатом.
– Ты можешь отказать мне, – продолжила она после паузы, ставя бокал на стол и поспешно пряча руки под ним. Ярмолов успел заметить, как подрагивают её пальчики.
Нервничает, милая.
Переживает…
– Могу, – спокойно бросил Александр, продолжая наблюдать за ней и прислушиваться к себе.
Одно он знал точно – ему не нравится, когда она оказывалась загнанной в угол.
Ариша облизнула губы.
Ох, зря…
Её розовый язычок, мелькнувший всего на пару секунд, пробудил в мужчине нечто темное. Напомнил, что вседозволенность с его стороны никуда не исчезла. Точнее, Арина сочла, что она ему должна.
Так ли это было?
Хороший вопрос.
– Если ты будешь настаивать, я поеду с тобой. Никуда я не денусь, – глухо и с надрывом произнесла Арина. Каждое слово ей давалось с трудом. Она в буквальном смысле вытолкнула их из себя.