Сам Дан был в синих потёртых джинсах и растянутой серой футболке. На ногах же красовались модные блестящие кеды. Она в своём наряде рядом с ним выглядела глупо.
Там, в шкафу, на вешалке висело платье глубокого насыщенного цвета на тонких бретелях. К нему прилагалось и бельё, но уже чёрное, кружевное, и чулки. Девушка покраснела ещё сильнее (хотя куда уж там): она очень надеялась, что одежду для неё подбирал не Дан, а какая-нибудь женщина (ох, как она ошибалась!).
Быстренько натянув на себя нехитрую одежду (мало ли Дан вернётся, а она тут полуголая ходит), запуталась она лишь в чулках с непривычки, девушка оглянулась в поисках обуви, вот только обуть Даринку вновь забыли.
Пришлось ей с ногами забираться на уже довольно примятую постель, как раз и Даниэль вернулся.
Он зашёл в комнату и остановился, разглядывая такую симпатичную картину. Девушка выглядела такой домашней и уютной, с растрёпанными волосами, поджатыми ногами, восседавшая на разобранной постели, словно они только-только на ней занимались... разными вещами. Эх, жаль, это не его постель.
А как ей шло платье! Этот синий глубокий цвет оттенял красивые колдовские глаза, испуганно смотрящие на него. Не зря он выбрал именно этот цвет, хотя его родственники и предпочитали все оттенки красного. Девушка точно будет выделяться на фоне красоток в алом.
А уж когда Дан представлял, что на ней надето под платьем, то сердце начинало стучать быстрее. Кажется, они смогут быть счастливы.
– Пойдём, красотка, – он протянул руку.
Когда Даринка так и подошла к нему босая, мужчина, наконец, вспомнил про обувь. Так что пришлось нести девушку на руках в свою комнату.
Комната Даниэля была не в пример более обжитой, чем гостевая. На самом деле она состояла из двух комнат: спальни и небольшого не то кабинета, не то гостиной. Здесь и был накрыт небольшой столик (он был рабочим, но не всё равно ли, где есть, если кушать хочется?). Тут была и тарелка с наваристым супом, и какое-то мясо с кровью и картофелем на гарнир, и стакан с тягучей красной жидкостью.
Даниэль усадил её на своё кресло, заставляя есть, а сам начал свой рассказ.
– Я тебе немного соврал, Дар. Меня зовут, как ты уже поняла, Даниэль Люпо, а не Даниил. Когда мы встретились, ты была расстроена, сама помнишь, а Даниил легче для восприятия. А вот по поводу фамилии врать не стал, я горжусь тем, кем явлюсь. Мы – звери, Дар, оборотни.
Он смотрел, как она уплетает суп и с аппетитом смотрит на мясо с кровью. Раньше её замутило бы при одном виде данного блюда, а теперь Дарьку привлекал вид и запах.
– В мире много кланов, наш – один из крупнейших в этой части континента. Мы – волки, и повадки у нас волчьи, сама увидишь и прочувствуешь на себе, – он подмигнул девушке. – Когда мы встретились... я сбежал из вот из этого самого дома, – неопределённо махнул рукой. – Не хочу тебе рассказывать – это дела давно минувших дней, но прошу тебя, держись от Дамира подальше. Сколько себя помню, мы постоянно враждовали, поэтому он может устроить подлянку и тебе, – он вздохнул, но продолжил свою речь, возвращаясь к первоначальной теме. – Твой запах, он просто свёл меня с ума. Я хотел забрать тебя с собой в тот же день, увезти далеко-далеко и спрятать от чужих глаз, но мне нельзя было сюда возвращаться, а другого дома я не знал. Пришлось ждать, а затем решил дать тебе возможность закончить школу, понимая, что долгое время тебе не удасться заниматься образованием.
У нас, волков, как укушенных, так и рождённых часто бывают проблемы с жизнью среди обычных людей. Человеческие города слишком шумные, много разных тяжёлых и неприятных запахов (ты сама в этом скоро убедишься), мы стараемся не появляться там, но и совсем отгородиться не получается. Но речь сейчас не об этом, Луна моя, – он улыбнулся. – Сначала я уговаривал себя отгородться от тебя, выбросить из головы, но не смог, принял решение, что ты станешь волчицей, моей парой. Я так хотел сделать тебя счастливой, мой Дар!
В ночь Большой охоты, которая бывает раз в год и считается для нас священным праздником, мы можем обращать наших жертв – людей, которых выбираем для дальнейшей совместной жизни, если не нашли пару среди себеподобных. Так ты стала моей жертвой, а затем и трофеем.
Мне хотелось, чтобы у нас всё сложилось по-другому, Дарин. Я хотел, да и сейчас хочу достать тебе Луну с неба.Тебя укусили, я укусил. Ты стала дочерью нашего клана, вошла в семью Люпо. В следующее полнолуние мы будем бежать с тобой бок о бок, тогда ты и станешь моей женой по нашим обычаям, – он не предлагал ей руку и сердце, а ставил перед фактом. Как ни странно, но её обычно упрямая натура молчала, пока она доедала мясо с кровью. – А пока мы просто будем учиться привыкать к твоему внутреннему зверю. Я жутко хочу увидеть твою волчицу, Дар! Уверен, она – настоящая красавица.
Он говорил, а девушка внимала, уплетая за обе щёки предложенные блюда. Когда на тарелках ничего не осталось, она схватила стакан, пригубив напиток.
– Ммм, – стон наслаждения сам собой сорвался с её губ. – Вкусно! Что это? – спросила она у замершего Дана, который с жадностью смотрел на неё. В уголке губ у девушки осталась капля напитка.
Не дождавшись ответа, она продолжила пить. Этот необычайно вкусный напиток наконец-то избавил девушку от мучающей с самого её пробуждения жажды.
Дан решил пока не огорошивать свою избранницу, что пьёт она животную кровь, а то девушка сразу хлопнется в обморок, несмотря на всю пользу для организма новой волчицы. А вот удивить другим способом Люпо смог: дождавшись, когда полностью опустошиться стакан, он приник к таким манящим губам.
Их поцелуй был полон страсти со вкусом крови, они словно сошли с ума. Мужчина и вовсе подхватил свою избранницу и, не прерывая поцелуя, двинулся в сторону спальни. Он всегда считал, что девушка была очень симпатичной, даже красивой. А её непорочность вкупе с колдовскими сине-зелёными глазами заставляло каждого видящего Дарину мужчину представлять очень пошлые картинки.
Даниэль и вовсе забыл о своих благородных порывах, и неизвестно, куда бы всё это зашло, если бы в один момент не завыли все волки в округе, а самого Даниэля пронзила острая боль, заставившая его соскочить с постели и броситься наружу, оставив ничего не понимающую Дарину одну. Она не почувствовала ничего: она ещё не стала полноценной волчицей.
Вожак умер.
III
Все вокруг куда-то бежали, зачем-то суетились и паниковали.
Дарина наблюдала за всем этим бедламом из окна комнаты Даниэля, где он оставил её совсем одну, стремительно исчезнув. Если говорить честно, то девушке хотелось выйти из этой комнаты, но было банально страшно. Ведь здесь, в этом логове зверей, она не знала никого, кроме Даниэля, Дамира и Арье Люпо, каким-то непостижимым образом став членом этой семейки.
Девушка слышала, как хлопали двери на этаже, как люди (их же можно так называть?) бегали или же просто шагали по этажу, как время от времени кто-то выл или же скулил.
Трудно находится в неопределённости, но у Дарины Люпо не было другого выхода.
Раздался жуткий грохот, а затем дикий крик; по стеклу что-то ударило, и девушка решила сползи с подоконника от греха подальше. В конце концов, младшая Люпо имела полное право бояться, чего не стеснялась. Но всё же у девушки возникло странное ощущение огромное потери, от которой хотелось рыдать или же выть, громко, протяжно, предаваясь горю, оплакиваю свою утрату.
С этим чувством она вернулась на разворошённую постель, где девушку совсем недавно покинул жених, и легла поверх одеяла (в комнате было очень жарко), уставившись в выбеленный потолок. Всё так же хотелось плакать, но слёзы не шли. Избранница волка не могла понять своего состояния, ей просто было больно. С такими мыслями она задремала.
***
Даниэль не мог не понимать, что теперь всё измениться и, скорее всего, не в лучшую сторону. Ещё тогда, почувствов отдачу от смерти отца и вожака, мужчина знал, что для клана наступили совершенно новые времена. Как бы ему не хотелось думать иначе, но даже он признавал, что времена властвования его отца прошли. В последнее время тот сильно сдал свои позиции, а оттягивание с признанием наследника не делало стаю сплочённее.