"Боишься смерти, Король?"
"А кто ж не боится ее?.."
"Я покажу тебе путь к бессмертию. Прийди и возьми его!"
— И вот я пришел. Люди мои, мы у цели! И отныне нашим станет бессмертие, а всех, кто станет на нашем пути — сотрем в порошок! Есть ли кто, который решится оспорить мои слова?
Молчание и одобрительный гул команды были ответом стареющему королю. И тут с неба прозвучало:
— Мой господин оспорит!
Поднятые глаза. В небе, залитом грязно-серым сиянием, распростерлась черная тень гигантского орла. С истерическим воплем "Орлы Манвэ!!!" перепуганные эльдар крысиной стаей кинулись в свои убежища. Но ежели рассчитывал Король Арды, что падут ниц нуменорцы, то явно ошибся он в своих ожиданиях.
В глазах воинов не было ни капли страха. Лишь король вопросил у своих приближенных:
— Эта говорящая куча перьев успела сказать, что она глашатай?
— Нет, господин.
— Ну и отлично. Значит, мы не нарушим закон о неприкосновенности послов и глашатаев.
Правитель поднял к губам массивный браслет и чуть лениво сказал в него:
— Первый и Седьмой! Угроза с воздуха. Код действий — 3200.
Со свистом сорвались с верхней палубы флагмана две серебристые птички с острыми треугольными крыльями и ринулись на орла, оставляя за собою гарь и керосиновые выхлопы. Орел был крупнее, но истребители выигрывали и в скорости, и в маневренности, и король даже подумал, не будет ли сия атака "избиением младенца". Тем более, что в вечернем пасьянсе ему постоянно выпадала в эти дни карта, на которой сцепились в драке Великан и Карлик. "Битва с неравным врагом" — так трактуют эту карту Мастера Видения. Может, об этой битве шла речь?
Орел развернулся, с клекотом бросаясь на неожиданных противников. Он не привык терпеть конкурентов ни в воздухе, ни в покоях господина своего. Но крохотные грохочущие чудовища разошлись в разные стороны, и тут впервые птица ощутила боль. Сперва неясная, она становилась все сильнее, расползаясь под брюхом и обжигая огнем. Отчетливо запахло горелым пухом. Ветер услужливо раздувал пламя на брюхе любимца Манвэ.
Гигантская птица торопливо взмыла вверх, но преследователи не отставали, ведь не отпугнуть орла поручили им: 3200 — "Найти И Уничтожить!" И приказ короля — превыше всего!..
С высоты орел кинулся вниз, сбивая пламя потоками воздуха. Тщетно! Не горит, но тлеет, выжигая нутро. Приятно, конечно же, мотаться над Нуменором и по приказу Манвэ метать его колдовской силою молнии в обитателей Подаренной Земли, любуясь, как корчатся люди и горят их дома. Но гореть самому?!...
Не может самоуверенная птица понять, что за штурвалами "Семерки" и "Единицы" те, на чьих глазах молнии валинорской птички испепелили их родителей, и не только приказ, но и Месть направляет сейчас полет серебряных крыльев.
Тявкнул пулемет, вышибая орлиные перья, и раскаленные иглы меди со свинцом впились в крыло, мешая маневру. Другая очередь опалила бок. Капли крови застывали на рваных перьях, холодили раненое тело.
Изловчившись, орел клюнул "Единицу", и та закувыркалась в воздухе, но у самой земли выровняла полет и, свечой взмывая вверх, вспорола орлиное крыло новыми очередями. Как не хватало посланцу Манвэ сейчас тех заклятий, которыми снабжал его Господин перед налетами на Нуминор!
"Ну почему же Манвэ не спешит на помощь!" — билось в мозгу птицы, -"Как мне нужны его молнии! Именно сейчас!!!" — и тут вдруг холодной льдинкой мелькнула жестокая мысль: — "Потому что проигрываю! А Господин не любит неудачников!.."
Крылья слабели с каждой минутой. "Что сделают со мною, если сдамся? А что потом сделает Манвэ?!" С треском "Семерка" ударилась носом в окровавленное крыло. Хрустнула кость. Мир завертелся и поплыл, стремительно приближалась земля. Треск. Удар. Скольжение. Клыки скал вырывают клочья плоти, обнажая ребра, кровь с алмазной пылью наждаком дерут раны. Почему-то умирающему орлу вспоминается, как рвал он крепким своим клювом сперва девушку из племени, завезенного сюда на истребление на потеху Великим, а затем так же спокойно и с наслаждением клевал и рвал плоть Золотоглазого Майя. "Но им же... Им же было так же больно!" — с ужасом вдруг подумала гигантская птица. Это была ее последняя мысль, и благородная Тьма поглотила сознание, и во Тьме горели звезды...
Наблюдающие за воздушной схваткой эльдар восторженными криками приветствовали возвращающихся на палубу авианосного флагмана летчиков. Впервые видели они, как не устояли орлы Манвэ, наводившие ужас на всех, впадающих в немилость к Королю Амана. Пусть один орел, но — его глаза сковывает белесая пленка смерти.
Отныне в мире появилась новая сила, заставляющая с собой считаться даже Великих...
В тщетных потугах отцепиться от невиданных захватчиков валары ринули Валинор на другой этаж пространства, уводя, пряча в многомерностях землю свою. Но крепко держалась сеть кораблей, и неотрывно следовала она за жертвой своею. И от ухода на соседнюю Грань, в Сопредельное Пространство, родилась на месте ушедшего Валинора страшная волна-цунами, и в беге своем смыла она с лика Арты древний муляж. Так исчез в бездне вод прославленный Нуменор вместе с оставшимися на нем стукачами валар и не успевшим вовремя отплыть Сауроном. Но знал майя Ортхэннэр, что не отцепится Валинор от преследователей своих, и испить свою чашу до дна заставят его люди.
— Я могу разнести вас в прах одним нажатием этой кнопки! — король Нуменора Ар-Фаразон Золотоликий потрясал перед носом взбешенного Манвэ черным пультом дистанционки.
— Ты осмеливаешься угрожать нам здесь? А ведомо ли тебе, что магия наша подавляет и угнетает ваши хитроумные машины, и работать они тут не могут?
— Ага, ты это своей птичке на берегу разъясни! Или попроси Тулкаса поведать, кто так украсил его краснорожий портрет! (Вопреки ожиданиям Гнев Эру не кинулся тут же на обидчика в ярости, а трусливым щенком рыскнул за трон, затаился, словно страшась продолжения и новых побоев...) Наша техника давит вас — и будет давить, и ничего вам тут не поделать! Есть вещи, с которыми должны считаться даже боги!
— Так мы уйдем в мир, где Ночь правит бал, и ваша техника, дарующая вам силы, передохнет!
— Пожалуйста! Хоть сейчас! Но не забывайте, что тогда ничто не сдержит реакторы на кораблях, а урану все едино, День или Ночь! Рванет — и никакие заклятия не помогут!
— Но сдохнешь и ты!
— Я стар, и в жизни своей испытал я все, кроме бессмертья. Сюда я явился именно за ним! И ежели дать его вы не в силах — остальное я в жизни познал, кроме смерти. Познаю и Смерть. А вот проблему с вашим бессмертием решить при этом походя могу! Сможете сохраниться среди урановой пустоши, коль тела ваши обновлению больше не подлежат? Приятно жить, гния и разлагаясь ежесекундно — и не иметь средств прервать эту вечную пытку незаживающих ран?! Это — угроза!!!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});