Читать интересную книгу Мертвечина - Линда Фэйрстайн

— Насчет девушки из Лонг-Айленда, которая ходила на концерт Мэрилина Мэнсона. Помните?

— Да. Кто-то увидел ее на Пенсильванском вокзале, одну, в слезах, и вызвал полицию.

— Верно. Сегодня я допросил ее. У нее двенадцать сережек в одном ухе, язык проколот, кольцо в пупке. Ей восемнадцать лет. Она отправилась в «Мэдисон-Сквер-Гарден» вместе с друзьями, но перед концертом они разделились. Остальные пошли покупать травку.

— А девушка?

— Она осталась ждать их у служебного входа. В руках она держала самодельный плакат, с помощью которого хотела привлечь внимание басиста.

— Ясно. И что на нем было написано?

— Трахни меня, Твигги!

Чэпмен засмеялся и отпил пива.

— Надеюсь, она не жалуется на то, что он исполнил ее просьбу?

— Нет, — ответил Ли. — К Алисии подошел какой-то предприимчивый молодой человек и представился работником техперсонала группы. Он пообещал достать ей билет в первом ряду, если она сделает ему минет. Тогда Твигги сможет как следует разглядеть ее плакат.

— Паренек поднял искусство спекуляции на новый уровень, — сказал Майк.

— Алисию цена не смутила. Они углубились в соседний переулок, на 33-й улице, и закрепили сделку. Однако билета она не дождалась. Друзья тоже куда-то пропали, и в конце концов ей пришлось потратить деньги, отложенные на обратную дорогу, чтобы купить дешевый билет в галерке, где Твигги очень плохо видел ее плакат.

— Значит, вот почему она плакала?

— Да, из-за Твигги и упущенной возможности. Теперь она говорит, что солгала полиции об изнасиловании, потому что одну ее подругу тоже как-то изнасиловали в Нью-Йорке, а потом копы бесплатно отвезли ее домой в Сьоссет.

Я погнала Майка и Ли из комнаты.

— Не понимаю, зачем я вам понадобилась.

— Я хотел узнать, надо ли выдвигать против нее обвинения в даче ложных показаний?

— Полиция арестовала парня, с которым у нее был оральный секс?

— Конечно. Ведь сначала она сказала, что он ее заставил. А теперь выходит, что все было по взаимному согласию. Но он уже пять дней просидел в тюрьме.

— Сколько времени потратил коп, занимавшийся этим делом? — спросил Майк.

— Он полночи провел с девушкой в больнице, потом повез ее домой к папочке и мамочке, объяснил им ситуацию. Они его чуть не убили, хотя он просто сообщил им новость.

— Надо привлечь ее к ответственности, — сказал Майк. — Что скажешь, Куп?

— Согласна. Пошли, ребята.

Мы свернули за угол и попали в центральный холл, где было тихо и темно. За столиком дежурного, напротив лифтов, спиной к нам сидел какой-то человек и говорил по сотовому телефону. Обычно к этому времени в здании не оставалось никого, кроме дежурного у главного входа.

Когда мы проходили мимо столика, мужчина повернулся в кресле и окликнул меня по имени. Я сразу узнала Грэма Хойта.

— Мисс Купер? Алекс? Можно мне с вами поговорить?

Я взяла Майка под руку, давая понять, чтобы он не уходил. Для беседы с адвокатом Даллеса мне требовался свидетель.

— Конечно. Что вы здесь делаете в такое время?

— Я пришел повидаться с университетским приятелем, а потом подумал, что хорошо бы встретиться с вами. На обратном пути я проходил мимо вашего кабинета, услышал голоса и решил подождать вас здесь.

— О ком вы говорите? — холодно спросил Майк. — Кто ваш университетский приятель?

— Джек Клайгер, из бюро по борьбе с рэкетом. Мы распили с ним бутылку шампанского. На днях у него родился ребенок.

Джек был чуть старше меня, он закончил Колумбийский университет. Его жена действительно недавно родила третьего ребенка. На следующей неделе я могла проверить его связи с Хойтом, но мне и так ясно, что они хорошо знакомы.

— Зачем вы хотели меня видеть? У меня назначена встреча, я не хочу опаздывать.

Он перевел взгляд на Чэпмена, потом снова посмотрел на меня.

— Это Майк Чэпмен, — объяснила я. — Убойный отдел. Мы будем говорить в его присутствии.

— Я оказался в трудной ситуации, — сказал Хойт, немного помолчав. — Питер Робелон не в курсе, что я здесь. Они с Триппингом снимут с меня голову, если узнают, что я говорил с вами о Даллесе. Но я считаю, что в интересах мальчика мы должны прийти к соглашению.

— Все это звучит очень сомнительно, мистер Хойт. — Я подошла к лифту и нажала кнопку. — Разве не вы говорили вчера в суде, что Даллес пострадал во время игры в лакросс? Между нами не может быть никаких соглашений.

— Детектив Чэпмен будет вашим свидетелем. Что вы скажете, если я пообещаю вам найти способ встретиться и поговорить с мальчиком?

Я повернулась к нему.

— Я действительно хочу это сделать, мисс Купер.

— Тогда какого черта вы сказали судье Моффету про синяки Даллеса?

— Потому что в суде я выступаю вместе с Питером Робелоном и Эндрю Триппингом. Таково было решение команды и часть общей стратегии защиты. Вы знаете, как это делается.

— Давайте по порядку. Вы знаете, где сейчас мальчик? — Я указала на окно, из которого был виден офис моих коллег из «детского отдела». — Там все сбились с ног, разыскивая его. Если вам что-то известно, мы должны немедленно пойти туда.

— Я это прекрасно понимаю. Сейчас у меня нет ничего конкретного, но я уверен, если Даллес действительно сбежал из дома Уайкофф, а я надеюсь, что так оно и есть и никто его не похитил, — он обратится сначала ко мне, а не к Робелону.

— Потому что вы его официальный защитник? — спросила я.

— Потому что я знаю его со дня рождения.

— Какая между вами связь?

— Эндрю, Питер и я вместе учились в Йеле. С Питером я познакомился на первом курсе. Мы посещали с ним одни лекции, и оба выбрали юриспруденцию.

— А Эндрю?

Похоже, Хойт рассказывал все начистоту.

— Эндрю мне никогда не нравился. Я был влюблен в его будущую жену, Сару Триппинг, мать Даллеса. Мы встречались два года. Она тоже училась в нашей группе. Потом она бросила меня ради Эндрю.

— Дерьмовый у тебя был соперник, парень, — сказал Чэпмен.

— Болезнь Эндрю тогда еще не проявилась. Он был чертовски привлекателен. У него блестящий ум. Проблемы начались после университета. Шизофреником его признали уже на военной службе.

— Вы поддерживали контакты с Сарой до ее смерти, вернее, самоубийства? — спросила я.

— К сожалению, нет. Это одна из причин, по которым я решил помочь мальчику. Меня мучает чувство вины. Возможно, будь я другом получше, она осталась бы жива. Конечно, — добавил Хойт, — я до сих пор не верю, что она сама лишила себя жизни. Все могло бы повернуться по-другому, если бы это расследование поручили вам, мистер Чэпмен.

Меня очень заинтересовала связь Хойта с Даллесом.

— Мы постараемся свести вас с детективами из уголовной полиции. Вы не против, если ваш телефон поставят на прослушивание? На случай, если мальчик позвонит?

— Не возражаю.

— Ты поговоришь с ребятами из детского Отдела? — спросила я Майка.

— Конечно.

— Думаю, моя система слежения покруче, чем у Нью-Йоркской полиции, но поступайте как считаете нужным.

— Скажите, зачем вам это? — спросила я, сбитая с толку его неожиданной готовностью к сотрудничеству. — Почему вы хотите устроить мне встречу с Даллесом?

— Потому что желаю ему добра, мисс Купер. Если быть абсолютно честным, я хочу, чтобы он жил подальше от своего отца. С юридической точки зрения это ставит меня в крайне двусмысленное положение, поэтому я надеюсь, что вы не станете записывать наш разговор. За последние десять лет я заработал много денег.

— На юриспруденции? — поинтересовался Чэпмен. — Куп имеет с этого зарплату два раза в месяц и издерганные нервы.

— Нет, на инвестициях. Клиенты предлагали мне выгодные сделки. Хорошие советы и немного удачи. Что в итоге? У меня любимая жена, квартира в Сентрал-парк-уэст, пляжный домик в Нантакете, яхта, на которой я приплыл сюда. Чего у меня нет, так это детей. Мы с женой хотели бы усыновить Даллеса Триппинга. Мы обеспечим ему спокойную и стабильную жизнь, в которой, надеюсь, будет много радости.

— Эндрю об этом знает?

— Конечно, нет. Вот почему я буду счастлив, если вы засадите его в тюрьму. Лучше всего, если он просто уберется с нашей дороги и даст нам усыновить ребенка. В худшем случае пусть сидит за решеткой до тех пор, пока Даллес не вырастет и сам не сделает выбор.

— А как же Питер Робелон? — Батталья ему не доверял, но отчасти это связано с тем, что Робелон мог составить ему конкуренцию на следующих выборах. — Он не догадывается о ваших планах?

— Послушайте, мисс Купер. Может, нам троим встретиться завтра, на час-другой? Тогда я все вам расскажу. Надеюсь, к тому времени Даллес придет в себя и вернется к мисс Уайкофф или позвонит мне. Объясните, что вы хотите узнать от мальчика, и я выложу вам все, что мне известно об их семье. В конечном счете мы стремимся к одной цели. Согласны?