Читать интересную книгу Удачливый рыболов - Юсупов Юрий Константинович

Что я могу сказать по этому поводу? В настоящее время достаточно хорошо известно, что крупные экземпляры рыбы обитают на определенном (своем) участке водоема и не позволяют на нем появляться и тем более охотиться другим крупным рыбам. Таков закон природы (территориальность) во всем животном мире.

Итак, вторая встреча с объектом моей охоты состоялась, но она оказалась достаточно благополучной для щуки. Это, надо сказать, означало, что начался новый этап охоты на эту рыбу. Я продолжал посещать карьер, но ловля другой рыбы, кроме щуки, меня практически не интересовала. Участок карьера, где обитала эта крупная щука, теперь мне был достаточно хорошо известен, и все свои усилия по ловле этой рыбы я сконцентрировал на нем. Интуиция мне подсказывала, что развязка все-таки приближается, и это делало меня более активным во всех своих действиях в охоте за щукой. Я был глубоко убежден, что мне, широко используя живцовые снасти и спиннинг, эта щука, в конце концов, все-таки попадется на какую-то из этих снастей, и я наконец испытаю все нюансы борьбы с этой крупной рыбой.

Ну, а пока щука продолжала жить своей жизнью, в которой ей приходилось добывать себе пищу. Были же хватки ею грузила и рыбы, и они, очевидно, будут еще, безусловно, на это я и рассчитывал. Не очень скоро, но следующая наша встреча со щукой все-таки произошла. Случилось это уже глубокой осенью. Как известно, в это время у щуки жор – она, стремясь накопить на предстоящую зиму больше жира, кормится почти весь световой день. Именно в этот период я и ожидал нашу встречу. Больше всего надежд возлагал на блесны. Рис. 18. Все-таки ловля спиннингом, когда ведется активный поиск рыбы, меняются приманки и облавливаются практически все вероятные места нахождения рыбы, в отношении встречи со щукой более перспективна, чем другие способы лова хищной рыбы, и я в этом не ошибся.

Рис. 18. Уловистые щучьи блесны: а – «уральская»; б – «триумф»; в – «рекорд»; г – «шторлек»

И произошло это, надо сказать, вскоре, как я начал при ловле активно использовать блесны. Был пасмурный день с небольшим ветерком. На третьем забросе блесны произошла внезапно остановка наматывания лески на катушку. Мгновенно последовала подсечка, и я сразу же ощутил что-то вроде зацепа приманки за какой-то массивный подводный предмет. Однако по опыту забросов блесны на этом участке карьера, а их здесь было сделано немало, никаких зацепов не возникало, и я был убежден, что их здесь и нет. У меня практически не было сомнений, что это все-таки хватка блесны крупной щукой, и, скорее всего той, за которой я охочусь. По опыту ловли крупной щуки, а таковой у меня к тому времени уже был, я знал, что в большинстве случаев крупная щука от неожиданности происшедшего (подсечки) на некоторое непродолжительное время цепенеет. Однако вскоре освобождается от этого и делает стремительный и очень сильный рывок в глубину или в сторону, и здесь, можно сказать, начинается настоящая и нелегкая борьба с попавшейся рыбой. Все так и было. Рывок рыбы был настолько силен, что мой одноручный металлический спиннинг, состоящий из двух дюралюминиевых трубок, угрожающе изогнулся, а катушка была почти готова «выскочить» из мест крепления. По всему чувствовалось, что рыба очень крупна, а мой спиннинг явно не рассчитан на ее вываживание. Я каждый раз при рывках рыбы опасался за целостность снасти, но она на пределе своих возможностей все-таки выдерживала их.

Продолжительное вываживание рыбы привлекло внимание находящихся на карьере рыболовов. Они постепенно начали появляться около меня и подавать свои советы. Из всех подсказок, как мне действовать дальше, наиболее полезной была рекомендация при снижении активности рыбы вести ее к южной оконечности карьера, где находилась наиболее значительная отмель этого водоема.

Прошло немало времени, прежде чем рыба стала проявлять некоторые признаки утомляемости. Рывки рыбы стали слабее, дальность их заметно уменьшилась, паузы между ними увеличились, но достаточно заметного снижения сопротивления рыбы еще не ощущалось. И все-таки я вскоре стал замечать, что сопротивление рыбы уже не то, что было в начале вываживания, и я решил не торопясь вести рыбу к отмели. Не только у рыбы, но и у меня начали проявляться признаки утомляемости. Руки к этому времени стали от непрерывной работы ими не такими послушными, какими они были в начале борьбы с рыбой. Безусловно, постоянная и довольно значительная нагрузка на них делала свое дело. В скором времени я заметил, что рыба стала чаще делать при своем движении перерывы для отдыха, и в это время она нередко уже следовала за леской уже с достаточно заметным ослаблением сопротивления. Я даже стал в некоторых моментах вываживания несколько форсировать события, чего мне с такой рыбой не следовало бы делать, но понял я это гораздо позже, чем следовало бы. Рыба была еще достаточно сильна, и пренебрежение к ней, даже не очень значительное, выражавшееся в форсировании событий, заметно увеличивало нагрузки, приходящиеся на самую главную деталь снасти – леску.

В один из моментов некоторого увеличения скорости намотки лески на барабан катушки внезапно пропало ощущение нагрузки. Это случилось в пылу борьбы с рыбой, и я еще некоторое время по инерции продолжал наматывать леску на катушку. Только спустя некоторое время я наконец понял весь драматизм происшедшего. Почти три месяца упорного труда в охоте за этой рыбой закончились, и не в мою пользу. Разум не хотел воспринимать этого. Я опустился на землю и отбросил спиннинг в сторону. Ко мне подошли рыболовы и что-то говорили, но я ничего не слышал. В голове проносились совсем недавние эпизоды борьбы с рыбой. Постепенно я пришел в себя и принялся сматывать леску. Конец ее, я на это обратил внимание, был оборван, как обрезан, наискосок. Такое случается при обрыве лески на узлах. Это было место привязки лески к вертлюжку металлического поводка. Но точку в этой истории мы поставим попозже.

…Только через год от одного местного рыболова я узнал подробности конца этой затянувшейся рыбалки. Примерно через неделю после описанных событий на аргинских карьерах побывала бригада рыбаков-промысловиков. На Байкале ими была поймана большая щука, несколько больше 14 килограммов весом с моим самодельным «шторликом» в пасти.

Таежные щуки

Не только крупная карьерная щука, став объектом моего внимания, надолго осталась в моей памяти об этом далеком крае. Здесь мне пришлось иметь дело даже с более крупными экземплярами этой рыбы, и это мне пришлось испытать в моем первом путешествии на север Амурской области.

После нескольких лет проживания здесь меня начало тянуть в глубину этого далекого таежного края. Очень хотелось посмотреть своими глазами почти нетронутую человеком тайгу, подышать ее чистым, почти стерильным воздухом, насладиться тишиной и шумом этого гигантского леса, попробовать плоды лимонника, который по тонизирующему действию мало чем уступает легендарному женьшеню. Много слышал я в то время и о ловле тайменя и очень крупных таежных щук, обитающих в Селемдже и других достаточно значительных по величине притоках Зеи на севере области. А рассказы бывалых рыболовов о ловле в них упомянутых рыб порой были настолько впечатляющими, что только подогревали мои рыбацкие страсти, порождая огромное желание самому все это испытать.

Во второй половине сентября 1972 года я в компании с еще тремя такими же, как и я, увлеченными рыболовами отправился на катере по Зее и Селемдже на север области до поселка Слава, это немногим более 200 км от места, где мы проживали. В книге «Рыбацкое счастье» написан достаточно подробный очерк об этом путешествии, и здесь я остановлюсь лишь на отдельных фрагментах его со своими комментариями.

Время для нашей поездки на север области было не совсем подходящим для ловли рыбы в этом крае. Обычно во второй половине сентября здесь начинается ненастная осенняя пора, да и клев рыбы в это время не самый лучший. Но когда находишься на службе, выбирать время для отпуска и других мероприятий развлекательного характера далеко не всегда приходится. Однако установившаяся достаточно теплая и ясная погода внушала нам определенные надежды на успех поездки.