Катастрофа! Я ждала, что он пойдёт за мной. От одной этой мысли кровь начинала бежать быстрее по венам, а пальчики на ногах — поджиматься в предвкушении эмоций от близости этого мужчины…
Вновь аккуратно выглянула из-за угла. Пусто. Вздох разочарования вырвался из груди. Наивная идиотка, ему даром не нужна эта игра в «кошки-мышки»…
— Попалась? — горячие ладони легли на мою талию, а ухо обожгло хриплым дыханием… Сердце упало в пятки, чуть не застонала от родного голоса, от его парфюма с примесью лёгких ноток виски, а само это слово — как из нашего общего прошлого. Оно вернуло меня обратно в нашу комнату… — Долго планировала бегать от меня?
— Пусти… — неуверенно прошептала тоже сорванным голосом, пытаясь отстраниться. В ответ на это мимолётное движение мужские ладони крепче зафиксировали талию, майка слегка задралась, и теперь эти ощущения… Моя голая кожа и Димины тёплые ладони на ней… Мурашки против воли побежали по телу…
— Чуть позже, — спокойно отозвался мужчина, не споря со мной, но и не отпуская. Его губы касались мочки уха, а сам Дима глубоко дышал, с наслаждением втягивая в себя запах моих ещё влажных волос… Теперь дрожь прошлась по всему телу. Ненавижу его! Ненавижу за такую власть над моим телом… Или себя за свою реакцию на этого мужчину? — Ты не против?
— Что? — растерянно переспросила, совершенно не понимая, о чём он, а кареглазый лёгким касанием поднял свои руки выше и скинул с плеч куртку Дениса на пол. Вещь просто приземлилась к нашим ногам, а наглые пальцы Котова теперь нежно гладили мои плечи.
— Она мне мешала, — буркнул Дима, целуя мою шею. Я же захлебнулась от возмущения и возбуждения сразу. Каков наглец! Такими темпами он с меня и штаны сейчас сбросит, а я и не замечу, продолжая, как кошка, ластится и млеть! Как кошка? Прекрасное сравнение Настя… Кот и его кошка… — Настя, — как-то сдавленно и со стоном прошептал мужчина. От него исходили волны возбуждения и желания, чисто физически ощущаемые мною. — Как же ты пахнешь… Такая сладкая…
От каждого слова, сказанного таким тоном, от каждого глубокого вдоха, от наглых губ, не просто целующих шею, но и прихватывающих кожу, от рук, что словно невзначай касались талии и груди — от всего этого разом внизу скручивались узлы, меня бросало в жар, а глаза сами закрывались от наслаждения.
— Отпусти… — развратно и как-то сексуально простонала, аж стыдно стало. Таким голосом обычно просят взять себя, а не ставят на место обнаглевшего домогателя. — Не хочу тебя видеть и слушать жалкие оправда… ния…
Захлебнулась от того, как жадно Дима поцеловал мою шею, притягивая за поясницу ближе к себе и заставляя прогнуться в спине, подставляясь под его порочные ласки… На секунду. Я позволила себе лишь на секунду насладиться моментом и, закрыв глаза, откинула голову, подставляя мужчине шею для нежных прикосновений и мимолетных поцелуев, а после резко напряглась и попыталась оттолкнуть от себя эту возбуждённую секс-машину!
— Тш-ш-ш, — недовольно шикнул Дима, поднимая мои руки вверх над головой и прижимая моё тело к стене своим, нежно беря меня в плен…
Голодные глаза мужчины блестели в темноте и прожигали насквозь, пытаясь усмотреть ответное желание в моём взгляде, а возможно, и отголоски любви в сердце. Его сбивчивое дыхание и доказательство мужского возбуждения, упирающееся в меня ниже пупка, вызывало и ответную страсть, и чувство садистского предвкушения того мгновения, когда я прерву это единение тел, сплетённое в потоке поцелуев и ласк, и Диме придётся смириться с таким исходом. Ужас… Хотя нет… Кайф! Так ему и надо!
— Я не собираюсь оправдываться или лить тебе в уши про свою любовь. Доказывать с пеной у рта свою правоту или молить о прощении, — прожигая меня глазами, возле самых губ шептал этот… Чёрт! Как же я его хотела в эту секунду: уже покалывало между ног от вибраций в мужском голосе, от распутных глаз. Просто пьянела вместе с ним, только Дима был моим алкоголем…
— Тогда… Чего же ты хочешь? Наивно полагаешь, что я всё забуду, или сделаем вид, будто ничего и не было? — спросила рассерженно, начиная злиться и приходить в себя, выныривать из омута страсти в несправедливую реальность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нет, — ответил Дима и как-то хитро и коварно покачал головой. — Всё позже. Сейчас я просто соскучился по своей Насте…
И вновь мужчина поцеловал меня! Нет. Не так… Как он меня поцеловал!.. Ноги подкосились, Дима, как оголодавший, насиловал мой рот, кусал и посасывал губы. Мои руки всё ещё оставались зафиксированными над головой, я оказалась полностью во его власти и просто таяла от осознания этого факта. Это, и правда, был не Саша… Даже близко! Только теперь я осознала, как он сдерживал себя всё время с момента нашего знакомства. Ведь это был смерч, ураган! Как сумасшедшая стонала и ёрзала на месте, горя огнём похоти…
Стал безразличен весь окружающий мир… Хватка на моих руках ослабла, а мужские пальцы заскользили ниже, запуская волны тока по телу. Между ног пощипывало и пульсировало, мужская ладонь накрыла мою грудь, и Дима что-то прошептал, лишь на миг отстранившись. Мне даже послышалось сдавленное ругательство.
А тут до моего сознания, утопающего в лаве страсти и желания, дошло, что именно я делаю! Где и с кем! Так легко сдалась, поддалась низменным инстинктам. Конечно, Дима хорош, даже очень, до одури… Но если сейчас я сдамся, если позволю ему большее, то не смогу себя простить и даже просто уважать после этого инцидента. Перепих с предателем в коридоре. Серьёзно, Настя?!
— Пусти! — холодно прошипела, вырываясь из хватки. Отстранившись, ударила его по руке. — Сейчас же отпусти!
На удивление в этот же миг Дима поднял руки вверх и резко отступил к противоположной стене, объявляя этим жестом о своей капитуляции. Стоим друг напротив друга, прислонившись к твёрдой поверхности, пытаемся выровнять дыхание. Вид у обоих ненормальный, глаза блестят. Мы хотим друг друга — не скрыть сего факта. Но этого недостаточно для отношений… Я не верю Диме, не знаю его. Сейчас чётко понимаю, что всё было ложью. Этот новый мужчина даже целовал меня иначе: не как Саша…
— Насть, — соблазнительно и как-то развязно проговорил котяра, убрав руки в карманы брюк и слегка склонив голову на бок, — ты такая красивая… Особенно когда растрёпанная и без лифчика…
Удивлённо посмотрела на него, а после перевела взгляд ниже: конечно, соски торчат. А в Диме, видимо, говорил алкоголь, что-то больно разговорчивым он стал. Хотя я же, как выяснилось, и не знала его настоящего, может, и молчаливость, и смущение тоже были частью вымышленного образа.
— Тебе не кажется, что всё неправильно? Ты, наверное, что-то другое должен говорить? — недовольно предъявила, сложив руки на груди и закрывая мужчине обзор на мои прелести.
— Не-а, — опять проказливо. Откуда это в нём? Где это было раньше? Мне нравится такой мужчина даже больше Саши! Нужно выдохнуть… — Губы такие сладкие и пухлые… Их тоже спрячешь?
Невольно закусила нижнюю губу, а Дима только этого и ждал: глаза его снова загорелись огнём.
— Так! Котов, ты пьян и возбуждён. Я тебе не девочка на ночь. Езжай домой, — нагло заявила, покраснев до кончиков ушей от страстных комплиментов и психанув на них же.
— Поехали со мной? — с надеждой, серьёзно предложил Дима.
— С ума сошёл? — поразилась такой наглости. — Может, тебе ещё и омлетик утром поджарить?
— Нет, — покачал головой мужчина, печально вздохнув на мой отказ от его предложения, и неожиданно выдал: — У меня аллергия на молочку. А ты меня постоянно ею пичкала…
Просто захлебнулась возмущением! Выходит, я вставала, готовила, он врал, что вкусно, а сам мог даже погибнуть от моей стряпни!
— Ты ненормальный? А сказать?! Я же тебя угробить могла! — сама не заметила, как отлепилась от стены и подошла к мужчине ближе, сильнее распаляясь.
— А мне нравилось, что ты утром готовишь, заботишься обо мне. А скажи я — и образ идеального Саши бы пострадал, — нёс Дима какую-то чушь, перейдя на шёпот и с интересом наблюдая за моим приближением.