-- Ты обвинишь меня в излишним цинизме, но я склонен думать, что весь блеск и роскошь, вечная феерия, царящая в кругу фей - это всего лишь внешнее прикрытие для внутренней пустоты, - попытался объяснить я Розе. -Царство, где нет других чувств, кроме желания повеселиться и исподтишка поиздеваться над смертными, обречено было бы на медленное увядание. Все блистательное собрание перессорилось бы и разбрелось по разным сторонам, если б не было того, кого принято называть душой общества, того, кто, собрав вокруг себя существ с разными интересами, смог бы объединить их, поэтому однажды ...довольно давно человек, которого я назову князем, начал настоящую охоту за ребенком, отмеченным десницей судьбы.
-- Чтобы отдать этого ребенка в когти фей?
-- Чтобы сделать из него своего ученика...Независимо от желания самого обучаемого, просто потому, что ему суждено было стать некоторого рода смесью, наполовину таким же проклятым, как они, - я кивнул в сторону юга и резиденции фей, - наполовину человеком, чтобы свободно разгуливать и в том и в другом мире, вне подозрений людей и вне опасности возле убийц.
-- Этого я как раз и хочу, стать настолько опасной, что эти существа не посмеют меня тронуть, а внешне остаться самой собой, чтобы ни у кого не возникло подозрений, - Роза чуть не захлопала в ладоши от восторга по поводу того, как точно я выразил ее мысль.
-- Ты видела горло Винсента?
Такой прямой вопрос несколько ее обескуражил. Уже без радостной улыбки Роза сдержано кивнула.
-- Его шрамы это предупреждение тебе и всем, кто пойдет по моему пути. Занимайся тайными науками, сколько пожелаешь, принцесса, но помни, один неверный шаг и точно такая же печать может остаться на тебе.
Ну, вот, я уже начал ее напутствовать, а ведь сам за миг до этого лицемерно пытался предостеречь от неправильного пути. Конечно же, я должен был сразу заметить, что постоянно таскаясь туда сюда с колдовскими книгами, манускриптами и разными трюками, я оказывал на Розу дурное влияние. Кумиру хочется подражать, а я вместо того, чтобы показать пример достойный подражания, отпускал двусмысленные замечания, намекал на некую тайную силу, входил и выходил из замка, при этом не открывая дверей, будто просачиваясь сквозь стены. Никогда не пользовался ни кресалом, ни трутом, ни огнивом, чтобы высечь искры для разведения огня, никогда не пытался объяснить, что мы не замечаем поваров, лакеев и прочих слуг в замке, потому что они настолько вышколены и деликатны, что не смеют показываться гостям на глаза. В общем, перечень недостатков можно было бы перечислять до бесконечности, но Роза, очевидно, сочла все эти мелкие фокусы грандиозными возможностями.
-- Ты ведь пообещал, что не станешь меня убивать, правда? - с трогательным выражением лица переспросила Роза.
-- Я пообещал? Нет, скорее поклялся. А если я кому-то даю клятву, то она нерушима.
-- И ты научишь меня тайным искусствам? За мою душу?
Я отрицательно покачал головой, не желая назначать столь высокую цену.
-- Только за то, что ты красивая.
Не сдержав радости, Роза захлопала в ладоши и рассмеялась, чудесный, заливистый смех, а в его нотах, как будто, звенит эхо церковных колоколов. Только после того, как она замолчала, я расслышал, что чьи-то острые коготки скребут подоконник.
-- Наверное, просто птица, - без особой уверенности предположил я.
-- Нет, не птица, - Роза тут же насторожилась, но звуков больше не было.
-- Не бойся, какой-нибудь голубь клюнул стекло и всего-то. ..- я не успел договорить, а где-то под дверью ближайшей гостиной уже скреблись о пол чьи-то когти. Я очень надеялся, что это просто одна из химер решила выбраться из цокольного этажа, хотя понимал, что вряд ли кто-то посмел бы нарушить мой приказ и открыто бродить по замку.
-- Подожди здесь, - велел я Розе и пошел в направление шума. Царапины на полу под дверьми остались, но никакого животного рядом не было, только чей-то темный силуэт маячил возле картинной галереи.
-- Я всего лишь хочу выразить вам свое почтение...после стольких лет, - раздался заунывный чуть с хрипотцой голос и длинная рука в плотной охотничьей перчатке потянулась ко мне. Движение слишком стремительное для простого приветствия.
Я отшатнулся в сторону раньше, чем некто успел коснуться меня. Персон, вынужденная прятаться в тени, естественно, доверия не внушает. Словно ощутив мое сомнение неизвестный шагнул вперед, так чтобы ступить в круг отсветов от далеких бра. Что-то знакомое проскользнуло в этих осторожных, чуть ли не робких движениях, которые в любой миг могут приобрести молниеносную и опасную быстроту. Тонкая полоса света легла на руку в перчатке. Такие толстые из прочной кожи рукавицы надевают только для соколиной охоты, чтобы когти сокола не поранили ладонь, но сейчас перчатка служила скорее маскировкой для формы руки, чем защитой для кожи. Вторую, не прикрытую ни чем руку пришелец прятал за спиной.
Посчитав излишними долгие ожидания и приветствия, я схватил его за рукав и потянул на свет. Даже слабых бликов от далеких свечей мне вполне хватило, чтобы рассмотреть ...пажа Деборы. Я быстро оттолкнул его и он упал. Рука, которую он до этого прятал за спиной вцепилась в ковровую дорожку на полу и плотная пушистая ткань хрустнула так, будто ее рассекли острые когти.
Где-то щелкнула раскрываясь оконная рама и я рванулся назад, искать Розу. Я не ожидал увидеть, как белая крылатая фигура стремительно и угрожающе надвигается на мою гостью. Роза отступила к стене, невольно опустилась в кресло, подвернувшиеся на пути к отступлению. Прежде, чем я успел что либо сделать, когтистая рука Деборы рванула кружево на корсаже. Когти бы несомненно полоснули по шее, если бы вдруг под ожерельем не блеснуло что-то тонкое, ослепительно-золотое, маленькое распятие, которое Роза всегда носила на цепочке.
Короткое, мерзкое шипение и белый силуэт исчез, будто свечу задули, а ветер все еще хлопал створками распахнутого окна.
Заметив меня в пролете дверей Роза уже хотела спрятать крест, но я отрицательно покачал головой.
-- Мне он больше не причиняет боли.
-- Почему? - я скорее угадал вопрос по ее округлившемся губам, чем услышал.
-- Наверное, потому, что во мне проснулась любовь к ближнему, - я конечно не имел в виду все "ближних" подряд, а только ее одну.
На плече возле порванных кружев остались царапины. Роза обиженно надула губки, заметив три тоненькие алые полоски, ну, точь-в-точь, как избалованное дитя. Она стала искать шаль, или хотя бы мантилью, чтобы прикрыть кровавую метку, но ничего рядом не обнаружив, попыталась просто подтянуть оборванные кружева.
Хоть в чем-то я мог оказать ей помощь. Одно легкое прикосновение моих ногтей к ее царапинам и они затянулись, будто их не было совсем. Ну разве кто-то кроме меня может так ловко услужить даме. На лице Розы промелькнуло уважение. Ее явно заинтересовало, каким способом можно добиться такого мастерства. Вместо того, чтобы раскрыть исцеляемым свои тайны, я как всегда, молча улыбался.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});