Читать интересную книгу Фронт Путина. Против кого? - Валерий Смирнов

По этой причине всерьез анализировать эти законыпамперсы вряд ли имеет смысл. Сам законодатель низвел их на уровень туалетной бумаги. Хочу лишь обозначить тенденцию – ради чего они меняются.

Первое – это проблема явки избирателей. Порог явки, при котором выборы считаются состоявшимися, за все годы «демократизации» России шел «вверх по лестнице, ведущей вниз», и, наконец, дошел до нуля. Можно обоснованно предположить, что в дальнейшем он уже опускаться не будет – некуда.

Реально отсутствие этого порога явки означает, что избирателю хотят запретить «проголосовать ногами». То есть своей неявкой сделать выборы недействительными. Поскольку, по мнению большинства избирателей, которое они и выражают этой неявкой, эти выборы просто фальшивка. И это прекрасно известно властям, поэтому они и снизили порог явки до нуля. Ибо отказаться от фальсификаций и тем привлечь избирателей они не хотят, так как уверены, что проиграют выборы. А убедить, что они честные, уже не могут.

Второй момент – это упразднение голосования против всех. Как я уже говорил выше, возможность протестным голосованием высказать свою гражданскую позицию и провалить нечестные выборы не пережила избирательной кампании 1993 года. На выборах в Федеральное Собрание ее ликвидировали еще до голосования, а там, где не ликвидировали, все равно не исполнили, наплевав на закон. Я имею в виду описанную выше ситуацию с Московской Думой 1993 года избрания, в которой у 31 депутата из 35 голосов «против всех» оказалось больше, чем поданных за них.

Однако сама графа «против всех» как память о демократии советского образца до недавнего времени еще стояла в избирательных бюллетенях. Хотя уже никаких юридических последствий не имела. На нынешних выборах не будет и ее.

Таким образом, если уж избиратель пришел на выборы, то выразить свой протест против избирательного лохотрона ему все равно теперь нечем. Остается только проголосовать. И лучше сразу за кого надо. Иначе его, заблудшего, избиркомовцы потом все равно поправят. Благо возможностей правильно посчитать голоса у них более чем достаточно.

Кстати, возможности проголосовать за кого не надо у избирателя тоже в действительности нет. Ибо главные, основные усилия Центризбиркома по переделке избирательного законодательства сводились к тому, чтобы не допустить до выборов оппозицию, не контролируемую из Кремля. Собственно, это главное условие превращения выборов в избирательное шоу с заранее известным исходом. На этом стоит остановиться поподробнее.

2.5. Партии под контролем

Как вы помните, в начале этой книги речь шла о том, насколько свободным было участие в выборах общественных организаций до государственного переворота 1993 года. Тогда любая общественная организация, будучи зарегистрированной как всероссийская, могла выставить свой список кандидатов по всей стране. Собственно, для чего еще регистрироваться и создавать официально действующую общественную организацию? Для участия в жизни общества, к которой, разумеется, относятся выборы.

Начиная с 1993 года, избирательное законодательство лишило общественные организации права на свободное выдвижение кандидатов, обязав их собирать подписи в поддержку своего списка. Самого их всероссийского статуса уже оказалось недостаточно. Для победивших демократов планка советской демократии оказалась слишком высока.

При этом сами эти подписи могли выборочно проверяться или не проверяться. Какие-то подписи проверялись с пристрастием, а какие-то не проверялись вообще. Некие организации, даже не собравшие достаточное количество подписей в свою поддержку, тем не менее допускались до выборов, а другие не допускались. История с Фронтом национального спасения – это пример такого рода. Об этом тоже уже говорилось выше.

Но каждый раз власть все же озадачивалась вопросом: а что же будет, если все же вдруг когда-то какая-то организация, тот же ФНС, так соберет подписи в свою поддержку, что этого нельзя будет оспорить даже самым скандальным способом. Поэтому, «совершенствуя избирательное законодательство», она стремилась последовательно обрезать возможность участия в выборах для всех общественных и политических организаций так, чтобы через оставленное ушко могли пройти только контролируемые Кремлем. Те, кто не контролировался, должны были быть отсеяны и не допущены к избирательной кампании.

Для начала, в избирательном законе 1995 года количество собираемых подписей увеличили вдвое – со 100 000 до 200 000. Логика была проста: те, кто нам нужен, могут сдать в Центризбирком хоть резаную бумагу. Он все равно их зарегистрирует. А вот те, кто не нужен, пусть попробуют их собрать. Да и возможностей их не засчитать будет больше. Выше я уже писал об избирательной кампании ФНС в 1995 году. По ее итогам стало ясно, что запретить нам участие в выборах удается только со скандалом и явным нарушением закона.

Поэтому к следующим выборам решили подойти с другой стороны. Законом 1999 года участвовать в выборах разрешили только тем организациям, у которых в уставе специально записано, что они занимаются политической деятельностью, а в названии присутствует слово «политическая». Таким образом, организации, которые хотели участвовать в выборах, должны были перерегистрироваться. Хотя по своей сути – это глупость. Политическая деятельность – это вид общественной деятельности, и заниматься ею имеет право каждый гражданин страны, а уж тем более ее общественные организации. Для этого не требуется некое разрешение, выдаваемое власть предержащими. Во всяком случае, если речь идет о демократии.

Собственно, предполагалось, что грязную часть работы по запрету выборной деятельности неугодных организаций выполнит Министерство юстиции и не даст им пройти перерегистрацию. Так в ряде случаев и получилось. Но с ФНС это не сработало. Пришлось Центризбиркому опять действовать теми же топорными методами, что и в 1995 году.

Кстати, регистрация всероссийской политической организации почему-то не мешала требовать от нее сбора все тех же 200.000 подписей в свою поддержку. Хотя, если организация политическая и всероссийская, то кому же, как не ей, участвовать в выборах? А если ее список кандидатов находит поддержку у 200.000 избирателей, то какая разница, политическая она или нет?

Впрочем, логика явно не была сильной стороной этого закона. Тем более, что он разрешил регистрироваться за деньги и без подписей. Вносишь около 100 000 долларов, и выставляй свой список на здоровье! Как говорила популярная поговорка того времени: за ваши деньги – любой каприз! Правда, ни в одной другой демократической стране еще не додумались до того, чтобы так называемый избирательный залог был столь огромным. Курс Центризбиркома обозначился уже тогда: российская политика должна была стать чем-то вроде утехи для олигархов.

* * *

К выборам 2003 года никакой новой изюминки придумано не было (что, впрочем, не помешало принять новый избирательный закон). Поэтому решили развить лучшее, до чего дошла предшествующая законодательная мысль.

Во-первых, раз уж выборы стали игрушкой для олигархов, то чего стесняться-то! Разве 100.000 долларов для олигарха деньги? И сумма избирательного залога была увеличена аж в 15 раз, до 37.500.000 рублей. Пресловутые западные демократии со своими копеечными залогами (у кого они есть) остались далеко позади. Проступали черты новой, путинской демократии, которую позже назовут суверенной.

Во-вторых, идея фильтрации организаций еще на подступах, не доходя до выборов, пришлась Кремлю по вкусу и была еще более усилена. Теперь оказалось, что быть всероссийской политической организацией уже мало. Надо быть партией!

Но чтобы стать ею в путинской России, общественная организация должна была, по сути, превратиться в предприятие. Только с политическим профилем деятельности вместо коммерческого. Что тщательно расписывалось в только что принятом законе о партиях.

По этому чудесному акту получалось, что подлинная политическая партия – чисто общественная организация, имеющая свои политические взгляды, участвовать в выборах не могла. Ибо она должна была для начала трансформироваться в политическое предприятие со своей дирекцией, бухгалтерией, отделом кадров и т.д. При этом переписать поименно всех своих членов и сдать эти списки в соответствующие органы. Так что если у такой партии оказались бы действительно независимые взгляды, то кремлевской администрации такие списки пришлись бы весьма кстати. Поскольку свежеиспеченный закон о партиях удачно дополнялся одновременно принятым законом об экстремизме, который как раз и предназначался для их закрытия. Ибо под понятие экстремиста можно было подвести любого, кто не согласен с такой политической системой. А уж как прессуют не то что членов, а просто подписавшихся за выдвижение неугодных кандидатов, было известно еще с прошлых выборов.