— Хочу, — киваю я и устраиваюсь поудобней.
Но она не успевает начать. Дверь с грохотом открывается, слетая с петель, и взбешенный Эдуард появляется на пороге.
— Что ты здесь делаешь? — спрашивает он.
— Ревнуешь, дорогой? — Кристина с вызовом смотрит на мужа, а я вспоминаю, что она держит меня за руку.
— Закрой пасть, шавка, — отрезает Эдуард и смотрит на меня.
— Если будешь и дальше себя так вести, она никогда не примет твой дар, ты ведь этого хочешь? — усмехается моя хозяйка.
Тяжелый взгляд перемещается с меня на волчицу. Он делает шаг, и я понимаю, что Эдуард слишком зол, чтобы себя контролировать. Кристина тоже это видит, но почему-то не хочет остановиться.
— Забавно, — говорит она. — Самый сильный волк все больше превращается в сторожевого пса. Знаешь, дорогой, а тебе очень пойдет ошейник и поводок. Хотя, нет, лучшее украшение для тебя, это намордник.
— Договорилась, — рычит мой хозяин.
Я вижу, как желваки перекатываются под кожей, как деформируются его зубы, как отрастают когти, как меняются черты лица. Но самое страшное, это его глаза, горящие зловещим огнем. Частичная трансформация выглядит более жутко, чем полное превращение. Кристина пытается отползти, она бледна, но скалится и рычит. Только сквозь рык прорывается истеричный скулеж. Эдуард идет не наказывать, он идет убивать, и я срываюсь с места, кидаюсь к нему и обхватываю руками могучий торс. Зверь замирает в шаге от своей жертвы. Он изумленно смотрит на меня сверху.
— Эля? — в его голосе слышится нерешительность.
— Я соскучилась, — я отчаянно вру и преданно смотрю ему в глаза. — Где ты был?
Я первый раз говорю ему "ты", и Эдуард становится совсем растерянным.
— Ты врешь, — тихо говорит он, — но мне приятна даже ложь.
— Я докажу, — я беру его за руку и тащу прочь от Кристины.
Я знаю только один способ, как успокоить его и решаю быть ласковой, попробовать быть ласковой. Когда мы уже почти вышли, Кристина громко усмехается, но я умоляюще смотрю в глаза моему жестокому волку, и он послушно идет за мной. В ту ночь я делала все, о чем он столько раз просил меня. Я перешагнула через свой стыд и отвращение к своему хозяину, я спасала единственного близкого мне в этом доме человека, дымчатую волчицу. И первый раз Эдуард был нежен настолько, что даже, когда он вошел, я не почувствовала боли, впрочем, как и удовольствия. Огонь так и не побежал по моим венам, и все-таки Эдуард был доволен, а это главное. Он не тронул Кристину, но утром ее переселили подальше, а мне запретили покидать пределы хозяйских комнат…
Глава 12
Дима заехал в очередной маленький городок, уже привычно поторговался с администратором в мотеле, чтобы нас заселили и без оформления документов. Из машины он вынес меня на руках, чем сильно удивил, донес до номера, потом вернулся к машине и отогнал ее во двор жилого дома. Я видела, как он уезжает и даже вздохнула с облегчением, решив, что мой друг решил последний раз позаботится обо мне. Я свернулась калачиком на постели и задумалась над тем, что мне делать дальше. Но Дима вернулся минут через тридцать. В руках его был пакет. Он выставил содержимое на стол и позвал меня. Еда была горячей, и я удивленно посмотрела на него.
— Забежал в одно кафе и взял на вынос, — улыбнулся Дима. — Ешь, пока не остыло.
— Почему ты вернулся? — не могу сказать, что разозлилась на него на это.
— А разве я куда-то уходил? — мой спутник удивленно посмотрел на мне в глаза.
— Зачем ты нес меня на руках? — задала я другой вопрос, раз меня так и не пожелали услышать.
— Захотелось, — он весело подмигнул, а я нахмурилась.
Некоторые поступки Димы были несколько странными, но он не желал ничего объяснять, как и я ему, впрочем. И я поступила так же, как он, не стала настаивать на ответе. Мы пообедали и завалились отдохнуть.
— Ночью едем без остановок, — сказал он. — Давай вздремнем. Мне за руль, а ты на сиденье все равно толком не выспишься.
— Хорошо, — я улыбнулась и нырнула ему на плечо.
Дима прижался щекой к моим волосам, и я блаженно вздохнула. Никак не могу отделаться от ощущения, что этот мужчина послан мне самим небом. Мне так спокойно с ним, так хорошо, даже просто быть рядом. В голове всплыли слова: "Я никому тебя не отдам", и мне хочется, чтобы так оно и было.
— Почему ты сказал, что никому меня не отдашь? — я задумчиво водила пальцем по его груди, рисуя невидимые вензеля и совсем не стеснялась своего поведения.
Дима промолчал, я приподнялась и посмотрела на него. Вид у моего спутника был такой загадочный, что я даже невольно хмыкнула. Он заулыбался в ответ, но по прежнему не проронил ни слова. Я засмотрелась на его улыбку, растворяясь в ней до такой степени, что не заметила, как тянусь к нему и начинаю целовать улыбающиеся губы. Дима на мгновение застыл, потом сжал в невероятно сильных объятьях. Я задохнулась, но не было ни страха, не стыда, ни даже смущения. Зато был неведомый мне трепет, томление, и жар все сильней разливался по телу, лишая разума. Я целовала его лицо, спускалась на шею, гладила широкую грудь, затем задрала футболку и спустилась к животу, оказавшемуся мускулистым. Дима застонал, но схватил за плечи, рванул наверх, перевернул на спину и… встал с кровати. Я прерывисто дышала и с изумлением смотрела в удаляющуюся спину моего спутника.
В душе зашумела вода, а я обиженно насупилась. А потом пришло осознание произошедшего. Он отказался от моих ласк, от меня! Единственный мужчина, которого я хотела, не хотел меня!..
… Эдуард мечется раненным зверем по спальне. Я сижу на кресле, подтянув колени к подбородку и не смотрю на него. Мой хозяин резко разворачивается и нависает надо мой, уперев могучие руки в подлокотники.
— Почему, Эля, почему? — почти рычит он. — Ты же понимала, что это бессмысленно.
Я утыкаюсь лбом в колени и стараюсь не дрожать.
— Почему, девочка моя, ответь мне! — кричит Эдуард.
— Я устала так жить, — едва слышно отвечаю я. — Я хочу домой.
Он устало опускается на пол рядом с креслом и смотрит на меня. Я неожиданно успокаиваюсь и встречаюсь с ним глазами.
— Почему ты не можешь полюбить меня, Эля? — тихо спрашивает Эдуард. — Почему не хочешь принять мою любовь? Прими мой дар и все изменится. Ворота откроются перед тобой, ты станешь свободна.
— Но какой ценой! — я прикрываю глаза и откидываюсь на спинку кресла.
— Это не цена, это дар, девочка моя, — спокойно отвечает он.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});