Спустя, кажется, вечность, она добралась до собственной башни. Женщина помчалась вверх по лестнице, желая собрать некоторые вещи и отыскать ответы на несколько вопросов.
— Госпожа.
Остановившись на площадке, Кеттура обернулась. Лицо женщины, стоявшей позади сильно напоминало её собственное, но было гораздо грубее. Казалось, ему не хватало симметрии.
— Что, Хесси?
— Вы видели зеленую волшебницу Вендуру этим утром?
Кеттура моргнула.
— Да. А что?
— Она мертва. Я слышала крики на рынке, — сглотнула Хесси. — Говорят, её убили звездозмеи.
— Звездозмеи? В этот час? Только если она сама залезла на какое-нибудь дерево, чтобы пристать к спящей змее. Но это, кажется, маловероятно.
— Её атаковали в башне. Говорят, там было не меньше трех змей.
Тревога, начавшая грызть Кеттуру, сменилась растущей уверенностью. Крылатые змеи никогда не рисковали появляться в пределах человеческих жилищ. К тому же, они истово любили уединение, предпочитая воспитывать молодняк без помощи сородичей. Звездозмеи старательно избегали друг друга — Кеттура никогда не видела больше одной особи за раз. Хотя змеи имели высокую устойчивость к магии, ни одно нормальное существо не стало бы атаковать мага, если только его не принудили к этому мощным заклинанием.
Кеттура начала понимать план Дамари. Он не мог позволить сочувствующей целительнице стать союзницей Кеттуры, опасаясь того, что могло открыться женщинам. Кеттура больше не будет прикована к башне, ожидая рождения ценного ребенка под тщательным присмотром Дамари. Без сомнения, маг-гончая обнаружит в младенце некоторую магию, и ребенок будет отвергнут. Все будут рассматривать это как трагическую случайность и смотреть на отца с большим сочувствием.
Да, он был умен! Единственным недостатком его плана было то, что Кеттура еще не была беременна. Вероятно, у него готовы заклинания, способные обманывать жену достаточно долго, чтобы исправить этот недостаток.
— Полагаю, это Дамари обнаружил Вендуру, — голос женщины был резким, словно скрежет меча. — Или то малое, что от неё осталось?
Хесси кивнула. Глаза женщины подтвердили невысказанные подозрения Кеттуры.
— Стража опрашивает слуг, выясняя, кто заходил до него. Его не стали подвергать магическому допросу. Стража не считает это необходимым, так как он — мастер зельеварения, а не маг, известный своей способностью вызывать подобных существ.
— В отличие от своей жены, — с горечью сказала Кеттура. — Да, Дамари может быть очень убедительным.
— Они допросят вас, — с надеждой сказала Хесси. — Они узнают правду.
Кеттура покачала головой.
— Он давал мне зелья, которые путают магическое дознание. Вендура думала, что я беременна, а она — лучшая зеленая волшебница в городе. Совет будет ждать, пока я рожу Дамари ребенка. Но, клянусь словом и ветром, не быть сему! — женщина выругалась. — Пусть этот облезлый щенок бешеного шакала найдет меня, если сможет!
Служанка заколебалась, а затем положила нечто металлическое и блестящее в руки Кеттуры.
— Носи этот талисман везде, куда бы не пошла, — быстро прошептала она. — Он сообщит, когда Дамари или те, кого он послал, окажутся рядом.
Кеттура в замешательстве уставилась на служанку.
— Это редкая и дорогая вещь. Откуда ты её взяла?
Девушка попыталась улыбнуться.
— Вы хорошо мне платите, а мои потребности очень невелики. Я берегла каждую монетку, надеясь, что однажды вы окажетесь в безопасности, подальше отсюда.
— Когда ты узнала?
— Я убираюсь в лаборатории, — решительно сказала Хесси. — Я видела заклинания, которые он создавал. Простите, что не рассказала вам все, что мне известно!
Многие маги подвергали своих слуг и учеников зачарованию, чтобы те не предавали их секретов. Тем не менее, Хесси опасалась за жизнь хозяйки больше, чем за собственную. Кеттура не могла подобрать слов. Она распахнула объятия, и Хесси бросилась к ней. Мгновение, две женщины стояли, обнимая друг друга, словно сестры.
Кеттура отстранилась и пошла к открытому окну, на ходу выпевая слова заклинания. Едва заботясь о том, сработала ли магия, женщина шагнула в пустоту…
* * * * *
Тзигона ничком повалилась на землю, приземляясь с громким шлепком. Её спина онемела от удара. Оттолкнувшись от мшистой почвы, она поднялась на ноги, вытирая влагу с лица. Некоторое время она ходила туда-сюда, ожидая, когда развеются последние тени её видений. Когда девушка смогла видеть лишь мрачную гладь покрытого торчащими камнями болота, она, наконец, присела, прислонившись спиной к одному из выдающихся из земли камней, которых здесь, в мире темных фейри, было полно.
Так вот как все было. Вот как началась её история. На протяжении многих лет Кеттура избегала преследования Дамари, но в конце концов попалась эльфийке Киве, магу-гончей. Где-то между этими двумя событиями родилась Тзигона.
Все это было интересно, но девушка не видела, как полученная информация могла бы помочь ей выбраться из этого места. Она попытается снова… но позже. Сейчас она устала и духом, и телом.
Тем не менее, она собрала оставшиеся силы и погрузилась в недавние воспоминания. Когда Тзигона открыла глаза, над ней возвышалась высокая плотная фигура. Человек стоял, скрестив руки. На лице его застыла помесь нежности и раздражения. Тело Маттео было почти столь же призрачным, как у его друга Андриса, но Тзигона утешалась даже иллюзией его присутствия.
Она подняла глаза на призрачное лицо.
— Хорошие новости, Маттео. Дамари мне не отец.
— Ты в этом уверена? — осведомилась иллюзия с присущим джордайнам скептицизмом.
— Вполне. Я видела его в одном из этих погружений в воспоминания, которым ты меня научил. Ничтожный хорек даже не попытался стать моим отцом. Думаешь все эти жезлы, чаши и хрустальные шары, которые маги таскают с собой могут заставить окружающих поверить? Люди не обращают внимания на видимость! А он ни разу не произнес заклинания, если ты понимаешь, о чем я.
Туманное лицо Маттео нахмурилось.
— Не произнес заклинания? Но Дамари — маг.
Тзигона застонала.
— Переведу на язык, понятный ученым: либо в стилусе Дамари не было чернил, либо у него не было настроения писать.
Лицо иллюзии покрылось слабым румянцем.
— Ты это видела?
— Хвала Мистре, там почти не на что было смотреть, — смешинка исчезла из глаз девушки, и она пристально посмотрела на Маттео, долгое время изучая друга. — Знаешь, все здесь нереально. Все здесь нереально, но я не уверена, что происходящее в Халруаа можно охарактеризовать иначе. Ведь чаще всего жизнь — это череда иллюзий или попыток выдать желаемое за действительное, не так ли?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});