нас обоих. Нужно разойтись мирно. Договориться по-хорошему.
Я откидываю голову назад. Прикрываю глаза. Пытаюсь не думать о том, что произойдет, если охрана «Клетки» поймает нас. Схватит. Вернет обратно.
Проклятье. Достаточно.
Я пробую сосредоточиться исключительно на мелодии, которая льется из динамиков. Не сразу, но выходит. А потом я отключаюсь. От стресса, от дикой усталости. Погружаюсь в забытье.
Цербер сворачивается в клубок у меня на коленях. Мирно посапывает. Согревает. Бьюсь об заклад, он жутко бесит Захара. Но ему наплевать.
+++
Я просыпаюсь на кровати. Вздрагиваю, буквально подскакиваю на матрасе, не сразу понимаю, где нахожусь. Пес запрыгивает на постель, виляет хвостом. А я судорожно выдыхаю, поворачиваюсь и сталкиваюсь с тяжелым взглядом Захара.
Парень сидит в кресле напротив.
- Где мы? – спрашиваю и понимаю, что во рту ужасно пересохло.
- В мотеле.
Он протягивает мне бутылку с водой. Я делаю несколько жадных глотков, не замечаю, как осушаю емкость.
- Я… неужели я так крепко спала?
- Ты задремала, - говорит Захар. – Я старался действовать осторожно. Решил нам надо взять паузу, чтобы ты нормально отдохнула.
- Нет, если за нами мчит охрана «Клетки», паузы точно делать не нужно. Тут либо расстаться и…
Парень поднимается. Хватает щенка за шкирку и отодвигает в сторону, никак не реагирует на лай и укусы.
- Я смогу тебя защитить, - чеканит.
Он сгребает меня в объятия, прижимает так сильно, что причиняет боль, после чуть ослабляет хватку, но не отпускает. Теперь даже Цербер замолкает и не рискует вмешиваться.
- Моя, - с шумом втягивает воздух. – Моя Соня.
Глава 11
Путь продолжается. Приключения в разгаре. Наверное, подобная авантюра могла бы показаться романтичной. Спонтанная поездка. Путешествие по стране без намека на план. Но слишком остро ощущается угроза жизни.
Мы не беззаботные студенты на каникулах. Мы беглецы, скрывающиеся от университетских властей. От могущественного Германа Громова. От тайного общества «Ангелы Ада». От реальных убийц, о которых мало что понятно.
Я не могу перестать думать о родителях. Понимаю, Захар не может точно знать, куда решат ударить враги. Снова попытаются уничтожить меня, врежут по моей семье или возьмутся за него. Кто станет их целью? Что?
Мысли раздирают сознание на части. Чем больше размышляю, тем хуже становится. Но отключить разум, обмануться снова тоже не выходит.
На ночь мы останавливаемся в придорожных мотелях, а утром снова возвращаемся в автомобиль и мчим в неизвестном направлении, только бы оказаться подальше от преследователей. При заселении никто не спрашивает наши документы. В таких заведениях всем без разницы кого принимать, лишь бы номер оказался оплачен. Еще периодически делаем «привалы» на заправках, если сеть известная, там можно нормально поесть и выпить чая, а еще камеры наблюдения одинаково расположены, поэтому есть шанс избежать попадания под прицел. Захар объясняет мне, как идти и какой стороны надо придерживаться, чтобы не стать героем видео. Вряд ли охрана «Клетки» начнет проверять все материалы, но нам лучше подстраховаться. Когда все сторожевые псы пущены по твоему следу, предосторожности не помешают.
- Тебе не нравится слойка? – спрашивает Захар.
- Нравится.
Теплая. Воздушная. Сладость буквально тает во рту. Сочетание кленового сиропа и миндаля кажется идеальным. Я бы могла легко съесть еще десяток таких десертов.
- Чай остыл? – раздается новый вопрос.
- Все нормально.
Мы занимаем столик, который находится в отдалении от остальных. Тут можно общаться без лишних свидетелей. Но сейчас раннее утро, поэтому на заправке практически нет посетителей.
- И долго ты будешь дуться? – хмуро интересуется парень.
Тянет отшвырнуть слойку в урну и залепить ему пощечину. Пожалуй, даже несколько сразу.
Дуться? Серьезно?! Неужели он реально не понимает, насколько все опасно? Смотрю на него и осознаю – да, не понимает. Считает себя героем, но хватит одной пули…
Я обрываю эту мысль.
- Если тебе не по вкусу выражение моего лица, то можно разойтись прямо сейчас, - говорю вслух.
Захар стискивает челюсти так сильно, что до меня доносится скрежет зубов. Бесится. Ну и отлично. Надеюсь, я пробью эту стену упрямства. Должно до него в итоге дойти. Или нет? Я уже раз сто заводила разговор про то, как легко нам будет скрываться по отдельности, приводила разные доводы и аргументы. Бесполезно.
Цербер трется о мою ногу и виляет хвостом.
- А ты почему ничего не ешь? – спрашиваю я.
- Твоя псина жрет в три горла, - рявкает парень.
- Я у тебя спросила, - роняю и с трудом удерживаюсь, чтобы не закончить фразу словом «придурок».
Он ничего не отвечает. Выходит на улицу курить. Дымит как паровоз. Стресс так снимает. Гасит злобу.
Я направляюсь за стойку, где оплачивается еда.
- Фреш-сэндвич с курицей и беконом, пожалуйста, - делаю заказ. – А еще спагетти болоньезе и ребра барбекю. Упакуйте с собой.
Захару нравится все, где есть мясо, так что тут не ошибусь. Вообще, мне давно хочется приготовить еду самой, но в дороге возможности нет. От блюд «на ходу» скручивает желудок, тянет на домашнюю пищу. Вспоминаю мамин борщ и рагу. Сердце болезненно сжимается. Когда мы жили вместе, я часто помогала ей с готовкой, а иногда все делала одна, ведь мама и папа могли работать в ночную смену. Она в больнице. Он на заводе. Им было приятно вернуться и увидеть подобный сюрприз. Теперь же ужин в кругу семьи ожидает меня не скоро, если вообще нечто такое будет возможно.
- Вы слышали, что я сказал? – спрашивает парень на кассе.
- Простите, - мотаю головой. – Задумалась.
- Я даю вам десять скидочных купонов, - улыбается он, протягивая мне пачку ярких карточек. – Вижу, вы отлично изучили наш ассортимент. Значит, стали постоянным клиентом.
- Подождите,