На улице уже рассвело. Надо бы сходить в душ и ехать в институт. Есть разговор с Царёвой, есть разговор с Беловой. И не факт, что им это понравится. Сегодня будет такой концерт, а я в главной роли.
Глава 36. Есения
Максим улетел два дня назад. Конечно я немного расстроилась, что он улетит на все выходные. С тех пор, как мы начали встречаться, мы расставались лишь на время занятий и его тренировок. И чтобы не скучать, пригласила подругу к себе на выходные.
Юля не отказала и уже через пару часов звонила в дверь. Девушка, как всегда прихватила с собой пару бутылочек шампанского для веселья.
Все выходные мы провели в пижамах, заказывали еду на дом, пили шампанское, сплетничали и смотрели фильмы. Кажется, мы окончательно помирились. Я уже даже и не вспоминала, про то, как поступила она. И с какой-то стороны была ей даже благодарна за это. Ведь, если бы тогда так не получилось, возможно я бы не познакомилась с Максимом.
Максим звонил каждые три часа. Бедный. Его голос был таким уставшим. Они совсем его замучили своими документами.
В воскресенье вечером за Юлей заехал Егор, мы попили чайку с тортиком, и ребята уехали. Я созвонилась с Максимом и сходив в душ, легла в постель. Без Макса постель совсем пустая и холодная, я долго не могла уснуть, но в итоге сон сморил меня.
Утром в понедельник проснулась в хорошем расположении духа, не смотря на то,
что пол ночи ворочалась.
Уже собирала в институт, как услышала звонок на телефоне. Подумала, что Макс звонит, но взяв телефон увидела уведомление о непрочитанном сообщении. Открыла и замерла.
В сообщение была фотография, на которой мой Максим обнимает какую-то девушку. Они полуголые лежали в кровати. У меня перехватило дыхание, спазм где-то внизу живота скрутил меня с такой болью, что ноги подкосились и я упала на пол. Щеки обожгли слёзы горечи и обиды.
Как он мог?
Ведь только вчера он говорил мне, что любит меня, а сегодня променял на другую. Тогда зачем был нужен весь этот спектакль с переездом?
Помимо фотографии в сообщении с незнакомого номера была лишь одна фраза, которая ещё больше подливала масла в огонь:
«Ты ему не нужна»
Сразу вспомнила слова Царёвой, что скоро он наиграется и я стану ему ненужной. Как же она тогда была права. Ком горечи подступил к горлу, хотелось кричать от того, что душу разрывает на части. Где-то внутри раскололось моё сердце на множество частиц. Я никогда не думала, что бывает так больно. Предательство подруги лишь детская шутка по сравнению с предательством любимого человека.
Дрожащими руками набрала подруге:
— Доброе утро — радостно проговорила Юля в трубку, а я не смогла сдержать слёз. Новая волна боли накрыла меня с головой, и я разрыдалась в трубку.
— Сень, что случилось?
— Юль, он предал меня, понимаешь, предал меня — кричала я. — Помоги мне. Мне очень плохо. Я хочу умереть.
— Сень, не говори глупости, я сейчас приеду — взволновано тараторила подруга, я слышала, как она разбудила Егора и сказала, что надо ехать ко мне.
— Юль, не надо. Приезжай лучше в общагу, я скоро там буду — подруга согласилась и отключилась.
Закинула номер Королёва в чёрный список. Не хочу и не могу с ним разговаривать. Быстро собрала вещи и поехала в общагу.
Подруга ждала меня на крыльце, она была очень взволнована. Сразу спрашивать ничего не стала, по моим вещам и так было всё понятно. Поднялись в комнату и тут я дала волю чувствам, рыдая в который раз, но уже на плече подруги.
Показала Юле сообщение. Сначала подруга стала говорить, что надо узнать, кто это прислал. Но поразмыслив, пришли к выводу, что прислала это фото скорее всего та самая девушка на фото. Больше некому.
В этот день ни я ни Юля не пошли в институт. Я по понятным причинам, а Юля не хотела оставлять меня одну. Она позвонила Егору и предупредила, что нас не будет и нам не надо звонить, не в том состоянии.
Я рыдала до тех пор, пока силы окончательно меня не покинули и где-то ближе к полуночи у меня получилось заснуть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Встала разбитая как корыто. В зеркале на меня смотрела поникшая девушка, потерявшая смысл жизни. Юля предложила и сегодня не ходить в институт, но я собрала оставшиеся силы и всё же решила пойти. Не могу же я позволить Королёву совсем разбить мою жизнь. Я сама повелась на красивые слова, я сама затащила его в постель, и теперь сама буду за это расплачиваться.
В институте старалась ни с кем разговаривать и не смотреть, кроме Юли, чтобы не догадались, что у меня что-то случилось. Лишь столкнулась на крыльце с Царёвой. Она посмотрела на меня с какой-то жалостью и насмешкой. В какую-то минуту подумала, что она всё знает, но тут же отогнала эти мысли. Она не могла знать.
Первой лекцией была деловая этика. Стоило только Вадиму Константиновичу начать лекцию, как дверь аудитории распахнулась с диким грохотом. В дверях стоял Королёв. Выглядел он мягко говоря не очень. Огромные мешки под глазами говорили о том, что он мало спал, либо не спал совсем. Хотя мне больше нет до этого дела.
Думала так пока не взглянула ему в глаза. Его взгляд абсолютно злой, глаза метали молнии, желваки так и ходят по его красивому лицу. Его грудь вздымается с огромной скоростью. Всё говорит о том, что он в ярости. Он не смотрит на преподавателя, когда тот начинает ему что-то говорить, его взгляд направлен в мою сторону. И это взгляд не предвещает ничего хорошего.
Мне показалась, что я услышала скрежет его зубов, когда он прорычал:
— Белова, на выход…
Глава 37. Максим
До института добрался за считанные минуты, потому что гнал, как сумасшедший. Я не знаю на кого злюсь больше. На Царёву, что так нагло влезла в мои отношения или на Белову, что при первой же проблеме сбежала.
Забежал в универ и пошёл к расписанию. Мне нужно на второй этаж. Подошёл к нужной аудитории. Никого. Ничего, подожду.
Долго ждать не пришлось. Уже минут через десять из-за угла появилась Царёва со своей свитой. Увидела меня и заулыбалась. Поняла, что я её жду. Вот только скоро я сотру эту улыбку с её размалёванного лица. Решил сначала разобраться с этой стервой. Слишком много она себе позволяет.
— Максюш, меня ждёшь? — фу, как приторно, поморщился.
— Тебя, пойдём, поговорить нужно — стою, улыбаюсь, чтобы не заподозрила ничего плохого. Не могу же я придушить эту курицу прямо в коридоре, хотя руки так и чешутся. Останавливает большое количество свидетелей.
И эта идиотка ведётся, отдаёт вещи своим шестёркам и протягивает мне руку. Беру и тащу за собой в конец коридора. Знаю, что там есть подсобное помещение.
— Ммм, тебе уже не терпится — вздыхает Царёва и закусывает губу.
Сжимаю руку на её горле и толкаю к стене. Глаза девушки расширяются, смотрит испугано, а я всё сжимаю и сжимаю. Вцепилась мне в руку своим маникюром, дрожит, пытается поймать воздух, словно рыба на берегу.
— Вот скажи мне, Царёва, неужели ты думала, что я не узнаю? — чуть разжимаю хватку, даю вздохнуть, чтобы смогла ответить.
— Максим, о чём ты? — строит невинные глазки, хотя я уверен, что она всё поняла.
— Зачем ты шедевры своего друга-ботаника Сене прислала?
Царёва бледнеет, глаза забегали.
— Я…. Я….
— Ты, Царёва, именно ты. Можешь не заставлять свои куриные мозги придумывать отмазку. Я точно знаю, что это ты. Ботаник тебя сдал.
— А что мне оставалось делать? — переходит на крик — Я ведь люблю тебя. А ты совсем не обращаешь на меня внимания. Эта твоя деревенщина окончательно запудрила тебе мозги. — шмыгает носом, пытается выдавить слезу.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Вот только это ей не поможет. Меня слезами не проймешь, только не слезами этой лживой суки. За год наших псевдо-отношений я слишком хорошо её выучил. А ещё я знаю один грязный секрет, который ой как не понравится её папочке.
— А может быть мне тоже стоит влезть в твою жизнь и кое-кому рассказать, какие его любимая дочка проводит денежные махинации?