Читать интересную книгу Собор без крестов - Владимир Шитов

— Ну как, доченька, живется?

— Чего спрашиваешь, когда и так все видно, — сконфуженно улыбнувшись, ответила она.

— Так. Так, — задумчиво произнес Борода, возвращаясь в зал. — Там царский стол приготовлен, не пора ли нам шикануть, зятек?

— Столько лет постился, почему бы теперь не наверстать упущенного, — согласился Сарафан, поднимаясь со стула.

Критически осмотрев зал, Борода заметил:

— Обстановка в доме не на высоте.

— Того же мнения и я, — согласился с ним Сарафан. — Но наглость фраера губит. Зачем нам в такое время показуха?

— Наглый фраер хуже бешеной собаки, а таких собак, сам понимаешь, пускают в распыл, — отвлеченно заметил Борода.

Посмотрев в лицо Бороды, Сарафан подумал:

«Интересно, пустил бы он меня в распыл или нет? — Недолго подумав, он решил: — Сейчас нет, а раньше — без сомнения».

Неизвестно, разгадал его мысли Борода или нет, но, пропуская зятя на кухню, изрек:

— Хватит о скучном говорить. Сейчас проверим кулинарные способности хозяйки. — Он азартно потер руки, предвкушая приятный ужин.

Глава 21

Прошло пять месяцев с того момента, как Серебряков приступил к расследованию уголовного дела, связанного с хищением группой расхитителей мясопродуктов с бойни заготконторы и мясокомбината.

За время расследования дело превратилось в многотомное исследование, доказательства по которому опирались на научные выводы и логические выкладки.

По делу было проведено много разных экспертиз: почерковедческих, бухгалтерских, криминалистических, технологических и других, которыми расхитители были полностью изобличены в совершенных ими преступлениях.

Белозерский смог осуществить свое намерение и покончил жизнь самоубийством, введя в вену кончик иглы, которая нашла путь к сердцу. Однако, кроме него, еще восемь должностных и материально ответственных лиц было привлечено к уголовной ответственности по данному делу.

Расследование уголовного дела приближалось к завершению, но Серебряков и помогавшие ему сотрудники ОУР были не удовлетворены своей работой, тогда как работники ОБХСС считали свою работу выполненной и теперь занимались другими делами.

Если по вопросу хищения мясопродуктов Серебрякову было все ясно, в похищении ценностей из сейфа Белозерского было много неясного. Поэтому Серебряков по настоянию прокурора Шувалова был вынужден эпизод с сейфом выделить из уголовного дела в отдельное производство и даже на время приостановить над ним работу, так как необходимо было закончить расследование по факту хищения мясопродуктов до истечения шестимесячного срока.

Ознакомление обвиняемых с материалами уголовного дела, составление обвинительного заключения до такой степени утомили следователя, что этого не заметить со стороны было нельзя, и Шувалов в категорической форме потребовал:

— С завтрашнего дня ты пойдешь в отпуск.

— Я не собирался отдыхать. Вы знаете, я по сейфу в тупике, — возразил Серебряков.

— Таким измочаленным, каким ты сейчас являешься, тебе не сейфом заниматься надо, а глюкозу в вены вводить. Короче, ты идешь в отпуск. Я приказываю тебе. Жена вместе с тобой поедет отдыхать. У нее на работе я договорился с начальством. Вот тебе две путевки в семейный санаторий. Деньги потом отдашь, — наступал на него прокурор.

Искренне обрадованный таким вниманием прокурора к себе, Серебряков согласился пойти в отпуск.

Месяц отпуска на море в летнее время у семьи Серебрякова пролетел как одно мгновение. К своему удивлению, Герман Николаевич редко вспоминал о работе, много времени с женой проводил на пляже, не отказывался и от туристических поездок.

Коллектив прокуратуры тепло встретил на планерке в первый день выхода на работу Серебрякова. Все завидовали его бронзовому загару, а он едва успевал отвечать на шутки и комплименты.

Когда Шувалов и Серебряков остались одни в кабинете, то Шувалов, подав Серебрякову конверт, сказал:

— Прислали материалы криминалистической экспертизы. Эксперты дали заключение, что сейф Белозерского открыт не его родным ключом, а с помощью отмычки…

— Не видел ни одного медвежатника, — произнес Серебряков.

— Вот как раз у тебя есть случай найти его и познакомиться. Не забудь и меня с ним познакомить, — пошутил прокурор, а потом добавил: — Способ, которым пользовался преступник, открывая сейф, близок с почерком медвежатника ООР Жернова-Постникова Остапа Харитоновича. Я на него сделал спецпроверку и узнал, что он семь лет уже просидел в ИТК и еще осталось отсидеть 3 года. ИТК для Жернова-Постникова железное алиби, но не исключено, что в сейфе Белозерского побывал один из его учеников, и тебе предстоит проверить эту версию.

Можно было сделать отдельное поручение, но кто будет его допрашивать? Сможет ли он осветить все вопросы, которые у нас есть и которые могут возникнуть в процессе допроса? Так что иди, готовься к командировке.

Находясь у себя в кабинете и составляя план предстоящего допроса, Серебряков увидел, что в его кабинет входят две женщины. Окинув их профессиональным взглядом, он в одной из них узнал мать своего бывшего подследственного Арбузова, осужденного несколько дней тому назад по ст. 117, ч. 4 УК РСФСР за изнасилование малолетней на 15 лет лишения свободы и на 5 лет высылки.

О результатах рассмотрения уголовного дела в суде ему сообщил Иван Владиславович, которому областной прокуратурой было поручено поддерживать обвинение по этому делу в суде.

Ничего хорошего не ожидая от данной встречи, Серебряков подготовил себя к неприятному разговору.

— Я вас слушаю! — отрываясь от работы, официально обратился он к посетительницам.

— Вы неправильно вели дело моего сына, а поэтому я буду на вас жаловаться, — выпалила Арбузова.

— Мы на вас управу найдем, — вставила реплику другая.

Глядя на плачущую Арбузову, Серебряков искренне жалел ее. Рушились все надежды и планы, которые мать возлагала на сына…

— Вы зря на меня сердитесь. Хорошо ведь знаете, что в случившемся моей вины нет, — заметил Серебряков.

Перестав плакать, Арбузова обиженно заметила:

— Вы могли сыну помочь, но не захотели.

Намек Арбузовой был неприятен, а поэтому он его стал раздражать:

— Помогать вам и ради этого идти на нарушение закона я не намерен. Вы забыли, кого он обидел?

Ссориться с вами у меня нет времени, а поэтому давайте по-хорошему расстанемся.

— Мы с вами поговорим в другом месте! — многозначительно заявила спутница Арбузовой, последней покидая кабинет.

Состоявшийся неприятный разговор выбил Серебрякова из равновесия, и он, чтобы упокоиться, вынужден был оставить работу и пойти немного погулять по городу.

«Что нового даст мне предстоящая командировка?» — думал он, гуляя по городу.

Результаты командировки в ИТК, где содержались особо опасные рецидивисты, для Серебрякова оказались мизерными, — так он считал. Допрос Жернова-Постникова Остапа Харитоновича никакой интересной информации не дал. От такого человека ее ни теоретически, ни практически невозможно было получить, так как он на вопросы отвечал односложно: «Да! Нет!»

От вопросов следователя Жернов-Постников был защищен ИТК, где он находился, и своим жизненным опытом.

В ИТК Серебряков взял официальную справку за три последних года. На основании этой справки видно было, кто из ООР отбывал наказание в интересующий его срок и куда убыл на постоянное место жительства.

Из данной справки было видно, что только Гончаров Виктор Степанович был его земляком и уехал жить по прежнему месту жительства. Когда Серебряков спросил оперативного работника, почему у земляка такая чудная кличка «Сарафан», тот объяснил ему:

— Сарафан пользовался популярностью у женщин, умел с ними заводить знакомства, был бойкий на язык.

Если учесть, что у нас все полосатики, то такая кличка у них не считается позорной.

Доложив Шувалову о результатах своей командировки, Серебряков представил ему справку ИТК.

Внимательно прочитав ее, Шувалов заметил:

— Выходит, зря тебя посылал. Такую информацию мы могли получить и по отдельному поручению.

Изучая справку, он продолжал говорить:

— Личность Сарафана мне знакома. С ним у меня связан неприятный инцидент. Работники милиции его задержали по подозрению в совершении какого-то тяжкого преступления, кажется, в убийстве. Подробности уже немного подзабыл. Кому-то он здорово мешал, его пытались опутать в преступлении, которого он не совершал.

Следователь почти клюнул на приманку злоумышленников, чем кончилось бы дело, трудно сейчас сказать, но вовремя явился настоящий преступник с повинной. Пришлось извиняться следователю перед Сарафаном.