— Много крови, — спросила она с рассеянным любопытством.
— Совсем чуть-чуть.
Джо был страшно доволен тем, что эта женщина так полно отдала ему всю себя. Она не отступила ни на шаг, она ни на секунду не позволила боли и страху помешать ей безудержно броситься навстречу наслаждению. Никто и никогда не хотел его так страстно, и сам он ни одну женщину не желал так, как эту — безудержно, яростно и неистово. Любая другая испугалась бы жестокой силы его желания, но Кэролайн лишь упивалась ею. Никогда прежде Джо не был столь неистовым в постели, никогда не позволял своим инстинктам вырваться на свободу… Свой темперамент он всегда подавлял железной волей, и только сегодня он дал ему свободу…
Странное дело, при мысли об этом Джо не испытал ни беспокойства, ни досады. Полученное удовольствие было столь велико, что в душе его не осталось места для сожаления. И удивительная картина возникла в его воображении: Кэролайн, располневшая, беременная его ребенком… И сердце его сладко замерло.
Кэролайн спала. Он бережно укрыл ее простыней, она сонно заворчала, а когда он лег рядом с ней — доверчиво прижалась к нему, в бессознательном поиске уютного тепла. Джо обнял ее за талию, крепко прижал к себе и заснул, так же спокойно и умиротворенно, как и она.
Когда он проснулся, острое чувство времени безошибочно подсказало, что прошло около двух часов. Джо ощутил прилив мужской силы, и когда его ласки разбудили Кэролайн — она была уже так же горяча, как и он. На сей раз Джо заставил себя предохраняться, хотя впервые в жизни почувствовал досаду на то, что этот ничтожный барьер станет препятствовать полному слиянию их тел.
Кэролайн не смогла сдержать болезненного стона, когда Джо вошел в нее, но снова, как и в первый раз, даже не попросила его быть осторожнее. Время для нежностей еще не наступило, сейчас было только одно — безумная горячка желания, требующая немедленного удовлетворения.
Потом они снова уснули. Ночью Джо просыпался еще три раза и каждый раз тянулся к Кэролайн, и каждый раз брал ее. Оставалось только гадать, ослабеет ли когда-нибудь эта ненасытная жажда…
Было уже около девяти часов, когда Джо окончательно проснулся и увидел, что яркое утреннее солнце храбро пытается пробиться сквозь тяжелые шторы. В комнате царил полумрак, а кондиционеры веселым жужжанием охлаждали разгоряченный воздух… Все тело болело и ныло после безудержных ночных баталий.
Кэролайн спала, свернувшись клубочком, отвернувшись от него, и в течение нескольких минут он восхищенно любовался изысканным изгибом ее спины. Как могло такое нежное, такое хрупкое тело выдержать его неистовый натиск?..
Глава 8
Кэролайн с головой погрузилась в море чувственности, и это длилось до конца уик-энда. Две комнаты безликого стандартного номера стали обжитыми и домашними, наполненными интимнейшей аурой. Они с Джо так ни разу и не вышли из номера, переложив на персонал отеля задачу своевременного снабжения их пищей, ни разу не оделись, разве что в халаты.
Как любовник Джо Маккензи полностью соответствовал силе ее страсти. Кэролайн никогда ничего не делала вполсилы — она была неистова в своем девстве, а теперь с тем же неистовством отдавала себя мужчине. А Джо, никогда раньше не дававший воли своим безудержным желаниям, только сейчас, с Кэролайн, впервые мог позволить себе все. Он брал ее, любил, насыщался и не мог насытиться. Безумное желание обладать этой необыкновенной женщиной возвращалось к нему снова и снова.
Больше не существовало никаких границ. Сильный, земной, могущественный Джо увлекал Кэролайн за собой, он показывал ей самые разнообразные способы, приемы и позиции, которых оказалось гораздо больше, чем Кэролайн могла себе даже представить. Ни разу в жизни Кэролайн не была так надолго и так полно связана с другим человеком — настолько, чтобы забыть обо всем на свете. Она не думала о работе, она ни разу не вспомнила о книжке, которую зачем-то взяла с собой… Она наслаждалась.
Утром в воскресенье, когда первоначальный безумный голод был наконец утолен, их игры стали более неторопливыми, у обоих появилось терпение, чтобы сдерживать возбуждение и как можно дольше продлевать наслаждение.
После того как час изысканных чувственных игр на какое-то время успокоил их обоих, Джо заказал ланч. А потом они сидели в гостиной, забравшись с ногами в кресла и расслабленно слушая теленовости. Кэролайн откинулась на спинку кресла и умиротворенно прикрыла глаза.
Джо приподнял светлую прядь ее волос и отвел назад — солнечный луч вспыхнул в золотых нитях, заискрился сверкающими брызгами…
— Где твои родители? — рассеянно спросил он, хотя сейчас его гораздо больше занимала игра солнечного света в ее золотистых прядях, чем ответ на собственный вопрос.
— Вообще или конкретно сейчас? — Ее голос был таким же лениво-расслабленным.
— И то и другое.
— Вообще они живут в Южной Каролине, там, где преподают. А сейчас уехали в Грецию, в летнее турне, вернутся где-то в конце сентября.
— Ты была очень одинока в детстве?
— Я тогда не понимала этого. Я очень хотела учиться, — пояснила она, — и никогда не могла насытиться знаниями… Как я сейчас понимаю, такой ребенок тоже не подарок для родителей. Если бы у меня была другая семья, я бы наверное совершенно свихнулась, но папа с мамой помогли мне — они никогда не ограничивали мою жадность к знаниям.
— Ты была ужасным ребенком, — равнодушно обронил Джо.
— Возможно, — согласилась Кэролайн. — Ну а ты?
Он помедлил с ответом, и крошечное тревожное облачко бросило тень на ее умиротворенное спокойствие. Джо охотно говорил с ней о своей работе, о самолетах, но строго охранял свою личную жизнь от постороннего вмешательства. Лишь однажды он ненадолго приоткрыл свою броню, когда рассказал о своем происхождении, о том, что дома у него трое братьев и сестренка… И все. Джо не рассказывал ей ничего о своем детстве, он не позволял ей ни на шаг приблизиться к своей душе. Кэролайн прекрасно понимала сложность взаимоотношений, ведь в принципе они совсем не знают друг друга, они знакомы меньше недели. Скорость развития событии вскружила ей голову, ей уже стало казаться, что целая вечность прошла с того дня, когда она впервые увидела Джо.
— Нет, я не был ужасным ребенком, — помолчав, ответил Джо.
Кэролайн ясно почувствовала отчуждение в его голосе.
— А твои братья и сестры?
Сидя вплотную к нему, она сразу почувствовала, как он внутренне расслабился.
— Пожалуй, это можно сказать о сестренке… Не то, чтобы она была очень вредная или избалованная, просто она слишком стремится идти по жизни своим путем…
По его голосу Кэролайн поняла, как сильно он любит свою семью. Она ласково погладила его по щеке, пытаясь заставить его продолжать.
— А сколько лет твоим младшим? И как зовут их?
— Майклу восемнадцать. Он только что закончил высшую школу и в следующем месяце начинает учебу в колледже. Он всерьез увлечен скотоводством, возможно, после окончания колледжа откроет свое дело. Джошуа шестнадцать, он самый добрый малый в семье, но настоящий сорвиголова — точно такой же, как я в его годы. Черт возьми, парень надумал стать морским летчиком! Зейну тринадцать, он очень … скрытный. Молчаливый и опасный как отец. Ну и наконец Марис. Ей всего одиннадцать, но эти одиннадцать стоят ста! Маленькая для своего возраста, хрупкая — ветром носит, но она обладает несокрушимой волей и характером. Мы все отлично управляемся с лошадьми, просто чертовски хорошо, но отец творит с ними настоящее волшебство. Марис тоже.
— А что представляет из себя твоя мачеха?
— Мэри… Она еще ниже тебя!
Кэролайн резко выпрямилась.
— Не такая я уж маленькая! — Она воинственно вздернула подбородок.
— Ну, скажем, не слишком высокая. Ниже среднего роста, я ведь на добрых тридцать сантиметров выше тебя. — Он прижал ее к спинке дивана и поцеловал. — Ты будешь слушать про Мэри или нет?