— Так ты не против? — Осведомился я.
— Хм… мои жрецы будут работать учебными пособиями для начинающих некрономов?
— Не только… — Пробормотал Турн.
— Что, не только пособиями, или не только для некрономов? — Прищурился Сатх и, не дожидаясь ответа, махнул рукой. — Да ладно. Туда им и дорога. Властолюбивые уроды… (И добавил совсем уж тихо). Я им еще и привязку душ организую, чтоб посмертие медом не казалось.
— А они личами не станут? — Так же тихо поинтересовался я.
— Нет, конечно. Зато будут чувствовать каждое поднятие и упокоение.
— Ну смотри, тебе видней. — Пожал плечами я.
— Вот-вот. — Согласился Сатх, и договорил, уже в полный голос. — Где располагаются их тела, извините, сказать не могу, не имею права. А так, ищите… выковыривайте.
Ну да, ни один призрак не может сказать, где находится то, что он охраняет. Но и отойти далеко от "объекта" он тоже не в состоянии. Правда, нам и не нужны его подсказки. Сами справимся.
Анклав легко откликнулся на мой призыв и, повинуясь, тут же указал возможные места захоронения жрецов. Я поставил задачу тяжело вздыхающим, в преддверии большой работы, чаромутам и спокойно вернулся к Сатху. Призрак устроился на расколотом алтаре и перед ним, как всегда во время наших встреч, уже были расставлены костяные шахматные фигурки.
"Нет, все-таки здорово Ли придумала с подпиткой жрецов от силы молитв! Не надо отвлекаться на удовлетворение каждой просьбы подопечных, и в ушах не стоит звон от их голосов, вот уже почти сотню лет!". — Довольно заключил Эсс. — "А сколько свободного времени появилось, которое мы можем провести вместе! О, а вот и она, солнце мое!".
Юноша широко улыбнулся и поднялся навстречу красивой русоволосой девушке в серебристой тунике, идущей по залитой солнечным светом, садовой дорожке.
— Привет, Ли!
— Здравствуй. — От ледяного тона и презрительного взгляда, которыми одарила его девушка, юноша отшатнулся. Попытался взглянуть в глаза любимой, но встретил лишь холодную неживую маску… и отчуждение в, совсем недавно сиявших нежностью, серых глазах. Губы девушки искривились, и даже не произнесли, выплюнули последнее слово. — Темный!
— Что? — Юноша непонимающе взглянул на ту, с которой еще вчера был так счастлив, и неверяще замотал растрепанной гривой черных, как вороново крыло, волос. — Почему Темный? Ли! Ты что?! Кто тебе сказал эту чушь?
— Это неважно. Ты обманул меня, Эсс. Прощай. — Девушка повела рукой, и юноша, повинуясь жесту, шагнул в сторону, давая ей пройти. Та сделала несколько шагов, замерла на месте, и вдруг вернулась. В глазах парня мелькнула надежда, но удар маленькой сильной ладошки по щеке, убил ее на месте.
Отвесив юноше пощечину, Ли развернулась и удалилась. "Походка победителя". — Почему-то подумал Эсс… и провалился в пустоту.
Потом было много пьянок, безобразных выходок и похмелья… И все они тоже проваливались в ту же пустоту… Только однажды он вынырнул из омута эскапад и бездумного, бессмысленного риска. Вынырнул, услышав плач. Плач его народа. Маленькое, еще недавно кочевое племя, живущее в сердце Серой пустыни, взятое им когда-то под опеку, молило его… Молило? Нет, проклинало! Эсс даже протрезвел от такого. За что?!
Затуманенный обильными возлияниями разум, и полупьяные приятели уговорили его проведать своих подопечных вживую, и на месте разобраться с проклятьями…
Две вести пришло в харам Медула. Радость и горе… Радость рождения сына, принесенная его любимой женой, и горе скорой смерти наследника, пришедшее с десятком храмовой стражи. Долгожданный сын, наследник Первого копья, включен в список Милости Эсса. А значит, уже завтра его кровь обагрит священный алтарь Предвестницы Бога… Не любят жрецы влиятельного Медула. Не желают, что бы у него были наследники — продолжатели старого культа Эсса. Эсса Чистого. Да, за ним армия, по сравнению с которой храмовая стража, что верблюжонок против матерого пустынного кота! Была… Две луны тому, как пришли на помощь жрецам, покоренные его рукой, рукой Медула! племена. Пришли, что бы принять веру в Эсса Кровавого и Предвестницу его. Нет большего фанатика, чем новообращенный. И с этими племенами, теперь Медулу не справиться. Победив их однажды, он проиграл навсегда. Свою веру, свой народ, наследника и жизнь.
Словно поняв, что происходит, в хараме зарыдал новорожденный. Медул посмотрел в глаза трем остановившимся перед ним стражникам…
— Теперь я понимаю, почему жрецы запрещают вам заводить детей. — Тихо проговорил полководец, и пока храмовые стражи недоуменно переглядывались, несколькими неуловимыми движениями отправил их на встречу с Кровавым. Оглядел валяющиеся тела, и пояснил, словно они могли его услышать, — Боятся, что вы поступите с ними так же, как я сейчас поступил с вами.
И захрипел, пронзенный копьями выглянувших на шум храмовых воинов. Через четверть часа ойол Первого копья Медула, уже горел. А на следующий день, запылала молодая столица. Воины племени подняли копья против храмовой стражи. И началась самая страшная война, которая только может быть в подлунном мире. В это утро, в последний раз блеснули хищными лезвиями жертвенные ножи над алтарем Предвестницы. В этот день, в последний раз удивился Великий жрец, взглянув в глаза ребенка, и встретив там нечеловеческую ярость. Но взор наследника Медула погас, и вместе с ним погас и храмовый очаг.
Задрожал алтарь, заходило ходуном величественное святилище и дрогнула столица. В город ворвалась кавалерия Пресветлой Ликки. В войне жрецов и народа, победила богиня. Первосвященница вошла в святилище Кровавого Эсса, и лично проверила, как замуровали выживших жрецов. Оглядев работу каменщиков, она усмехнулась, и приказала всем оставить храм. Первосвященница вышла последней. Застыв на мгновение на вершине лестницы, женщина с наслаждением вдохнула напоенный гарью воздух, и медленно, походкой победительницы, спустилась к подножию храма. В тот же миг, чудовищный вой и грохот взмыли над ним в небо, и святилище Эсса Кровавого растаяло. Исчезло с лица земли, отныне отданной под власть Пресветлой… и войны.
— Ох, Сатх, что это было? — Простонал я. Голова раскалывалась. Хотя у меня, вроде бы, ее здесь и нет…
— Ты что-то видел? — Приподнял призрачную бровь мой собеседник, и услышав рассказ, удивленно покрутил головой. — Однако.
— Что? — Не понял я.
— В таком ракурсе, я эту историю не рассматривал. — Медленно протянул Сатх и, заметив мой интерес, покачал головой. — Как-нибудь расскажу. А сейчас, не забивай себе голову всякой ерундой. И вообще, твой ход!
Мы только-только успели разыграться, когда заявились чаромуты, и заявили, что весь материал "упакован". Ну и ладно. Прощаюсь с Сатхом, и призываю кольцо перехода. Уже наученные, чаромуты, помахав призраку на прощание рукой, прихватили тюки с будущими "подопечными" Аристарха и шустро попрыгали в переход.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});