– Я же сказала. Железнодорожный вокзал.
– А что она там делает?
– Кто – она?
– Банка.
– Меня ждёт. Я её там спрятала.
– Ты что, меня на дешёвый понт решила взять? Кто банки с драгоценностями прячет на железнодорожном вокзале?!
– Я.
– Почему?
– Потому что там её не найдут.
– Где, на вокзале?! Что ты дурака из меня лепишь?! Нашла самое безопасное место. Хочешь сбежать и панику устроить? Почему я должен тебе доверять?! Думаешь, что я лох, которому можно втереть-то, что банки прячут на вокзале?!
– Но я же тебе поверила, хотя у меня тоже нет гарантий. Я поверила тому, что ты хочешь начать новую жизнь и, даже если в ней не найдётся места для меня, ты по-честному отдашь мне пятую часть этой банки.
Вместо того чтобы прислушаться к моим словам, мужчина взял пистолет и процедил сквозь зубы:
– Ладно, топай к своему французу. Он тебя уже, наверное, заждался.
– Значит, ты отказываешься от моего предложения?
– Я же не лох, чтобы тебя на вокзал везти. Ты там сбежишь, а мне Влад завтра голову отвернёт.
– Как я могу сбежать? Тут же будет француз.
– Да вас, баб, разве разберёшь?! Может, он тебе и даром не нужен. Может, ты завтра китайца себе найдёшь.
– Зря ты так, банка всё-таки на вокзале.
– Ага, а почему не в аэропорту?
– Потому, что на вокзале надежнее. Мне всегда нравилось пользоваться камерами хранения. Платишь себе денежки за хранение багажа – и спокоен, как удав. А вообще, если честно, я перепрятать хотела.
Мои последние слова заинтересовали мужчину, и он прищурил глаза.
– Ты это серьёзно?
– Вполне. Отпусти меня на свободу и отдай мне пятую часть драгоценностей. А француз пусть летит домой. Ему и так много досталось. Человек ни за что пострадал.
Вдруг пьяный мужчина схватил меня за волосы и приставил пистолет к виску:
– Послушай, ты меня подставить хочешь?! Ты врёшь, да?! Врёшь?! – орал он, заглядывая мне в глаза.
Когда лицо мужчины оказалось совсем близко, я жадно впилась своими губами в губы мужчины.
– Да ты чего? – От неожиданности Лёня уронил пистолет и свободной рукой принялся мять мою грудь.
– Ты что творишь? Да ты сумасшедшая… – задыхаясь, прохрипел он и разорвал мою блузку, оголив грудь.
– Дурачок, я тебе жизнь предлагаю. Хорошую жизнь, где будем только я и ты, а также много денег.
– Я не думал, что ты серьёзно. Я думал, ты хочешь сбежать.
– Я в самом деле хочу сбежать, но только далеко, за границу. С такими-то деньжищами по-другому нельзя. Я бы и раньше умотала, только мне бежать было не с кем! Понимаешь, вообще не с кем! Я ждала мужчину, с которым бы мне хотелось это осуществить. Ты мне сразу приглянулся. С тобой хоть куда. Хоть на другой континент! С таким, как ты, ничего не страшно! А денег нам вполне хватит! И нам, и нашим будущим детям! А также детям наших детей.
– А ты шальная баба. Ох и шальная! Не зря за твоей бабкой мужики толпами ходили. А ну-ка покажи, как ты умеешь любить! Покажи!
Вне себя от нахлынувшей страсти, Лёнька повалил меня на пол и приник к моей груди.
– Покажи, как ты умеешь любить, – словно в забытьи говорил обезумевший пьяный мужлан и как-то неумело расстёгивал свои штаны.
– На, смотри!
Нащупав свободной рукой валявшийся на полу пистолет, я подхватила его и шарахнула со всей силы мужика по башке. Затем выстрелила, и от того, как мужчина вскрикнул, конвульсивно замахав руками, я поняла, что смогла сделать это. У меня всё получилось! Те несколько секунд, которые он ещё оставался жив, он попытался схватить меня за шею. Я хотела выстрелить ещё раз, но этого не понадобилось: он обмяк и затих. Сбросив тяжёлое тело, я вскочила и, держа пистолет руками, с презрением посмотрела на лежащее на полу бездыханное тело.
– Тебе никогда не узнать, как я умею любить. Зато ты испытал, как я могу ненавидеть.
Выйдя из комнаты, я пошла по полутёмному коридору к комнате, в которой был Жан. Дойдя к нужной двери, я резко её дернула за ручку. Дверь была закрыта.
– А ключи где? – тихо спросила я саму себя и хотела было прокричать Жану, что всё в порядке и что скоро мы будем в безопасности, но вовремя остановилась: а вдруг в доме всё же кто-то есть ещё.
Хотя если бы в доме кто-то был, то уже давно среагировал бы на выстрелы. Тихо постучав по двери, я нагнулась и в замочную скважину проговорила вполголоса:
– Жан, ты там живой? Потерпи ещё немного. Всё хорошо. Сейчас я тебя освобожу.
Вернувшись в комнату, где лежало тело, я села на корточки и принялась рыться в карманах покойника в поисках ключей. Нет ничего ужаснее, чем убийство человека. И я только что это сделала. Своими руками и без посторонней помощи. Вот так, нежданно-негаданно, я стала убийцей. Но я должна держаться и не спрашивать сейчас себя о том, правильно ли я поступила и какое наказание мне придётся нести за мой поступок. Всё это будет потом – размышления, воспоминания, слёзы. А сейчас мне нужен ключ, чтобы спасти Жана.
Встав с пола, я с ужасом посмотрела на лежавший труп и опрометью бросилась к комнате, в которой был закрыт Жан. Сунув ключ в замочную скважину, я быстро открыла дверь и вскрикнула. В комнате никого не было. Только капельки крови рядом со стулом, на котором ещё совсем недавно сидел Жан.
– Жан! – прокричала я что было сил, совершенно не думая о том, есть кто в доме или нет. – Жан, ты где?!
Окно наглухо закрыто, решётка не тронута. Дверь я открыла ключом, который вытащила из кармана убитого, а до этого она была прочно заперта.
– О боже… Жан!!! – закричала я ещё громче и как сумасшедшая стала бегать из комнаты в комнату. Зловещая тишина, стоявшая в доме, говорила о том, что он пуст…
Глава 10
Вне себя от горя и отчаяния, я выбежала на тёмную улицу и стала вглядываться в темноту.
– Жан! Жан! Жан, ты где! – кричала я и плакала оттого, что совершенно не знала, что делать.
В самом дальнем углу двора послышались какие-то странные звуки, нарушившие обволакивающую тишину.
– Жан! – крикнула я неуверенно и, не получив никакого ответа, стала пятиться к железной калитке.
Но из того же угла вновь послышались всё те же непонятные звуки.
– Кто там? Жан, это ты? Снова тишина.
– Да нет уж, по-моему, острых ощущений мне уже вполне хватит, – обречённо сказала я и стала как можно быстрее продвигаться к калитке.
Вдруг в том углу, где слышались шорохи, показался мужской силуэт, который с Жаном ничего общего не имел. Внимательно приглядевшись, я увидела, что незнакомец держит ружьё. От страха не придумав ничего лучшего, я подняла впереди себя руку с Лёниным пистолетом и судорожно заговорила:
– Эй, вы там, поосторожнее. Я тоже вооружена.
В тот момент, когда пугающий образ стал надвигаться на меня, я закричала и, быстро открыв калитку, бросилась прочь. Я не знаю, сколько времени я бежала по длинной просёлочной дороге, спотыкалась, падала, плакала, постоянно оглядывалась и бежала дальше. Правду говорят, что у страха глаза велики. Я оглядывалась, и мне мерещился огромный человек с ружьём, который целился в спину. Я не думала о том, что у меня сильно разбита губа, что образовавшаяся на ней сухая корка лопнула и опять пошла кровь. Что я иду в разорванной блузке, и из драных лохмотьев выглядывает моя обнажённая грудь. Я не думала и о том, что в моих руках пистолет, из которого я только что убила человека, и что, по всем законам совершения преступления, я должна избавиться от него как можно быстрее. Но я не могла его выкинуть, так как знала – и откуда только взялась эта уверенность! – что если мне придётся выстрелить из него ещё раз, то я сделаю это, не раздумывая ни секунды.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});