Читать интересную книгу Наследие Сири (СИ) - Брай Марьяна

— Значит, мне двадцать шесть лет, — я не смотрела на них больше, я думала о том, что пережила эта девушка, потеряв родителей в пятнадцать лет, а потом потеряв любимого человека. Что он говорил ей, когда уплывал? Он обещал вернуться?

— Вот что ты сейчас сказала, Сири? — Бор наклонился ко мне.

— Бран обещал мне вернутся? — я очень размыто проговорила вопросительную часть предложения, и Севар поднял голову, он точно услышал утверждение в предложении.

— Да, и мне он обещал вернуться, Бор. Я не отступлю, и буду ждать его. — Севар встал, и вышел из мастерской.

В мастерскую вошли двое мужчин из людей Драса, занялись мясом, Бор попросил одного из них позвать Драса в мастерскую. Они вышли, и через пару минут к нам вошел Драс.

— Она не помнит ничего, Драс, она не помнит ничего из жизни до момента, когда ее нашли с разбитой головой, но она видит, что таары представляют опасность. Я не спал сегодня, несмотря на то, что устал, и моя жена меня обнимала и грела. Я не мог заснуть, потому что Сири сказала то, что я не мог сказать словами. — он сел, и взялся за голову.

— Бор, что ты не мог сказать? — Драс сел рядом, и дернул его за руку, чтобы он посмотрел на него.

— Меня что-то беспокоило, я не знаю, что. Но когда в прошлый холодный мы были на ярмарке, мне не понравилось там все. Люди веселятся, продают свой товар, а купцы из-за моря только смотрят, ходят и смотрят. Они одеты так дорого и красиво, но не продают свои ткани, у них длинные ножи, которыми можно убить медведя, но они не продают свои ножи. Им не нужны деньги и товары. Сири правильно все сказала тебе.

Значит, Драс выложил ему все о нашем разговоре. Интересно, как он ему это представил? Мол, твоя сумасшедшая родственница несет бред, ты бы ее успокоил, или иначе?

— Да, она может и права, Бор, только мы сейчас ничего не можем поделать. Наше оружие — молоты, пики и ножи, некоторые могут пользоваться длинными ножами, которые куют кузнецы, но они тяжелые. У нас мало лошадей для армии, у нас мало людей. Люди не охотно идут в нашу дружину, они считают, что васары не тронут их деревню. Когда весной на землях карла Фара из деревни увели весь скот, а детей увезли с собой, соседние деревни начали держать скот в лесу, как и припасы. Наделали схронов, и продолжили жить. Можно набирать армию за деньги, но у нас нет денег сейчас.

— Армия за деньги, карл Драс, это худшее, что можно придумать сейчас. Потому что такая армия продаст наши земли, как только найдется покупатель.

— Я не знаю, что с тобой случилось, девочка, но мыслишь ты сейчас, как не могут мыслить все мои люди, в том числе и ты, Бор. — он оглянулся на Бора, тот не поднял глаз.

У меня есть несколько предложений, только давайте обсудим их чуть позже, когда все ваши люди заснут после ужина, — время от времени заходили мужчины, снимали и вешали мясо, добавляли угли из соседнего очага. Я встала, и направилась в дом. Снег шел второй день. Я подставила лицо под непрекращающийся танец снежинок, и наслаждалась тем, как они, тая и скользя ручейками со лба и щек, остужают разгоряченное от углей и разговора лицо. Я смотрела на реку, на бортах судна лежал снег, и оно выглядело сейчас, как новогоднее папье-маше в торговом центре. Казалось, сейчас я моргну, и вокруг него заблестят шары, и голос из динамика запоет голосом Синатры про то, что снег идет. Слезы сами потекли по лицу. Сзади меня подтолкнул Драс, и обняв за плечи, повел к дому.

Мы славно поужинали, и я была даже на подъеме, поняв, что не все так плохо, как я предполагала, и у нас есть шанс. Севар успокоился, увидев, что Бор разговаривает со мной, и Драс больше не шутит над моими словами и поступками. Иста не встречалась со мной взглядом за столом, пока мы вместе не оказались за печью, в кухонке, и там я ее не прижала с вопросом:

— Иста, что случилось, почему ты избегаешь меня?

— Прости, но мне пришлось сказать Бору, что ты ничего не помнишь, потому что он начал выпытывать у меня — не ведешь-ли ты себя странно, не говоришь-ли о том, что жила в другом месте. — Иста смотрела на меня широко раскрыв глаза. — Я просто рассказала, что тебе снились сны, в которых Доха учила тебя делать печь и пряжу.

— Перестань, Иста, все хорошо. Ты молодец, что рассказала. Не переживай, мы поговорили. — я обняла ее, и она расслабилась, опустила плечи, и тоже обняла меня.

Мы пряли, и ждали, когда толпа мужчин уляжется спать. Когда все начали стелить шубы на лавки и солому, Бор посмотрел на меня, оделся, и вышел из дома. Я тепло оделась, взяла ведро, якобы отправилась по делам, и вышла в направлении мастерской. Бор уже зажег очаг, и сел напротив огня. Я навесила над огнем котел с водой, чтобы заварить чай. Мы молча сидели, и смотрели на костер. Драс вошел, стряхнул с шубы снег, сел напротив меня, и молча смотрел на меня сквозь языки пламени, лижущими дно котла.

— Что ты хочешь нам рассказать, Сири? — наконец голос Бора был действительно серьезным по отношению ко мне.

— Думаю, что в одну из летних ярмарок таары нападут на наши земли. С каждым годом их приходит на наши берега все больше. Во время ярмарки большинство мужчин на берегу, на открытии, лошади в лесу с мальчишками, женщины остаются дома одни с маленькими детьми.

— А что им нужно от наших земель, Сири? — Бор действительно недопонимал, — неужели за морем мало территорий?

— Я не знаю, может им просто нужны рабы, или земли, или просто мы не знаем, что в недрах земли есть какие-то материалы. Почему Тирэс не запретит им увозить людей в рабство? — обратилась я к Драсу.

— Тирэс уже стар и давно ничем не управляет. Все его дела ведут минисы, и, скорее всего, получают от тааров не мало, чтобы закрывать глаза. В прошлый холод Тирэс говорил с карлами, и мы просили его выделить людей для охраны дороги, но он сказал, что не зачем, васаров мало, а большинство проблем от пьяных дружин, которые от нечего делать заводят драки. — Драс говорил вполне уверенно, со знанием дела.

— Нужны хорошие лошади и карты, чтобы мы, в случае наступления, могли быстро покинуть деревни и уйти дальше на север. Нужно собрать больше людей, которые поверят вам, так мы сохраним жизнь многим семьям. — военачальник из меня был смешной и глупый, но какие-то азы понимания процесса, мне казалось, были известны всем. Если не можешь защищаться, просто быстро беги.

— Севернее земель карла Оруса холодные леса и горы, но там есть реки. Только все они текут к Среднему морю, и против течения идти за горы очень долго. Мы можем собрать своих людей, и пройти туда в холод. Нам необходимо при потеплении быть на дорогах из Сориса, чтобы не допустить хоть часть васаров на наши земли. — Драс встал, — пора спать, утром нужно выдвигаться.

— А если собрать всех карлов, и рассказать им, что беда близко, что пора объяснить людям, на сколько это страшно.

— Я попробую, Сири. Я встречусь с карлами у Среднего моря, — он вышел из мастерской, а я налила горячий чай себе и Бору.

— Люди не покинут свои дома, это самое сложное, что можно сделать, Сири, — он вышел за Драсом, и я осталась одна.

Утром мы проводили Драса с дружиной, прекрасное судно отчалило от нашего пирса. Кромка воды у берега уже схватилась льдом. Я была даже рада, что эти чужие люди ушли из нашего дома.

Весь день мы занимались шерстью, отец с Бором и Варасом — мужем Космы и их сыном, ушли в лес.

Иста и Юта учили новых прях, я пряла и стирала новые мотки шерсти — дома стало спокойно.

Через день Юта обошла всех наших вязальщиц, забрала носки и чулки, дала новые мотушки, рассчиталась за работу. теперь дома у нас было почти пятьдесят пар носок. За месяц мы точно сделаем много. Одеяла шли медленно — девочки ленились. Я показала Юте как делать полоски, ромбы, и она должна была научить девочек, вяжущих одеяла, делать их разнообразными. Пока черный с белым.

Через неделю, когда жизнь в деревнях замерла, к нам потянулись женщины из соседних деревень — с земель Драса. У нас оставались на двое — трое суток по пять, а то и по восемь человек. Пряли мы впятером, руки до свитеров не доходили, я просто не успевала. Когда набралось триста пар носков и чулок, я решила работу по свитерам разделить между вязальщицами. Одни вязали спинки и перед, другие рукава, дома я сшивала их, и навязывала воротники. Юта была неумолимым отделом качества, и не брала плохую работу — терпеливо показывала снова и снова. Ранним утром Юта объезжала деревни, чтобы днем прясть.