Читать интересную книгу Театральный детектив - Константин Захарченко

— Вова, ты что здесь делаешь?.. Почему не в школе?

— Здравствуйте, Дядя Витя… И не улыбайтесь мне. Настучал я на вас!

— Наябедничал. — поправил как обычно мальчика Медведев.

— Как скажите…

— Что случилось? Почему нос красный?

— Не здесь. — почти шёпотом сказал Вова. — Секретное дело.

— Пойдём ко мне в кабинет.

Медведев взял мальчика за руку и повёл по коридору. До отъезда в Швецию главного режиссёра, у него не было своего кабинета. Сейчас Медведев, временно занял комнату Стрижёва. Туда он и привёл мальчика.

— Садись на стул, или в кресло, куда хочешь. Рассказывай.

— Да не могу я сидеть! Мне на кладбище лежать надо!.. Сдал я вас! Следователю сдал!

Мальчик зарыдал.

— Успокойся! — Медведев схватил его за плечи. — Сядь!.. Ты ко мне зачем пришёл? Плакать?

Эти слова отрезвили Вову. Он снова почувствовал себя взрослым. Как он всегда чувствовал в присутствии Медведва.

— Меня к директору вызывали. Прихожу, там следователь сидит… Он мне вашу фотографию показал.

— Какую фотографию?

— Там где вы, Дедом Морозом…

— Зачем ему моя фотография понадобилась?

— Тогда в гараже, Пугова убили… — глядя в пол, ответил Вова. — Следователь нашёл нас во дворе. Мы там играли…

— С друзьями играл? — воскликнул Медведев.

— Да.

— Дальше рассказывай.

— Подсел к нам… Спрашивал, видели мы кого?.. Тогда?.. Я с дуру сказал, что видел… Не ему сказал… Дружкам. А они ему сказали… Что тот, кто застрелил Валька, сказал " Я копыт не вижу"…Потом уже следователю ляпнул… Что Пугова " Дед" убил. Я думал, что никогда не догадается… Какой "дед"… Он ушёл… Следователь… Сегодня опять директор вызвал… Опять этот сидит… Показывает вашу фотографию… Спрашивает. — "Этот дед Пугова убил?"… Я… Дурак!.. Вскочил и убежал. Бежать вам надо, Дядя Витя!

У Медведева заныло в районе солнечного сплетения. В душе почувствовалась сильная тревога.

— Как ты там оказался?.. В беседке?.. — Медведев не скрывал своей тревоги. — Стоп, стоп!.. Ты был одним из тех, которые ограбить меня хотели?… Мне послышался тогда знакомый голос!.. Так это был, твой голос!.. Видно я очень нервничал, что не узнал тебя!.. Ну хорошо… Вы сидели и играли в карты… Потом?..

— Они меня послали подсмотреть за вами… И мне интересно было увидеть, как стрелка у блатных бывает. Вы же сказали…

— Помню… Ты подполз и всё видел?

— Да… Видел… Слышал. Сначала ваш голос, потом выстрел…

— Ты меня по голосу узнал?

— Да. Ваш голос, я ни с каким не спутаю… Когда вы выстрелили, вы ойкнули… Вы всегда так ойкаете, когда с вами неожиданное случается. Когда вы стали уходить… Походку вашу узнал. Вы, когда волнуетесь, у вас радикулит начинает болеть… И ещё… Когда вы шли… От гаража. Вы крестились. Только вы так креститесь.

— Молодец! В театре мы это называем, набором признаков.

Оба замолчали. Медведев стал ходить по комнате и что-то бормотать.

— Дядя Витя, вам плохо?

— Что ты выдумываешь?

— Ваше лицо бледное, как у моей мамы… Я знаю…

— Всё в порядке, Вова… Понимаешь, я не хотел его убивать…

— Не говорите мне ничего! Если вы убили, значит так было надо. Когда речь идёт о моих близких, я теряю объективность и становлюсь субъективным.

— Где ты этому нахватался?

— Вы часто говорите так.

— Я?..

— Да, вы… Я знаю куда вас спрятать. Когда я бежал сюда, я всё обдумал. В Бирюлёво у меня дружок живёт. Тоже с матерью… Как я… Туда побежим. Там вы спрячетесь…Что вы ходите взад и вперёд?.. Сматываться надо!.. Я вам воды налью.

Вова подбежал к столу, налил в стакан воды из графина и поднёс его дяде Вите. Медведев залпом выпил.

— Спасибо, Вова!

— Ничего. Со всеми бывает.

— Вова, пожалуйста сделай то, что я тебя попрошу.

— Какие дела, всё сделаю!

— Сядь на стул и помолчи немного… Мне надо подумать!

— Хорошо, сяду. Только долго не думайте. Времени нету.

— Я быстро думаю.

— Я знаю.

Вова сел на стул, а Медведев быстрыми шагами стал пересекать комнату из угла в угол и по кругу.

— " Что происходит, чёрт возьми? — лихорадочно обдумывал ситуацию Медведев. — Я рассчитал всё детально. По пунктам. Шаг за шагом. Как же я не узнал Вовку? Он сидел совсем рядом, переговаривался с друзьями, а я его не узнал!.. " Преступление и наказание"!.. Достоевский был мудрым стариком! Хотя, что за чушь? Фёдор Михайлович умер в шестьдесят лет. В сорок пять, написал " Преступление…". Какой же он старик? Кто-то обозвал его " Зловредным стариком". А разве нет? Ещё какой зловредный! На что он там намекал, в романе? Будет преступление, будет и наказание?.. Дудки! В груди заныло!.. Это страх!.. Но это естественно. А "что естественно, то не безобразно". Так что же получается? Видел меня только Вовка. Он не скажет… Уже сказал!.. Малыш ещё. Существуют десятки способов расколоть его. Надо выбросить пистолет! Какого чёрта я его не выбросил? Гриценко сразу арестовывать меня не будет. Там Наташа с ним рядом… Прямых улик против меня сейчас две. — Вова и пистолет… Если найдут… Сегодня же я его выброшу!.. Надо пока Вовку от себя не отпускать"

— Вова, пойдёшь со мной на репетицию. — сказал он вслух мальчику — Потом решим, что делать.

— А бежать когда?.. Мы вместе убежим.

— Тебе что, в школу надоело ходить?

— Я не поэтому с вами убегу… Так вы бежать не собираетесь? Ну вы даёте!..

— Если ты бежишь, значит ты виновен! Понял?

— Точно сказано. Надо запомнить.

— Как себя вёл директор школы, Афонасий Павлович?

— Он за нас! Он всегда будет за нас.

— Если случится так, что следователь сюда придёт и захочет тебя увести с собой скажи, что ты будешь разговаривать с ним, только в присутствии мамы, или школьного директора. Афонасия Павловича… Если захочет здесь поговорить, начнёт расспрашивать, не отвечай. Скажи, что у тебя зуб болит. Всё остальное я беру на себя… Понял?

— Понял… А как играть… Что у меня зуб болит?

— Надо по настоящему почувствовать боль. Если не почувствуешь, надо положить это на физические действия. Тихо постанывать. Прикладывать ладонь к щеке. В той стороне, где у тебя зуб болит. Очень часто ты чувствуешь резкие, болевые удары в больной зуб. Как бы, кто-то за нерв дёргает… В это время можно вздрогнуть… Со стоном… Движения твои медленные, плавные… Но самое главное, ты концентрируешь своё внимание на больном зубе. Ты как бы прислушиваешься к боли. Конечно можно под щёку положить вату, имитирую распухание десны и щеки. Но это делают обычно в комедиях… А сейчас не комедия. Сейчас драма… Какая к чёрту драма?.. Трагедией запахло!..

— Я дома по репетирую… Зубную боль…

— Репетировать можно всегда и везде. Сидишь на репетиции и репетируй себе потихонечку. Ведь зуб у тебя может болеть везде… И в любом месте.

— Я пошутил, дядя Витя. — Вова заговорил так, как будто у него по настоящему болит зуб. — У меня так болит зуб, что даже не возможно терпеть!.. Ой!.. Ой!.. Сейчас умру!

— Как быстро ты схватил! — режиссёр расширил глаза. — Или ты раньше этим занимался?

— Занимался.

— Где?

— В школе. Когда надоедает сидеть в классе, у меня срочно заболевает зуб… Или ещё что… Иногда я начинаю чихать, или в нос говорить… Отпускают.

— Только не злоупотребляй этим… Пошли.

" Новый год" и " Дед Мороз" вышли из кабинета и направились в репзал.

СОВЕТ В БУФЕТЕ.

В это же самое время, в театральном буфете, за столами сидели актёры, незанятые в Гамлете. Их было достаточно много. И спонсор был здесь. Все попивали сухое вино и вели оживлённую беседу.

— Тогда я встала и демонстративно ушла! — раскрасневшаяся Светлана Назаренко, пересказывала эпизод, случившийся с ней в репетиционной комнате. — Медведев наверное думал, что я перед ним лебезить буду… В рот ему смотреть. А я хотела сказать этой целке Ростовой, хватит ей этюдами заниматься… Трахаться пора!

Все засмеялись.

— И правильно сделала, Светочка, что не согласилась "страсти рвать в клочья"! — Возмущался немолодой актёр, Пётр Алексеевич Голованов. — Медведев любитель этого. У него такой стиль. " Сценическая шизофрения"…

У Голованова тоже была проблема с эмоциями, поэтому он так же проповедовал интеллектуальный театр. Эмоционального театра, собственно каким театр и должен быть, он не понимал и побаивался. В " Отелло" он репетировал Мавра. Другими словами, самого Отелло. Голованов пытался доказать Медведеву, что Отелло очень большой интеллектуал.

— Пусть скажет спасибо, что ему вообще дали постановку! — подхватил Голованова, Почечкин, бывший Кассио. — Что, не могли со стороны взять режиссёра? Сколько безработных по Москве шляется.