Читать интересную книгу Зверь бездны - А. Веста

Вы согласны принять участие в проекте, Сашенька?

– Пока не знаю…

– А я уверен, Илья загорится, просто вспыхнет как бенгальский огонек, узнав о том, что мы с вами придумали. Разумеется, на телевидении и в шоу-бизнесе есть женщины красивее вас, но в вас, Сашенька, есть будоражащая тайна, неразгаданный мотив, неприрученная сила Севера. Знаете, я много ездил по свету, но эту изюминку встречал только в русских женщинах.

– Благодарю от имени всех русских женщин.

– А здесь в полуподвале располагается знаменитая студия «69». Настоящее адское дно, и его по праву занимают разжиревшие педерасты, фриковатые старушенции типа пани Брони и развратные карлики.

– Но вы обещали полет, а не спуск в клоаку.

– Ах да, простите, я думал вам будет любопытно…

Натан не договорил, распахивая перед Сашкой дверцы скоростного «рабочего» лифта.

Они взлетели на непронумерованную высоту, обозначаемую неприметной кнопкой, и оказались внутри шпиля. Туго натянутые стальные тросы вибрировали под напором ветра. Под обшивкой посвистывал ветер. Сашка зачем-то потрогала рукой пыльную чешую проводов. Каждый был толщиной с ее руку. Кабели передающих антенн ежесекундно отправляли в эфирное пространство мириады призрачных существ. Их тела были распластаны в высокочастотных волнах, разложены по спектру, их голоса переведены в ультра– и инфрадиапазоны. Они неслись подобно урагану, и стаей бездомных духов опоясывали планету. В конечной точке своего разбега они расплющивались о магические зеркала экранов и обретали призрачную жизнь и недолгое воскресение.

С монтажной площадки Сашка осмотрела город, похожий на загадочное существо, распластанное, как на хирургическом столе, распятое по четырем сторонам света. Его вены и артерии были вскрыты, по ним перекатывались шарики светящейся ртути, его чуткие нервы, вернее тысячи километров проволоки, заставляли его тело звенеть и светиться. Асфальтовая короста, струпья и язвы котлованов покрывали его, как потрескавшаяся кожа. На горизонте дымили трубами его легкие, обдавая чрево теплом и паром. Зубчатая корона Кремля сжимала его лоб и как дерзкий штырь торчала в небо башня Останкино.

– Я бросил мир к твоим ногам. Все это твое, Александра, – Натан цепко удерживал ее за плечи. Щекой Сашка чувствовала его дыхание, ледяное, как верховой ветер. На миг ей показалось, что она летит над дымным сумраком города, подхваченная когтистым существом. Крылатая тень закрыла половину неба. Вихрь рвал куртку, обдирал Сашкино лицо.

– А что взамен? – сквозь вой ветра прокричала Сашка.

– Душу, твою живую душу, неосязаемую и тоскующую, – прошептал он ей на ухо.

– Наша игра в искушение затянулась. Пора вниз, на землю.

Илья ждал их в зимнем саду на промежуточном уровне башни. Отирая платком бледное, влажное лицо, он нервно расхаживал по искусственной роще. Сашка, извиняясь за опоздание, поцеловала его нежней и дольше, чем полагалось по ритуалу встречи.

Служитель в фиолетовой униформе уважительно прикрыл дверь снаружи, чтобы им никто не помешал. Из спортивной сумки Илья достал несгораемый кофр, щелкнул кодовым замком и извлек чашу.

– Возможно ли?! – Натан стиснул в ладонях полусферу из мерцающего камня. – Это Грааль! Оракульская чаша! Ее держал в руках сам Мелхиседек, царь Салимский и Царь Мира!

В разгоряченное лицо Сашки ударил внезапно родившийся ветер. Натан как в бреду нашептывал в чашу слова-заклинания:

– В этом «Ковчеге» жизнь мира. Некогда, вернее в священном безвремении, космический свет пролился в чашу материи, и Грааль был его первой каплей. Эта реликвия соединяет миры… людей и духов. Владеющий ею непобедим, как Царь Земли, Князь Завета…

Натан умолк, не выпуская из рук чаши.

– Нат, а сколько может стоить… В долларах, разумеется? – Обескураженный Илья спешил вернуться в мир привычных величин.

– Такие предметы, дорогой мой, цены не имеют. Нельзя продать Кремль, храм Покрова на Нерли, исток Волги. Также нельзя продать Чашу Искупления. Оскорбленные святыни способны мстить, как это случилось с копьем Лонгина-сотника, гробницей Тамерлана и фамильным кольцом Николая Второго. Отдайте мне чашу и живите спокойно.

Натан цепко сжимал в ладонях чашу. Кончики его бледных пальцев немного просвечивали, словно он держал яркую лампу.

Илья хлопал ресницами, ничего не понимая.

– То есть как это отдайте…

– Мы с Сашенькой уже обо все договорились. Я заявляю вас на участие в шоу «Остров Любви». Это новая редакция «Одинокого героя». Единица рождает двойку, вполне эзотерическая концепция. Время – ноябрь–декабрь, самое холодное и неуютное время в промозглой Московии. Все будет заранее отрежиссировано, через два месяца первобытной борьбы, интриг и выживания в нечеловеческих условиях тропиков ваши конкуренты будут с позором изгнаны с островов. Ваше воссоединение произойдет в новогоднюю ночь. Все транслирующие спутники Земли покажут ваши счастливые «звездные» лица. Вы станете новыми Адамом и Евой, талисманом человечества на целый год.

– Нет, я отказываюсь, – поспешно сказала Сашка.

– Замолчи. Ты еще не знаешь, от чего ты отказываешься, – прошипел Илья, впиваясь ногтями в Сашкино запястье. – Натанушка, нам надо подумать…

– Нет, нет, не спешите. Старый Натан – не тать и не насильник. Я готов подождать, пока вам наскучит ваша игрушка и вы сами подарите мне чашу.

– Этого не будет! – в запальчивости выкрикнула Сашка.

Чтобы немного успокоить Сашку и Илью, Натан пригласил будущую «звездную пару» в ночной закрытый клуб «Транс», самый модный среди специфических мест увеселений.

В уютном, обитом красным бархатом зале подсвечивали тусклые оранжевые фонарики. Между канканом и номерами варьете трое проголодавшихся «заговорщиков» уминали салаты и запивали винами из личной коллекции хозяина клуба. Илья потратил немало сил и терпения, чтобы его невеста не выглядела «дворняжкой» в местах, подобных «Трансу», но назло своему наставнику Сашка спокойно запивала кальмаров красным вином и «забывала» сбрызнуть устрицы лимонным соком.

На эстраде качал перьями, трещал веерами, шелестел плюмажами, скрипел резиной и клепаной кожей потный кордебалет. Солировали почти полностью раздетые «дивы». По уверениям Натана, все они были трансвеститами. На дерзкие тела танцовщиц и стриптизерш Сашка всегда пыталась смотреть глазами Ильи и находила это зрелище излишне возбуждающим. Сердце ее заходилось от первобытной ревности. Узнав, что фантастически красивые дамы на сцене вовсе не женщины, Сашка успокоилась и перестала ревниво шпионить за Ильей.

К полуночи воздух в «Трансе» раскалился. Лед мгновенно плавился в бокалах, все вина казались отвратительно теплыми, а закуски зеленели и портились еще в руках официантов. Натан ослабил галстук, прикрыл веки от нестерпимого сияния нагих тел на сцене. Разгоряченный Илья нашел и незаметно погладил Сашкино колено.

Сцена надолго опустела. Среди завсегдатаев «Транса» волнами прокатывалась истерика. Ожидалось явление некой «звезды».

Наконец имя было объявлено:

– Хельга!

Зазвенели ледяные аккорды Сен-Санса, сверху на сцену пролился одинокий голубой луч. В потоке света среди вспыхивающих пылинок плыла танцовщица. Холодное, недосягаемое видение балансировало на кончиках атласных пуантов, густая фата скрывала лицо, свадебное платье по-зимнему искрилось. Не открывая лица, снежная королева уплыла во мрак. Когда мертвенный голубой луч вновь нащупал танцовщицу, Хельга уже освободилась от чопорного белого платья. Ее плечи и гибкие руки сияли, осыпанные зеркальной пыльцой. На голове колыхались белоснежные перья. На груди рдел рубиновый страз. Танец «умирающего лебедя» оказался чередой балетных па и медленных ленивых кружений. Сашка невольно вздрогнула, глядя в холеное, развратное, гибельное лицо Хельги.

Илья перестал жевать, так и сидел с полным ртом, в его глазах танцевали голубые призраки. Сашка понимала, что и с нею происходит неладное. Болезненная истома и звериное возбуждение разбирали ее изнутри, словно ее минутным испугом воспользовались демоны тайного блуда.

Умирающий Сен-Санс сменился рокотом волн. Хельга вздрогнула и забилась в конвульсиях, как если бы боль и предчувствие смерти пронзили ее насквозь. Резким движением она сбросила маленькую, унизанную жемчугом шапочку-тюрбан с пышными белыми перьями. Под шапочкой оказалась колючая мальчишеская стрижка. Волосы у Хельги были серебристо-белые, синие в свете прожекторов. Музыка понеслась визгливым рваным рокотом, и Хельга задергалась в неистовом танце. В зале поднялся свист и гвалт. Завсегдатаи вскакивали с мест. Неудержимая скотская похоть текла со сцены в зал вместе с клубами адской серы и запахом нагретых духов. Тело Хельги играло в сполохах света, струилось тренированными мышцами, билось под музыку бездны и прилюдно обнажало паскудную правду, звериное естество, лишь слегка прикрытое человечьей маской.