— И каково ваше мнение по этому поводу? — спросил Гектор.
— Я до некоторой степени согласен с обеими точками зрения. Мы зависим от обстоятельств, однако существуют люди, больше способные к счастью, чем другие.
Тут Гектор вспомнил о Джамиле, которая тяжело больна — а ведь это такое ужасное несчастье, — но при этом чувствует себя счастливой, думая о младших братьях, которые не погибнут на войне.
Гектор достал блокнот и записал урок, показавшийся ему очень важным:
урок 20. Счастье — это вопрос взгляда на вещи.
Профессор энергично жевал курицу. С момента встречи, как заметил Гектор, у него все время было хорошее настроение. Поэтому он спросил:
— А что вы думаете по поводу людей, у которых практически всегда хорошее настроение? Известно, откуда берется такая способность?
В ответ профессор снова заговорил об исследованиях близнецов и девушек, но, к счастью, у него под рукой не было доски, так что он не смог вернуться к расчетам. Короче, предрасположенность к счастью в какой-то мере похожа на талант к математике или спорту: она немного зависит от того, каким ваш мозг получился при рождении и даже до него, а еще от того, как с вами обращались в детстве родители или другие взрослые. И конечно, от усилий, которые вы потом совершали, и от выпавших вам встреч.
— Наследственность или воспитание, не важно. Все равно во всем виноваты родители, — сказал профессор.
И громко расхохотался, даже сидящие вокруг обернулись, но, увидев, что это профессор, заулыбались, так как хорошо его знали.
В этот момент появилась Розалин. Она сняла белый халат и осталась в красивом летнем платье, голубом в цветочек. Розалин разговаривала с привлекательным мужчиной, который смотрел на нее, не отрывая глаз, а потом они вдвоем сели за столик.
Профессор замолчал. Гектор заметил, что от его хорошего настроения не осталось и следа. Он взглянул на Розалин и мужчину, которые приступили к обеду и переговаривались, улыбаясь друг другу, и побледнел.
— Этот мерзавец Руперт, — пробормотал он сквозь зубы.
У него был очень несчастный и одновременно очень рассерженный вид, а Гектор знал, что в таких случаях возможность выговориться приносит облегчение. Поэтому он спросил у профессора, почему Руперт — мерзавец.
— Он не только уводит у меня гранты на исследования, но еще и крутится вокруг Розалин! — воскликнул профессор.
И объяснил Гектору, что Руперт тоже профессор, специалист по разнице между мужским и женским мозгом. Он ставит немало экспериментов на машине Розалин и потому часто с ней видится.
— А поскольку разница между мужчиной и женщиной нынче в моде и ею интересуются СМИ, Руперт ведет на телевидении передачи для домохозяек. Декану это нравится, так как полезно для престижа университета, и поэтому он выделяет ему самое крупное финансирование.
Гектор видел, как профессор страдает, глядя на Розалин и Руперта, которые болтают и смеются.
Он зафиксировал в уме еще один урок, который нужно будет записать позднее.
урок 21. Соперничество отравляет счастье.
Если хорошенько подумать, люди всегда портили жизнь себе и друг другу, а иногда даже развязывали войны из-за соперничества. Вечно им хочется завладеть тем, чем владеет другой, или хотя бы подсидеть начальника.
К счастью, в этот момент подошла Аньес и отвлекла профессора. Увидев, как она приближается, такая очаровательная и улыбчивая и тоже в красивом платье, Гектор подумал, что он, возможно, был бы сегодня более счастливым, женись он на ней в юности. С другой стороны, вполне вероятно, они бы сейчас ругались из-за детей или надоели друг другу, а может, и развелись бы, как все.
— Ну что, — спросила Аньес, присаживаясь к их столу, — у Гектора мозги в норме?
Гектор ответил:
— Для психиатра — в норме.
Это насмешило Аньес, но не профессора, который старался больше не смотреть на Руперта и Розалин, но продолжал страдать, и это бросалось в глаза. Поскольку Аньес была смышленой, она сразу поняла ситуацию. И пересела на стул напротив профессора, чтобы он, по крайней мере, больше не видел Руперта и Розалин. А потом заговорила с ним о свежей статье, которую только что прочла. Речь в ней шла о разнице между радостью, хорошим настроением и счастьем, и вскоре к профессору вернулось его обычное возбуждение и отличное настроение.
Гектор дал белке кусочек кальмара, и она унесла его, чтобы сгрызть в сторонке. Гектор не умел распознавать беличьи улыбки, но ему все же показалось, что она довольна.
А потом он взглянул на Аньес, сумевшую вернуть профессору хорошее настроение, и снова вспомнил Джамилю, которая была счастлива за своих младших братьев, и Инь Ли, посылавшую деньги семье, и кузину Мари-Луизы, сделавшую ему такой милый сюрприз. И записал:
урок 22. Женщины относятся к чужому счастью более внимательно, чем мужчины.
Он не знал, отыскал ли Руперт это различие между мужчинами и женщинами, но ему, Гектору, не понадобилась машина Розалин, чтобы в нем убедиться.
И это подвело его еще к одному уроку:
урок 23. Счастье заключается в том, чтобы заботиться о счастье других людей.
Гектор возвращается в Китай
— Хорошо поработали, — сказал старый монах, который читал список Гектора, расположившись за письменным столом. Он надел крохотные очочки и казался еще меньше и старше, чем в Гекторовых воспоминаниях, но выглядел таким же довольным.
Гектор снова переписал свой список набело, потому что нельзя же показывать высокопоставленному и доброжелательному монаху черновик с помарками и ничего не значащими рисунками.
Из окна по-прежнему открывался вид на прекрасные китайские горы, которые то становились совсем темными — их накрывала тень облаков, — то снова сверкали на солнце, и Гектор думал, что каждодневное созерцание такой красоты должно способствовать обретению еще большей мудрости.
Старый монах читал список очень внимательно, и это производило странное впечатление на Гектора. Потому что старый монах пережил, вне всякого сомнения, гораздо больше, чем он, и, пробыв столько лет монахом, долго и много размышлял. Но, несмотря на это, прилежно читал простенькие Гекторовы уроки счастья. Гектор подумал, что вряд ли стал бы так вдумчиво изучать письма, присланные пациентами, и даже те, что написаны любимыми им людьми.
Возможно, это еще один урок: Уделять побольше внимания другим людям.
Старый монах дочитал список и попросил Гектора показать ему черновик. Гектор замялся, начал говорить «вы действительно полагаете, что…», но старый монах протягивал руку, посмеиваясь, и он отдал ему блокнот.
Старый монах приступил к изучению черновика. Время от времени он улыбался, но не насмешливо, как мы уже говорили, а будто и впрямь испытывал удовольствие. Гектор подумал, что у старого монаха, наверное, правильный взгляд на вещи, один из тех, что делают человека счастливым.
Наконец он закончил чтение и спросил Гектора, что это за урок так старательно зачеркнут. Гектор смутился, ему не очень хотелось делиться подобными соображениями с монахом, но тот повторил свой вопрос, и тогда Гектор сдался:
— Урок восемнадцать: счастье — это если бы можно было любить нескольких женщин одновременно, — пробормотал он.
Старый монах расхохотался:
— Точно так думал и я, когда был молодым!
Он дочитал блокнот, еще раз заглянул в список, а потом сказал: —Вы проделали очень хорошую работу. Все уроки отличные. Мне нечего добавить.
Гектор был доволен и одновременно разочарован. Он ожидал, что старый монах предложит ему новые уроки и, может быть, даже стройную теорию счастья.
Старый монах еще раз глянул на него, улыбаясь, а потом предложил:
— Отменная погода. Пойдемте прогуляемся.
Окружающий пейзаж поражал своим великолепием. Горы, море, небо были прекрасно видны.
Гектор немного робел наедине с этим высокопоставленным старым монахом и не знал, что сказать. Но одновременно чувствовал, что монах не ждет от него никаких умных или мудрых речей, а просто хочет, чтобы он разделил с ним наслаждение захватывающей дух красотой.
Старый монах произнес:
— Настоящая мудрость в том, чтобы суметь обойтись без этого пейзажа и оставаться неизменным и на дне колодца. Но следует признать, что это гораздо труднее.
И Гектор понял, что старому монаху известно, что это такое — оказаться на дне колодца.
Какое-то время они смотрели на облака и солнце и на игру ветра в горах. Гектор подумал, что это, возможно, еще один урок: Не жалеть времени, чтобы любоваться красотой мира.
В этот момент к ним по узкой тропке подошел молодой монах, что-то сказал по-китайски старому и снова спустился в монастырские сады, где работали другие монахи (это были такие особые работы, на вид очень простые, однако их трудно описать).