Но какова цель? Кто-то еще платит ей?
Он не хотел в это верить…
— Макс, нам нужно знать, она ли источник. Что ты делаешь, чтобы выяснить это?
Уверенный тон брата в сочетании с собственным расстройством из-за этой ситуации вывел Макса из равновесия.
— Я сплю с ней, чтобы удерживать подальше от постели Льюиса и выяснить, не она ли продает нас. Чего еще ты от меня хочешь?
Какой-то сдавленный звук заставил его взглянуть на дверь. Дана стояла в дверном проеме, с поднятой рукой, словно собиралась постучать. Она глядела на него затопленными болью карими глазами, лицо было белым как мел.
— Ты… ты… как ты мог?
Смятение сжало грудь Макса, холод просочился в тело. Она же вроде ушла. Почему вернулась? Он встал и направился к ней.
— Дана…
Она вскинула руку, останавливая его.
— Значит, я для тебя была частью работы? Очередной неприятностью, которую продюсер должен устранить?
Боль в ее голосе разрывала его сердце на части.
— Нет.
— Ты хотел, чтобы я осталась, потому что тебе нужна была моя помощь с «Честью». Ты не дал мне уволиться, так как не хотел, чтобы я унесла то, что знаю, куда-то еще. Боже, ты ведь говорил мне об этом в начале, но я все равно оказалась настолько глупа, что влюбилась в тебя!
Влюбилась в тебя.
Эти слова будто ударили его электрическим током.
Она не может любить его. Он не хочет ее любви.
И он не желает вести этот разговор в присутствии брата.
— Уйди, Дев.
— Что?
— Уходи.
Дана вздернула подбородок.
— Почему бы мне не облегчить вам задачу? Уйду я. Соберу вещи и уйду через пять минут. Из твоей жизни и из «Хадсон Пикчерс».
Он не может отпустить ее. Пока не может. Она слишком много знает.
— Если ты выйдешь в эту дверь, то больше никогда не будешь работать в Голливуде.
Она ахнула и побледнела еще сильнее.
— Ты ублюдок.
— Макс… — начал Дев.
— Уйди, Дев, — повторил Макс, и на этот раз брат вышел.
Макс молча удерживал взгляд Даны, пока не услышал рев двигателя на подъездной дорожке.
— Ты собиралась в магазин. Почему не поехала?
Она вздрогнула от обвинения в его голосе, затем подошла к его столу, схватила листок бумаги и помахала у него перед носом.
— Потому что забыла список покупок. Я собиралась приготовить для тебя особый обед, потому что сегодня Хэллоуин. Но забудь. Готовь свой обед сам. — Она смяла бумагу, затем швырнула ее в корзину и сложила руки на груди. — Я не могу работать с тем, кто мне не доверяет.
— У тебя нет выбора. Ты подписала контракт.
— В контракте не говорится, что я должна спать со своим боссом или жить в его доме. С этой минуты я не буду делать ни того, ни другого.
Ее слова ударили его словно хлыст.
— В офисе у нас будет больше помех.
— Очень жаль.
Завершение «Чести» опять под угрозой. Но он не может заставить ее насильно.
— Я помогу тебе упаковать рабочие материалы.
— Сама справлюсь.
Но он не мог доверить ей это.
— Я помогу тебе, а потом отвезу коробки в офис.
Понимание отразилось на ее лице.
— Не доверяешь мне? Боишься, что я поеду прямо к Дугу продавать твои секреты?
Он не мог этого отрицать.
Ее тело оцепенело.
— Вот что я скажу, Макс. Ты упаковывай рабочие материалы, а я уложу одежду. Увидимся в офисе в понедельник утром.
— А что насчет завтра?
— Завтра воскресенье. Я беру выходной. — Она повернулась и покинула комнату. Ее шаги зазвучали по лестнице.
Он теряет ее.
А учитывая, что он не знает, виновна Дана или нет, это осознание тревожило его гораздо больше, чем следовало.
Дана нервно мерила шагами комнату. Гнев и боль от предательства бурлили в ней, словно какая-то ядовитая смесь.
Ей следовало знать, что их отношения с Максом слишком хороши, чтобы быть правдой. Она думала, что они сближаются, особенно после того, как он рассказал ей про Карен и ребенка.
Но Макс ее попросту использовал. Дана не понимала, как он мог заниматься с ней любовью — поправка: сексом — так нежно и страстно, если ничего не чувствовал.
Но, очевидно, он без проблем мог притвориться.
Или она слишком глупа, чтобы понять разницу между настоящей и притворной страстью? Она была уверена, что знает, что такое хорошая игра. Но он был так убедителен, что обманул ее.
Она должна убраться из его дома, и чем скорее, тем лучше. Сердце ее разбито, карьера под угрозой, а мечты о семье… мертвы. Все, чего она хочет, это как-то пережить следующий месяц. Когда «Честь» будет закончена, она уедет, и к черту пари. Если, конечно, Макс еще раньше не уволит ее. А почему бы и нет, если он ей не доверяет? Увольнение за продажу секретов компании — даже если она этого не делала — закроет ей дальнейшую дорогу в этой индустрии.
Дана стала беспорядочно швырять вещи в чемодан.
Как ты можешь любить мужчину, который так обращается с тобой?
В ванной она собрала свою косметику и туалетные принадлежности. Соблазн опуститься на пол и дать волю слезам схватил за горло, но девушка заставила себя продолжать сборы. Она не будет плакать. Она любила Макса и раньше и один раз уже принимала решение оставить его. Конец света не наступил, не наступит и сейчас. Она справится.
Ну почему она не послушала своего разума, который предостерегал ее, что Макс, возможно, никогда не смирится со смертью своей жены? Даже сам Макс говорил ей это. Но она не поверила.
Как она будет смотреть в лицо Максу на работе день за днем, зная, что он сделал? Зная, что он холодно и расчетливо проникал в ее тело, сердце и душу, не чувствуя ничего?
Сделав глубокий вдох, Дана потерла сухие горящие глаза. Считаные метры отделяют ее от машины и бегства. Ей не хотелось столкнуться с Максом. Девушка приоткрыла дверь и выглянула в коридор. Пусто.
Схватив ключи и чемодан, Дана оглянулась на кровать. Последние пять недель она занималась любовью и открывала свое сердце Максу в этой постели. А он просто приятно проводил время.
Как иронично! Макс считает, что она предала его, когда на самом деле это он Иуда.
Грудь сдавило, стало трудно дышать. Сейчас бы вернуться домой, в Северную Каролину, в любящие объятия своей семьи. Но она не может разочаровать родных. И себя тоже. К тому же эта сделка… С одной стороны ей хотелось послать все к черту, но с другой, гордость не позволяла ей нарушить слово.
Дана сглотнула ком к горле, схватила чемоданы и повернулась спиной к воспоминаниям. Она выживет, она забудет его. Рано или поздно.
Возле двери Дана приостановилась. Она больше никогда не ступит ногой в этот дом, и, несмотря ни на что, осознание этого оставляло в душе какую-то пустоту. Она полюбила этот дом на холме с прекрасным видом из каждой комнаты.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});