Читать интересную книгу Год лемминга - Александр Громов

Меня даже по’том пробило от этой мысли. Что же получается? Фактор – глобальный? Разумеется. Выходит, в нашем привычном мире, вполне терпимом, а кое-где даже уютном, в мире, где двенадцать миллиардов человек со своими автомобилями, реакторами, правительствами, благотворительными фондами, камнями в печени, компьютерными сетями, малыми войнами и глобальными противоречиями, спецслужбами, еженедельными перечислениями на счет, футбольными матчами, канарейками, эпидемиями, орбитальной обсерваторией «Цвикки» и детским стишком «Есть ли уши у горбуши?» живут себе и намерены жить дальше, – существует НЕЧТО, неизвестное нам, в чем было бы еще полбеды. Хуже, что это неизвестное – убивает.

Для проверки я вывел динамику «фонового» суицида во времени, наложив на нее метеоусловия, и убедился, что ошибки нет никакой. В дни, когда прыгало атмосферное давление и геомагнитное поле проявляло нестабильность, число «фоновых» самоубийств было заметно больше нормы. Собственно, я и раньше об этом слышал. Не у всех гранитная психика, и невротики сами регулируют свою численность, как ни цинично звучит такая формулировка. Я еще раз вернулся к аномальной статистике и снова заказал картину распределения во времени, но с более мелкой сеткой. На первый взгляд колебаний, явно выходящих за рамки случайной погрешности, не оказалось, однако программа сравнения уверенно выявила корреляцию с коэффициентом 0,09.

Примерно так я и думал. Суицидальные невротики первенствовали и здесь, однако «тонули» в массе случаев, не объяснимых ничем, кроме действия пресловутого НЕЧТО. Между прочим, и среди «фоновых» самоубийств всегда имеется известный процент необъяснимых. И если часть их при условии предельной скрупулезности следствия (а кому это надо?) все же удается более или менее правдоподобно объяснить, то вторая часть вообще не объясняется никакими разумными причинами, зато могла бы быть предотвращена обычной психотерапией – если бы склонные к суициду неврастеники не зацикливались на своем пунктике, заранее уверенные, что никакой психотерапевт им не поможет.

Иными словами, неизвестный фактор действует не избирательно. Не точечное бомбометание, а бомбовый «ковер». Что и требовалось доказать.

Группировать свои скудные выводы и размышлять над ними я пока не стал. Все-таки это неполная статистика. Несмотря на весь профессионализм «летучего отряда», какое-то количество немотивированных самоубийств должно было попасть в раздел мотивированных и наоборот. Трудно расписываться и за психически неполноценных – у них могли быть иные мотивы, отличные от наших. Наконец, некоторое количество самоубийц попросту не удается обнаружить – скажем, не все утопленники всплывают. Следовательно, нужно затребовать полную информацию о пропавших без вести за последние годы. Может, немытым трудоголикам Воронина и академичным экспертам Лебедянского удастся извлечь из нее что-нибудь рациональное.

А главное – им не придется впадать в популяризацию, объясняя мне суть своих изысканий.

Пусть работают. Толковый администратор не упражняется в спускании директив – он создает условия для того, чтобы подчиненная ему команда выкладывалась в полную меру сил, а сам стоит неподалеку, как нахальный любитель у гроссмейстерской шахматной доски. Правда, в шахматной практике подобных любителей гонят взашей, справедливо опасаясь их «свежего взгляда» и несдержанности языка, – но кто ж выгонит меня?

Не я же.

3

– Надеюсь, вы не попытаетесь меня интервьюировать? – спросил Малахов.

– Не думайте, что я такая дура, – немедленно отозвалась Ольга. – Во-первых, вы откажетесь, а во-вторых, этого все равно не опубликуют. Только зря потеряю работу.

Оказалось, что она не с теле, а из газеты, что было совсем уже необычно. Малахов газет не читал, но слышал, что они и теперь выходят, как ни странно, все еще находя читателей. Он с удовлетворением отметил, что Ольга, по-видимому, вполне оправилась после гибели своего знакомого – во всяком случае, она казалась спокойной, и умелый макияж (вчера его не было) делал ее еще больше похожей на леди Белсом. Сознательно стремится к портретному сходству? Не исключено. Если, конечно, она тоже любит смотреть старые фильмы, вдобавок бездарные.

Затылок молчал.

ЧПП не отказало – в этом Малахов смог убедиться, едва отъехав от Конторы. Кольнуло не сильно, но вполне внятно. И через секунду – еще раз. Он поколесил по столичным улицам и довольно скоро заметил «хвост». Судя по номеру, машина принадлежала Конторе, а значит, в «хвосте» не было ничего детективного – обычная ненавязчивая охрана. Но «демоний» подсказывал, что от нее надо как-то избавиться.

Игнорируя разметку, Малахов проскользнул в левый ряд, дал по тормозам так, чтобы машину развернуло, и вырулил на встречную полосу. Не повезло: тотчас противно вякнула сирена, и патрульный автомобиль дорожной полиции притер его к бордюру. («Документы!» – «Вот, пожалуйста». – «Прошу прощения…» – «Ничего, капрал, штрафуйте. Это ваша работа».) Расплатившись кредитной карточкой и неслышно выругавшись, он медленно поехал в противоположную сторону. В течение следующих десяти минут он еще дважды попытался сбросить «хвост» – уже без особой надежды. Без сомнения, охрана уразумела, чего он хочет, и висела цепко. Кто мечтает о лишней выволочке от начальства? Последнее покушение на функционера имело место больше двадцати лет назад, но им – плевать. Трудновато тягаться с профессионалами в их родной стихии…

В следующие двадцать минут Малахов не делал никаких попыток оторваться. Затем припарковал машину возле магазина электротоваров, не спеша захлопнул дверцу и спокойно вошел в магазин. К счастью, в магазине было людно, иначе бы не уйти.

Он проскользнул за прилавок, махнул «пайцзой» перед опешившей продавщицей, проскочил в подсобку и, спотыкаясь о какие-то коробки, выбежал наружу через черный ход. Все это заняло не более десяти секунд, охрана вряд ли успела понять, куда он исчез. Через минуту он уже был в метро и, ссыпавшись по эскалатору вниз, успел запрыгнуть в последнюю дверь хвостового вагона, за секунду до того как она захлопнулась.

Оторваться, кажется, удалось. Он вышел на Луховицкой, запер «пайцзу» в бокс камеры хранения и поспел как раз к экспрессу. Поезд был не самым удачным: делал две минутные остановки в Коломне и Раменском – но затылок промолчал, а значит, неприятностей не предвиделось.

После сравнительно тихой столицы Москва в очередной раз неприятно поразила его шумом и сутолокой. Казалось, каждый в этом городе норовит куда-то выпрыгнуть – словно сельдь из спрессованной массы своих сородичей, набитых в чрево трала. Пока он поймал такси, ему дважды отдавили ногу и один раз чувствительно посчитали ребра острым углом какой-то клади, попутно облаяв по матери. Доехали, слава богу, довольно быстро, постояв всего в одной пробке. И вот он здесь, в квартире Ольги на улице Талалихина, куда, положа руку на сердце, без подсказки ЧПП ни за что бы не приехал, – а журналисточка вместо доверительной или не очень – как получится – беседы о погибшем дружке пытается крутить вокруг да около. Э нет, так не пойдет.

– Ну вот видите, – сказал Малахов. – К чему тогда ваши вопросы?

– Считайте, что я хочу разобраться кое в чем сама. Для себя.

– Зачем это вам?

– Допустим, простое любопытство. Писать об этом нельзя, но знать-то можно?

– Зачем вам знания, которые вы никогда не сможете применить? – спросил Малахов. В затылке кольнуло. – Ну хорошо, давайте поиграем в вопросы и ответы. Сначала задавайте вы, потом буду задавать я. Идет?

– Но уговор: полная искренность. Если не можете ответить, признайтесь честно, согласны?

Малахов посмотрел на часы. Сколько времени утекло зря с этой поездкой! А сколько еще утечет – неведомо. Возможно, он как раз сейчас позарез нужен в Конторе…

Но ЧПП говорит: сиди здесь, не рыпайся, сиди и никуда не уходи, Ольга тебе нужна, и ты должен быть с нею в хороших отношениях, а еще лучше – в близких…

Нет укола.

А конкретнее? Чисто дружеских отношений достаточно?

Укол.

Понял…

– Согласен, – сказал Малахов. – Начинайте.

– Можно вкратце обрисовать, чем занимается ваша Служба? Кроме расстановки санитарных кордонов, разумеется.

– Пожалуйста… – Малахов пожал плечами. – Общий микробиологический контроль, включая охрану объектов повышенной биоопасности. Социально-гигиенический мониторинг. Радиологический контроль и мониторинг – совместно со Службой Охраны Среды. Санитарно-химический контроль. Пограничный биоконтроль. Прогностика эпидемических вспышек и превентивные меры. Координирование деятельности ряда научных и лечебных центров. Еще кое-что по мелочам… – Паскудное дело о массовом суициде никак нельзя было отнести к мелочам, но об этом он промолчал. – Вообще-то для неспециалиста это довольно скучная тема… Может быть, поговорим о чем-нибудь другом?