Читать интересную книгу Шоу в жанре триллера - Антон Леонтьев

– Отец Сильвестр, – обратился он к священнику, – подтвердите – король есть помазанник божий, то есть он угоден даже высшей силе. Все наши беды пошли от революций…

– Но позвольте, – влез в разговор профессор кислых щей, – революция была необходима, требовалось оперативным путем вскрыть гнойник…

– Бросьте! – пророкотал Михасевич. – При батюшке-короле все жили правильно, по-божески, а теперь… Только дворяне смогут вновь встать во главе движения за возрождение великой Герцословакии. Как известно, я из дворянской семьи, мой отец даже при Хомучеке не скрывал этого! А Юлиана Генриховна – из княжеской династии, она ведет свою родословную от последнего из королей Речи Посполитой…

Ну заливает, подумалось мне. Твой папаша во времена незабвенного социализма и думать боялся о том, что происходил из дворянского рода, а ты выставляешь теперь старого Казимира, придворного поэта при коммунистах, едва ли не главным диссидентом. Типично по-михасевически: забывать об истине и заменять ее лубочной картинкой.

Важная беседа была прервана болезненным вскриком Насти.

Михасевич, не договорив, бросился к ней. Девочка, зажав руку, стояла около сводного брата – насупившаяся и готовая разрыдаться.

– Она упала, – произнес испуганно Кирилл. – Настенька, тебе не больно?

– Ты обращаешься с сестрой, как с равной! – проревел режиссер, опускаясь на колени. Он с великой нежностью растирал девочке ушибленное место.

– Пап, а мне ни чуточки не больно! – произнесла Настя. – Кирюша, почему ты меня толкнул?

Последнюю фразу Марк не услышал, и я этому обрадовалась: иначе не миновать мальчишке прилюдной экзекуции. Михасевич считает, что обладает педагогическим талантом, и не имеет ничего против телесных наказаний – во всяком случае, в отношении сына.

Марка отвлекла Юлиана, которая потребовала себе чая, но не просто чая, а, во-первых, липового, во-вторых, горячего, в-третьих, из своей любимой фарфоровой чашки. Зоя немедленно удалилась на кухню.

– Ну ладно, красавица, – Михасевич поцеловал дочь в ручку. – Не скачи так и будь в следующий раз осторожнее.

Потом он обратился к сыну:

– Еще раз такое произойдет с Настей, и я запрещу тебе неделю пользоваться компьютером. Вот нынешняя молодежь, – сказал он, поворачиваясь к гостям. – Никакой ответственности или стремлений. Привыкли ко всему готовому. Поэтому и криминал везде…

Тема криминала была всем близка. Вспомнили о пропаже детей, все взгляды обратились на начальника городской полиции. Тот, еще не старый статный полковник, ответил:

– Ищем, дамы и господа, ищем. Вот даже из Экареста приехали нас учить, как нужно ловить маньяка.

– Так это маньяк? – фальшиво взвизгнула одна из дам. – Какой кошмар!

– Я лично в этом не сомневаюсь, – ответил начальник полиции. – Исчезновения странные, нашли уже четыре трупа, все девочки были похищены в равные промежутки и убиты одним способом – задушены. Но это не означает, что экарестцы должны вмешиваться в наши дела. Когда возникают проблемы с модернизацией таксопарка местной полиции, то они в стороне, а как только пахнет сенсацией и возможностью выслужиться, они тут как тут. Но, господа, давайте не будем говорить о работе, так хочется отдохнуть от всего этого.

– Смилуйся, господь, над душой грешника, – произнес отец Сильвестр.

Его низкий певучий голос был трагичен и полон скорби.

– Бог поможет вам поймать этого изверга. Он, вне всяких сомнений, больной человек, может быть, одержим злом. Его нужно лечить…

– Стрелять таких нужно, стрелять! – вставил мэр. – Когда этого урода изловят, то суд состоится здесь. И прокуратура потребует смертной казни.

– У нас в стране мораторий на смертную казнь, – подал голос профессор кислых щей. – Уверяю вас, далеко не все эти люди больны, я посвятил подобным типам многие годы своей жизни. Звучит парадоксально, но маньяки – чрезвычайно ранимые и жаждущие человеческой любви личности. Отец Сильвестр прав, необходимо молиться за их души, и я надеюсь, что он это и делает. Тем более, как говорил Лев Толстой, зло не искореняется злом…

Священник тяжело вздохнул и провел по бороде ладонью.

– Толстой ошибался, – авторитетно заметил Михасевич. – Со злом нужно бороться радикальными, жесткими средствами. Как быть с террористами, которые захватывают школы и больницы? А с выродками, которые убивают девочек, насилуют старух, отправляют детей на панель?

– Господь милостив ко всем одинаково, – произнес отец Сильвестр. – Но в некоторых случаях я, грешник, отказываюсь понимать, отчего нужно помиловать, например, такого зверя, как убийца детей? Ко мне в церковь ходит мать одной из убитых девочек, она за несколько недель из цветущей женщины превратилась в старуху. Я успокаиваю ее, как могу, взываю к терпению и смирению, но по большому счету разве это может заменить ей дочь и избавиться от душевной боли?

– Не может! – влез в разговор вездесущий профессор Черновяц. – Как вы правы, дорогой падре, как вы правы!

Разговор перешел на проблемы века, падение нравов, снижение требований к своей совести.

– Все зависит от воспитания, – заметил Михасевич. – Вот мой сын Кирилл…

Подросток, который возился с Настей, насторожился и поднял голову.

– Юноша не без таланта, но его нужно направлять, и тем не менее я уверен, что только при помощи известной доли жесткости из него получится настоящий человек. Я, будьте уверены, сумею воспитать своих отпрысков, краснеть за них не придется!

Затем заговорили о том, как люди приходят к убийству. У каждого была своя теория на этот счет. Кто-то считал, что все дело в распущенности и слабой воле, другие видели корень зла в социальном факторе. Отец Сильвестр сказал, что люди идут против бога и, желая стать с Творцом вровень, уподобляются сатане, в итоге их души попадают во власть темных сил.

– Мозгов нет, вот и убивают, – произнесла Зоя. Она вернулась, преподнося чай Юлиане. Секретарша кривовато улыбнулась мне и пробормотала: – Вот если бы я убила кого-то, то обставила бы все как несчастный случай. Просто и со вкусом. Главное – соображать и не попасться, а вечное наказание… Я не верю во всю эту церковную лабуду, мы живем, потом подыхаем и распадаемся на микроэлементы. Душе места нет!

Ого! Зоя, оказывается, еще та штучка!

– Дамы и господа, – произнес торжественным тоном профессор Черновяц. – Позвольте рассказать вам одну легенду. Про тень Каина. Вы знакомы с ней? Нет? Ну да, она встречается у русского писателя Федора Достоевского в плане одного из так и не написанных им романов. Знаете, отчего человек убивает?

Воцарилась тишина. Марк, зажав в руке пузатый бокал с коньяком, казалось, окаменел. Он что, испугался? Юлиана теребила нить драгоценного жемчуга. Похоже, панночка не на шутку разволновалась. Зоя Штольц, заложив руки за спину, со странной усмешкой уставилась в пол. Что в этом смешного?

Коротышка Эрик оглядел присутствующих и продолжил:

– Потому что любой убийца – это тень Каина. Каин, как известно, был первым убийцей на Земле. Он, если верить Библии, из зависти убил своего брата Авеля. Из зависти и из-за того, что бог любил Авеля, а его, Каина, нет… О судьбе Каина потом практически ничего не сказано, а вот в легендах говорится, что бог наказал первого убийцу – он лишил его возможности умереть. Вроде бы это то, к чему стремится каждый, – жить вечно. Но на самом деле это тяжкий крест. Каин слился со своей тенью, которая вот уже тысячи лет бродит по земле. Неприкаянный – это слово пошло именно из этой легенды, то есть нет нигде ему, как Каину, пристанища. И тень эта – средоточие зла, ненависти, злобы. Она цепляется за человека, и тогда в душу входит безумие, тень Каина, и человек становится убийцей. Раньше людей было мало, тень Каина не так часто вселялась в них, поэтому и убийств было меньше. Теперь мир переполнен, тень находит все больше и больше жертв… И избавиться от нее нельзя – так бог наказал род людской за грех смертоубийства. Тень Каина будет вечно носиться по свету, выискивая все новые и новые жертвы и множа тем самым ряды убийц…

Он замолчал. Молчали и гости. Вот уж мне эти ученые! Все норовят показать свой интеллект и устрашить других! Впрочем, сознаюсь, от рассказа профессора кислых щей и у меня пробежали мурашки по спине.

Первым высказался отец Сильвестр, поглаживая ладонью бороду:

– Это легенда, причем очень вредная. Богом человеку предоставлены два пути – или вниз, в ад, или наверх, в рай. И человек сам, только сам, выбирает сей путь. А по вашей легенде все заранее предрешено – если наткнешься на тень, то станешь убийцей и попадешь в итоге в преисподнюю, а если нет, то можешь рассчитывать на рай.

– Какой идиотизм! – произнес отчетливо и громко Кирилл.

Побелевший от гнева Михасевич обернулся к сыну. Подросток, выпрямившись, повторил:

– Идиотизм, все это сказки, никакой тени Каина не существует…