в том бою на нём был полный латный доспех и превосходный закрытый шлем! Нынешнее ведро вряд ли уберегло череп и находящееся под ним непонятное вещество.
— Да что б тебя! Плохая летающая лошадь, плохая! — погрозил неудачливый укротитель фыркающему животному.
— На нём можно летать вдвоём, но ты слишком толстый, увы, — прокомментировал Брехлисиус предложение Горрыка покатать его на заднем седле. — Попробуй схватить его за рог и нагнуть голову, так он не сможет тебя укусить и лягнуть.
Последовав совету эльфа, Горрык едва сумел сдержать крик: рог жёгся, словно орк сжал в руках раскалённый докрасна уголёк! С силой наклонив голову брыкающейся твари, верховный хан в два прыжка забрался в седло. Вцепившись в гриву, он смог продолжить борьбу с гордым животным из более выгодной позиции.
— Тихо, конёк, тихо. Угомонись! Ти… Ну вот. Всё, веселье закончилось.
К крыше здания-пня подлетел потрёпанный трофейный триеролёт. Стоящий на палубе Рычача смотрел на Горрыка с большим осуждением.
— Ну спасибо тебе, конёк! Теперь вместо полёта с ветерком придётся слушать очередную занудную лекцию об ответственности верховного-преверховного хана! Доерепенились! — в сердцах воскликнул раздосадованный неудачным укрощением Горрык.
Старый шаман не без труда слез по верёвочной лестнице с триеролёта. Развалистой походкой направился к «сладкой парочке», как он любил называть повелителя орков с правдистом.
— Что ж, Брехлисиус, надо отдать тебе должное, если ты решил убить хана, то выбрал действительно надёжный способ. Ты ведь понимаешь, что этот болван гарантированно свалится с высоты?
Правдист пожал плечами: мол, я-то спокойно сижу, никуда падать не собираюсь.
— Тихо! — Рычача положил сморщенную старческую ладонь на нос единорога. Наклонившись к самому уху животного, стал шептать свои жуткие заклинания.
Через минуту всю спесь розовой летающей твари как рукой сняло. Горрык сидел на спокойной лошадке, пытаясь разобраться со сложной системой перекрёстных ремней.
Рычача утихомирил третьего скакуна, уселся в седло, продемонстрировал Горрыку, как надо застегнуть пряжки.
— А-а-а, так значит широкую на широкую следует закрепить… Проклятые волки, надо же было всё так усложнить! — ругался хан, повторяя за шаманом движения. — Теперь покатай меня большая лошадка!
Единорог не сдвинулся с места, он ждал мысленной команды Рычачи и чихать хотел на все приказы верховного хана. Ловкий Брехлисиус, перегнувшись через седло, отвязал скакунов от толстого пучка переплетённых лиан. Плавно взмыл в воздух.
За ним последовал Рычача, и лишь Горрык, серея от злости, сидел на перетаптывающемся единороге, напрочь не желавшем никуда двигаться.
— Да чтоб вас! Будьте вы оба прокляты! Я тоже хочу полетать! Мне на ту башню надо! Слышишь, Рычача?! Скажи ему, чтоб летел!
Старый шаман спокойно наматывал круги на небольшой высоте, осваиваясь с новым средством передвижения. Ему уже приходилось летать на драконах, а потому он прекрасно понимал все риски такого способа перемещения в пространстве. Казавшееся таким бескрайним и пустым небо таило много опасностей для рождённых ползать созданий.
Наконец колдун позволил единорогу Горрыка последовать за собой. Они летели по спирали вокруг башни, поднимаясь к самому высокому уровню. Все в Эльфланде знали, что попасть туда можно только по воздуху.
Рычаче было плевать на физиологические потребности Горрыка опорожнить мочевой пузырь с большой высоты. Он небезосновательно подозревал, что может встретить на вершине весьма интересных для себя собеседников.
Вид с верхнего яруса Башни Тысячелетней Мысли оказался действительно впечатляющим. Раскинувшийся на мили во все стороны город словно лежал на ладони. Вернее, то, что осталось от города.
От горизонта до горизонта простирались руины, ввысь поднимались струи дыма от всё ещё догорающих зданий. Внизу копошились тёмные точки разбрёдшихся в поисках наживы орков. Перелетали с места на место тучи ворон, выбирая самое вкусное лакомство. С запада возвращались драконы, преследовавшие последние улетевшие корабли.
Рычача обводил взглядом очертания множества островов, ещё совсем недавно соединённых мостами. Часть надводных конструкций уцелела при разорении города, но большинство было уничтожено самими защитниками, когда до тех стало наконец доходить истинное положение дел. «Неизбежная победа Эльфланда» оказалась столь же далека от воплощения, как и все прочие обещания власть имущих. Красивые образы, которыми пичкало народ эльфовидение, развеялись, столкнувшись с реальностью. Оставив недоумённых эльфов на растерзание жестоким захватчикам.
— Мы высадились вон в том парке, видишь? Более месяца понадобилось, чтобы захватить всего один город… Вот он, недостаток численности, даже когда разница в качестве бойцов очевидна. Потому я и вменяю всем оркам: жрите и трахайтесь, только так можно захватить мир! А друг с другом поменьше деритесь, не делайте за врагов всю работу.
Горрык с умным видом кивал, завязывая верёвку на потёртых штанинах. Орк исполнил мечту: оросил противным жёлтым дождём несчастную выжженную землю.
В чём был смысл этого странного ритуала, Рычача не понимал. Но подозревал, что зацикленность верховного хана на мочеиспускании носит характер тяжёлой душевной травмы, полученной в молодости.
— Ну всё, я готов! Идём на приём?
Рычача кивнул. Он кожей чувствовал, что за прибывшей на вершину башни троицей наблюдают волшебным зрением. Небольшая площадка, куда они приземлились, хорошо охранялась, но не посредством грубой физической силы, а чарами. Древняя магия, родственная той, которой Рычача научился от эльфийского духа, пропитывала камни насквозь.
— Ведите себя прилично. Мы победили воинов, но здесь вся наша доблесть бессильна. Материя не может противостоять духу.
Подойдя к массивным дверным створкам, Рычача вежливо постучался. С минуту все, включая Горрыка, терпеливо ждали.
Верховный хан вопросительно глянул на старого орка, шаман молча кивнул.
Горрык с ноги выбил дверь: что ж, они проявили достаточно вежливости.
Орки и эльф вошли в зал, носивший гордое имя Совета Мудрейших. Двое из этого самого Совета спокойно ждали их приближения.
— Здрасти, — помахал рукой хан. — Я Горрык.
— Да мы уж как-нибудь догадались, — ответила одна из эльфиек. Факандра.
— Можете сесть вот туда, — брезгливо морщась, показала на изящные стулья вторая Покровительница. Покровительница военного ремесла.
По мнению Горрыка, стулья стояли на слишком почтительном расстоянии, поэтому он пододвинул их ближе к эльфийкам и лишь затем сел. По мордашкам знатных цац было несложно догадаться, что те бы скорее предпочли перекрикиваться с противоположного конца зала.
— Это Рычача, — представил своих спутников Горрык. — Он у нас самый умный. А вот это Брехлисиус. Он вроде как ваш, но предпочитает ходить за мной и записывать каждое моё слово. Так ведь, Брехлисиус?
Правдист уже вовсю строчил пером по натянутой на доску коже. Его совершенно не смущало присутствие вторых по значимости эльфиек в империи. Наше дело нехитрое, писать правду и ничего кроме правды! А что с этой правдой делать дальше, кто-нибудь как-нибудь потом разберётся.
— Неудивительно, что среди всех правдистов ты один прижился у орков, —