Читать интересную книгу Квантовая теория любви - Дэнни Шейнман

Тишина.

— Ладно. Давайте проведем мысленный эксперимент. Закройте глаза (Лео послушно смежил веки) и представьте себе, что вы плаваете в абсолютном вакууме, в полном неведении о вашей земной жизни. Понятий пространства и времени не существует. Обнаженный человек — и ничего вокруг.

Лео представил себя во мраке и пустоте.

— И что сталось со всеми вашими представлениями о самом себе? Всеми этими «Я англичанин», «Я высокий молодой мужчина» и иже с ними? Честно и безжалостно разберите по косточкам сложившийся у вас образ самого себя.

Лео прокрутил в голове длинный список определений. Без конкретной привязки, без всех этих муравьев и деревьев они оказываются пустым звуком. Откуда ты знаешь, что ты молодой англичанин, если не с кем себя сравнить? Неясно даже, мужчина ты или женщина.

Все самооценки — фикция. Сути жизни они не отражают никак. Единственное, что осталось при нем, — чувства. И то не все. Однако можно ощупать свое лицо, можно услышать собственное дыхание. Учащенное, между прочим.

Лео открыл глаза. На лице Роберто таинственная усмешка, в ней есть что-то от улыбки Будды.

— В моем эксперименте никаких ограничений на человека не налагается. Время, место, идеология, пространство, возраст, национальность, раса, религия, собственность — ничего этого нет. Есть чувства, мысли, эмоции и безграничные возможности владения ими. Что скажете?

— Жуть какая! — подал голос какой-то юноша.

— Именно жуть! — подхватил Роберто. — Перед лицом вечности и бесконечности люди чувствуют себя не в своей тарелке. В нас нет широты мышления, мы замкнуты в своем узком кругу, нам проще среди привычных обязанностей и понятий. Среднему человеку легче сказать, что он член такого-то спортивного клуба, чем отнести себя к человеческой расе, не говоря уже о том, чтобы определить себя как частичку огромного мира. Но куда нас может завести подобная узость понятий? Спортивному клубу надо обязательно вырвать победу у другого клуба. Человеческой расе не надо побеждать другую расу, зато необходимо покорить планету. А вот если вы ощутите себя живой частичкой холистической Вселенной, любая борьба будет означать борьбу против самих себя.

Лео озадаченно смотрел на Роберто.

— Поняли, друзья мои? Если вы часть единого целого, о каком противопоставлении может идти речь? Лео и муравей различны, как различны ваши рука и нога. Но вместе с тем они едины, в чем нет никаких сомнений. Неужели так сложно себе представить, что и Лео, и муравей, и все мы — частички чего-то большего, персонажи гигантской картины, написанной одной рукой. Из нас состоит бесконечность, в той или иной форме мы живем вечно. Квантовая теория доказывает, что мир не расколот на части, что он неразделим.

И Роберто развернул перед слушателями картину холистической Вселенной, в основе которой лежат скрытые связи, хаос и неопределенность. Образ пришелся Лео по душе. Существуют частицы, которые никогда не умрут. Существует свет, обладающий поистине колдовскими свойствами: фотоны двигаются так быстро, что время замедляется и может даже остановиться. (Если бы оно остановилось в Колумбии в канун 1992 года, как на фотографии, на которой Элени запечатлела мгновение счастья!) Существует бесконечное число параллельных миров, невидимых для нас, где каждая ситуация проигрывается во всех возможных вариантах. (А значит, они с Элени опаздывают на автобус, смерть не разлучает их и они сейчас в Перу осматривают руины Мачу-Пикчу, потерянного города инков! Значит, по крайней мере в одном из миров Лео счастлив, пусть даже этот мир для него недоступен.)

— Моя лекция подходит к концу, и я хочу обратиться к истокам. Итак, в начале было… нет, сам посыл неверен. Никакого определенного, четкого, абсолютного начала не было. Мы можем говорить только о том, где начинается наше знание. В известной нам точке, как уверяют нас великие ученые, было гигантское ядро, в котором триллионы электронов и других частиц плясали в космическом танце. Затем наступил Большой взрыв, разбросанные частицы сформировали Вселенную, из их скоплений получились звезды, с течением времени некоторые из них взорвались и выбросили в пространство массу углерода, частички которого осели на Землю. А углерод означает жизнь, каждая живая клетка, дерево, животное, человек содержит углерод. Друзья мои, да утешит вас мысль, что все мы в буквальном смысле слова состоим из звездной пыли, которая существовала от начала времен и будет существовать вечно. Вы неотделимы от Вселенной, вы часть ее и в этом качестве пребудете всегда. Увидимся в среду. Благодарю за внимание.

Загремели восторженные аплодисменты. Когда овация смолкла, студенты с одобрительным гомоном покинули аудиторию.

Внезапно Лео заметил Стейси.

— Эй, а ты что тут делаешь? — удивился он. — Ты же должна быть на работе?

— Я прогуливаю. Мне так хотелось послушать Роберто. Как тебе, понравилось?

— Я просто заглянул на огонек. Куда все, туда и я.

— Потрясающе, правда? — Стейси вся раскраснелась. — Мы собираемся выпить кофе. Ты с нами?

— С удовольствием.

Ученого, подобного Роберто, Лео встречал впервые. В нем не было ничего от замкнутого сухаря, скорее Роберто напоминал миссионера от науки. Уверенность в себе, апломб молодости, яркий ум — таким авторитетом и популярностью пользовались, наверное, знаменитые революционеры на заре коммунистической эры. Преподавателям постарше его популистские методы (он ел в студенческой столовой, участвовал в студенческих вечеринках, был запанибрата со слушателями) и репутация всеобщего любимца были, правда, не слишком по душе. Зато Лео к нему тянуло — он чувствовал, что Роберто в состоянии ответить на многие мучающие его вопросы.

— Во время твоей лекции я без конца думал об Элени, — сказал Лео за кофе. — И о смерти вообще.

— Интересно, умирает ли человек, — вопросил Роберто, — или перевоплощается во что-то еще? На квантовом уровне все состоит из крошечных субатомных частиц. Представь себе Вселенную в качестве бесконечного океана вечных электронов. Что такое человек перед этим океаном? Не более чем набор частиц, который отличается от окружения разве что цветом или формой. А когда мы умираем, составлявшие нас частицы продолжают жить, образуя деревья, цветы, небо и животных. Что-то вроде жизни после смерти. Элени сейчас нигде и везде.

Его слова стали для Лео откровением. Элени покинула этот мир, но она теперь во всем.

В последующие несколько недель Лео читает учебники по начальному курсу физики и регулярно посещает лекции Роберто. Ему теперь куда легче. И Элени радуется и смеется вместе с ним.

Роберто рекомендовал своим студентам всюду ходить с блокнотом и заносить в него самое интересное — необязательно связанное с физикой, это могут быть собственные мысли, цитаты, даже картинки из журналов. Пусть больше думают об окружающем их мире.

Блокнот Лео купил. Но ничего, достойного внимания, на первых порах не попадается.

[18]

16

— Ты поосторожнее с Роберто, — сказала Ханна.

Они с Лео сидели в бывшей гостиной Чарли.

— Он возомнил, будто знает ответы на все вопросы. Просто какой-то первосвященник от физики, великий и непогрешимый. И с этим уже ничего не поделаешь. Голова-то у него на месте, а вот с душой дело обстоит неважно.

— А о самой себе ты какого мнения? — спросил Лео.

— У меня неважно со всем на свете. Ни глубоких мыслей, ни тонких чувств. И в этом есть свои плюсы. Кто со мной немного потусуется, поневоле начинает уважать самого себя.

— А про меня что скажешь?

— Ты слишком много думаешь и чересчур глубоко чувствуешь. У тебя все через край.

— Получается, у меня нет никаких достоинств? — рассмеялся Лео.

— Я этого не говорила. Подобная чрезмерность кое в чем — огромное достоинство.

— Например?

— В любви. В страсти. В романтических отношениях. Все девушки завидуют твоей преданности Элени. В этом источник твоей силы и слабости.

— Думаешь, самая умная? — Лео ткнул ее в бок.

Ханна хихикнула:

— Ага. Я — оракул. Даю ответы на любые вопросы.

— Так, значит, твоя проблема состоит в том, что ты ни о чем не задумываешься.

— Верно. — Голос Ханны звучал глубоко и ровно. — Правда, это не вопрос. А оракул отвечает только на вопросы.

— О мудрый и всезнающий оракул, что плохого, если человек много думает?

— Он теряет время зря. И впадает в тоску.

— О великий, а что человеку делать, если у него масса времени?

— Действовать.

— Действовать?

— Если все время думать о мытье посуды, ты ее никогда не вымоешь. А когда дело сделано, займись чем-нибудь другим. Чтобы не забивать себе голову зря.

— Значит, лучше действовать, чем думать?