Читать интересную книгу Хоб (ЛП) - Белл Дана Мари

Позвонила Глорианна, чтобы узнать «последние новости». Было время, когда он спокойно работал. Теперь же он напоминал гребанного секретаря. Возможно, Робин был прав…, и ему стоило найти помощника. Но можно ли было доверять ему?

— Мы еще не получили никаких известий, Глорианна. Прояви терпение. Прошел всего один день.

Белая Королева презрительно фыркнула, а ее яркие, переливающиеся крылья затрепетали за спиной.

— Я искренне не понимаю, почему мой племянник до сих пор в руках этой суки королевы. Запомни мои слова, Оберон, она что-то замышляет.

Конечно, замышляет. Титания даже пальцем не пошевелила бы, если бы не получила от этого выгоду.

— Позволь делегатам хотя бы попытаться провести переговоры, Глорианна.

Женщина нахмурилась, из-за чего ее лицо потеряло дерзкую привлекательность, превратившись в уродливое.

— Почему ты послал его в качестве арбитра? Он предал Белых и пристрастен.

Оберон едва сдержал рычание. Были дни, когда он жалел, что встретил Титанию. Если бы они не сошлись, то Глорианну не возвели бы в нынешнее положение…, но слово богов было нерушимо. Свет Глорианны должен был противодействовать тьме Титании. Вот только этот свет все больше и больше походил на твердый лед, неподатливый и готовый расколоться в любой момент.

— Лорд Дункан Малмейн-Блэкторн не сделал ничего, чтобы…

— Он связался с вампиром. Разве требуются еще доказательства?

Непреклонное отношение Глорианны к обращенным фейри брало свои корни из ее последней встречи с Титанией. Оберон понимал ее гнев на Черную Королеву, но она заразила своими предубеждениями целую расу существ, со всей злобой презираемой женщины запретив им входить в Белый Двор. Даже тем, у кого было чистое сердце, таким как Джейден Блэкторн, отказали во въезде. На самом деле Глорианна зашла так далеко, что приказала убивать каждого вампира, который приблизится к Белому Двору. Даже его Клинкам не разрешалось входить внутрь, если они были вампирами.

— Не все вампиры принадлежат Титании.

— Можешь верить во что угодно, но не пытайся обмануть меня.

Оберон выгнул бровь, желая, чтобы женщина стояла сейчас перед ним. Тогда он бы дал ей оплеуху, усадив на плоскую задницу.

— Ты смеешь называть меня глупцом?

Все же Глорианна сохранилась хоть какой-то здравый смысл, так как быстро сменила тон.

— Ты опять закрываешь глаза на проделки Робина Гудфеллоу. Как и всегда. Все знают, что тот вампир является его любимым питомцем.

— Робин мой, Глорианна, — угроза в голосе была очевидна. Тема не подлежала обсуждению. Робин был и всегда будет принадлежать Оберону. Только в преданности Хоба он никогда не сомневался…, никогда по-настоящему не сомневался. Конечно, Робин часто шалил, но одно лишь слово Оберона, и Хоб оказывался рядом, готовый исполнить любое желания своего господина. Но ему никогда не приходилось просить, потому что Робин был готов отдать все.

Глорианна склонила голову.

— Как скажешь.

— Действительно. Как я скажу, — Оберон улыбнулся, и Глорианна вздрогнула. Хорошо. — Делегаты на месте, посредник готов к работе. Мы все еще не знаем, где мальчик, но мои Клинки ищут, — он проигнорировал гримасу отвращения на ее лице. С тех пор, как Джейден стал лордом клана Блэкторн, Глорианна расстраивалась при упоминании Клинков.

Черт, на самом деле она начала испытывать неприязнь к его ребятам задолго до появления Джейдена. Робин верил, что если бы Белая Королева не вмешивалась в их дела, то тьму удалось бы победить задолго до того, как Малмейны присягнули на верность Черным.

— Сомневаюсь, что переговоры необходимы. Мальчик пробыл у них достаточно долго, чтобы переметнуться на темную сторону. Ни к чему возвращать его.

Оберон удивленно моргнул. Он предполагал, что Глорианна может отвернуться от мальчика, но вот так.

— Позволишь ему умереть?

— Скорее всего, он уже мертв. Ты же знаешь Титанию. Мальчишка всего лишь уловка, которая должна меня отвлечь.

По крайней мере, в этом их мнения совпадали.

— Тогда, возможно, если мы найдем мальчика, то определим цель.

Глорианна ухмыльнулась.

— Она темная, но не тупая. Нет, Эвану не отведено место в грандиозном плане, всего лишь отвлекающий маневр. Если переговоры провалятся, то брось его на произвол судьбы.

Оберон улыбнулся.

— Нет.

Он отключил связь, прежде чем Глорианна успела ответить. Оберон не собирался терпеть ее попытки командовать. Мальчик, даже если он еще не запятнан, может пострадать, как и вся семья Йейтс. Оберон прекрасно понимал, что если Эвана вернут живым, то Гларианна не сжалится над братом и его детьми. Нет, если появится хоть намек на то, что мальчик обратился к Черному Двору, то Белая Королева без раздумий поставит на всей семье крест. Оберон не раз принимал к себе семей из Белого Двора, опустошенных издевательствами собственной королевы. Даже Черный Двор был более милосердным.

Оберон вытащил генеалогические диаграммы королевской семьи Белого Двора и начал рассылать приказы. Для начала нужно разработать план для беженцев. Может Глорианна и прославилась, как снежная королева, но у Оберона все еще оставалась половина сердца, пусть и не все в это верили.

Вторая половина умерла столетия назад, сгинув вместе со связью с Титанией.

«Моя единственная истинная связь».

Оберон фыркнул. Казалось, вселенная имела извращенное чувство юмора, раз Титания обрела истинную связь именно с Обероном. Он уже не помнил, когда все пошло наперекосяк. Ложь, интриги, нескончаемые споры и попытки превзойти друг друга. Оберон даже не помнил, кто был инициатором. Если бы он мог точно определить момент, когда она сдалась и отдалась демону, то его душа нашла бы успокоение. Но Оберон не мог. Возможно, когда-нибудь он сумеет объективно оценить прошлое, проанализировать предательство и почувствовать… хоть что-то. Что угодно, лишь бы не зияющую пустоту, которая осталась, когда боги в попытке спасти его жизнь разорвали их истинную связь.

Ну а пока Оберон намеревался охранять то, что осталось от его сердца и души, и молиться, чтобы не потерять человечность. Иначе миру грозило разорение, причем настолько серьезное, что даже Робин Гудфеллоу был бы удивлен.

***

Михаэла со стоном плюхнулась в постель и взглянула на часы. Четыре часа. Девушка натянула простыни на голову и застонала. Осталось поспать всего четыре часа, прежде чем ей снова придется встать, принять душ, одеться и встретиться с Ринго за завтраком. Михаэла зевнула и убедилась, что будильник включен. Она даже не потрудилась надеть ночную рубашку, оставшись голой и с вечерним макияжем.

Может, ей повезет, и во сне к ней заглянет фальшивый Робин Гудфеллоу.

Михаэла улыбнулась и закрыла глаза. Оба мужчины были чертовски сексуальны, занимательны и смотрели на нее так, словно она была шоколадным муссом и действительно хорошим кофе. Словно они не знали, хотят ли сначала перекусить или сделать глоток. Большинство мужчин считали ее просто милой, не выделяя среди подруг. Но сейчас Михаэла была готова поспорить, что даже если бы рядом стояла Аманда, то они все равно бы смотрели только на нее.

— Кто такая Аманда и с чего ты решила, что я захочу ее?

Все, что потребовалось… это легкое, как перышко, прикосновение к ее стопе, чтобы Михаэла захихикала, как ребенок.

— Ты же знаешь, что я хочу видеть в своей постели только тебя.

Михаэла сначала кивнула, но затем покачала головой.

— Сомневаешься?

Михаэла пожала плечами. На самом деле она сомневалась в себе. И всему виной было ее непостоянное, трепещущее сердце, которое, казалось, хотело двух мужчин. Одного она едва встретила, но он воплощал самые глубокие и темные фантазии Михаэлы. Второй был мечтой во плоти и относился к ней так, будто она стоила дороже золота. Михаэла всегда любила Робина, но Ринго взывал к ней так, словно был единственным мужчиной.

— Стоит ли мне предъявить доказательства?