Только секунды эти кажутся непреодолимой вечностью. И почему она всегда норовит все усложнить? К чему эти безумные выходки? Ответа Егор так и не получил, да и вряд ли получит, когда-то.
С кресла своего встает, а Рита отпрыгивает, только папку в руках сильнее сжимает. Ей страшно и смешно одновременно. Головой-то она понимает, что ничего криминального не произойдет, а вот сердце с каждым его шагом - предательски екает.
- Сколько ты будешь еще устраивать эти ясли? - Егор медленно ступает по паркету, вокруг Риту обходит, словно тигр на охоте.
- Сколько нужно, столько и буду, ты по-другому...
Слова обрываются. Девушка ошарашенно глядит перед собой, понимая, что к стене прижата, а путей для отступления нет. Позаботился он об этом. К стене ее прижал, собой подпер и руки по сторонам раскинул. В стену ими уперся, теперь уж точно бежать некуда.
Она глубоко вдыхает, но поступающего в легкие воздуха не чувствует. Страшно и сердце колотится, так, что выпрыгнет сейчас. Совсем себя из рук теряет, сосредоточиться не может, а тело еще так предательски мурашками покрывается. Опять по сторонам оглядывается, только глядеть-то некуда, он ей весь обзор загородил, она папку за спину прячет проворно и улыбается. Пока губы в улыбке искривляются, нос с жадностью аромат мужского парфюма вдыхает, а мозг лишь кайф испытывает. Легкие, как назло полностью наполняются этим запахом. В глазах страх какой-то непреодолимый встает, а Егор, тем временем голову ее запрокидывает, так чтобы эти самые глаза на него смотрели.
И она смотрит, еще шире веки распахивает и смотрит, не отрываясь. Чувствует, что он улыбается. А они, глаза его, завораживают и пугают, и такая смесь в них непонятная, словно в ловушку ее загнали. Синева холодная.
- Верни, - Егор говорит это очень тихо.
Рита моргает, а после, словно ото сна пробуждается.
- Принеси мою сумку, - шепчет, немного задыхаясь. Она больше не хочет кричать, устраивать сцены, нет. Она чувствует, как что-то вязкое, тягучее, душу заполоняет, в узел тугой стягивает и разум охватывает. Марков мобильный из кармана достает и номер набирает.
- Миша принеси... - говорит, но замолкает, потому, как Рита руку одну из-за спины вытаскивает, телефон его блокирует. У того в свою очередь экран черной пеленой покрывается, а вызов пропадает. Рука же, поверх руки Егора замирает. И пальцы, пальцы едва его щеки касаются. И ощущение это таким непередаваемым становится, искристым, волнующим, таким, каким быть априори недолжно.
Рита вздрагивает, сама себя пугается, пальцы сжимает и руку одергивает.
Черты лица Егора становятся мягче. Он ее руку ловит, в своей сжимает. Видит, как ее лицо меняется. Знает, что в ней сейчас море эмоций бушует, она сама еще не понимает, что творит, и что только что произошло. Марков пальцы ее разжимает и со своими переплетает, второй рукой шеи едва касается. Рита даже дышать снова перестает, а Егор медленно над ухом ее склоняется и шепчет:
- Рита, Рита, - головой качает, а после без препятствий забирает папку из ее рук. Лаврова губы сжимает, а мужчина продолжает улыбаться, правда теперь улыбка эта - триумфальная, теперь-то он точно знает, что уже победил.
Руки убирает и отходит. В кабинете писк раздается, пока он код от сейфа вводит, у Марго от этого в ушах пищать начинает. Она его мысленно проклинает. На чем свет стоит, материт, а ему хоть бы хны. Он лишь бумаги в сейф убирает и на свое место возвращается. Рита же продолжает стоять у стены. Сейчас она уверена, что если шаг ступит, то упадет непременно. На пол, плашмя. И этот пол обязательно окажется бездонной пропастью, пропастью в которую она уже и так, кажется, летит.
В кабинет заглядывает Юля.
- Егор Сергеевич, там охрана сообщила, что из вашего окна выпала сумка, - немного смущается девушка.
- Пусть принесут, - командует Егор. Юля кивает и выходит прочь.
Рита с растерянностью озирается по сторонам не понимая, что происходит. Отчего-то плакать хочется. Не понятное чувство. Девушка нервно приглаживает волосы, а на Маркова посмотреть боится. Хотя ему кажется все равно, он непоколебим. Тишина в кабинете вызывает отвращение, а шелест бумаг все больше подчеркивает ее поражение.
Рита ртом воздух хватает, словно тонет на дне глубокого озера. И не понимает, что сейчас произошло, почему она себя так повела? Она не знает. И узнает ли вообще? Но то, что она должна держаться от Егора по дальше, теперь неоспоримый факт.
Возможно, именно об этом говорила Луиза на свадьбе.
«Не заиграйся», - эта фраза отдается эхом в голове. Лаврова глаза опускает, и шагает к двери. Ей очень хочется обернуться, она надеется, что Марков скажет хоть что-то, но он молчит. Рита с шумом открывает дверь и выходит в приемную. Уже там Юля вручает ей сумку, и сопровождает вопросительным взглядом, но Лаврова молчит.
Она молча, забирает свои вещи и уходит.
Ей сейчас так страшно. От собственных мыслей и ощущений страшно. Она никак не может выкинуть из головы то, что только что произошло. С каждым новым шагом, эмоции нарастают и в бурю превращаются.
На улице ей легче не становится. Морозный воздух щиплет щеки, но даже он, кажется, ее из транса вытащить не способен. Рита проходит мимо водителя, в парк устремляется. Ей сейчас нужно побыть одной, побродить по улице, окунуться в мысли.
Чтобы выплыть из воронки, в нее обязательно нырнуть нужно, нырнуть и в сторону отплыть, так она и сделает. Пусть сегодня ей будет тяжело, пусть эти мысли сожрут ее - это и будет ее погружение под воду. А как только на землю ночь спуститься, она обязательно выкинет все это из головы, отплывая в сторону.
***
- Егор Сергеевич, утро доброе, - кричит Миша, закутываясь в куртку. Лопасти вертолета оглушают своим шумом.
- Привет, - отзывается Марков, ступая на взлетную полосу.
- Мы Вас позже ждали, на завод или пообедать сначала заедем? – Снегирев в ладоши хлопает и потирает их.
- Сначала дела, потом обед.
- Хорошо, - открыл дверь хаммера, - прошу Егор Сергеич.
Марков ухмыляется, и садиться в машину. Миша рядом пристраивается и рассказывает, о том, как на заводах прекрасно дела обстоят. Егор его с интересом слушает, но думает все же о своем. Он сюда не с проверкой прилетел, он с рабочими пообщаться. Потому, как в соседней области бунт прогремел среди мастеров заводов.