Последние слова Ева пробормотала едва слышно и едва не споткнулась о ступеньку. Лан поддержал ее под локоть и улыбнулся:
— Конечно, нет.
Улыбался он всегда тонко, искренне, но при этом взгляд оставался холодным. Не только с Евой, она видела, что вообще всегда. Что бы ни считала Фэйлин, Лана воспитывали как Великого дракона. Единственный сын и наследник Шэнь Чжуанши.
Ева и Лан поднимались по длинной, узкой лестнице, а в обе стороны от них расстилались уровни площадок с могилами. Часть из них подсвечивали неоновые светильники, другие оставались темными. Ева порадовалась, что не надела длинное платье, подол которого пришлось бы поддерживать. Но ступеньки всё равно раздражали.
— Я рада, когда ты более живой, — сказала Ева и тут же снова нервно усмехнулась. — Хотя, наверное, странно говорить такое на кладбище.
— Вовсе нет. Хорошо не быть мертвым.
Фразу он сказал, скорее всего, без задней мысли, но прозвучало зловеще, учитывая список и ненавязчивые попытки убить Лана. Он шагал, явно старался не торопиться, чтобы Ева не отстала. Ее это немного раздражало, потому что она и правда запыхалась. Похоже, стоит возобновить занятия спортом.
— Ты тоже приятнее более живой, — сказал Лан, намеренно используя те же слова.
— А обычно я слегка мертвая?
— Подростком я думал, что у тебя вместо крови снег с вершины Кайласа.
Ева оценила, как вывернулся Лан, ссылаясь на прошлое, но не уточняя про сейчас. И как назвал гору Кайласом, на европейский манер, а не Гандисышань, как у китайцев. Все-таки Ева оставалась евразийской, условно чужой, даже несмотря на то, что родилась здесь.
Вряд ли Лан досознавал, что так ее воспринимал. А может, это сама Ева додумывала то, чего нет.
Иногда ей казалось, что лучше бы отец назвал ее на местный манер. Хотя возможно, ей бы это не помогло. Вот Брайану, наоборот, ничего не мешало.
Ступени переходили в площадку с массивной стелой из углепластика со светящимися иероглифами. В скрытом загородкой отверстии печи предполагалось сжигать ритуальные предметы вроде денег и молитвенных листов. Чуть выше располагался сенсорный экран для более практичных посетителей, которые предпочитали безналичные жертвенные расчеты и виртуальные молитвы для предков.
Обойдя стелу, Лан помедлил, как будто без слов уточнял, не хочет ли Ева передохнуть. Она зашагала вперед, решив сменить тему:
— Слышно что-нибудь о Девочке в красном?
— Нет, — помрачнел Лан. — Ашен злиться, Эндрю закопался в Даркнет, но найти ничего не выходит, Девочка с ними не связывается. Яо говорит, это нормально, она всегда выжидает. Он уже успел поспрашивать на улице. Удивительно, как много людей знают о Красной комнате!
— Или думают, что знают.
Прошло несколько дней, но пока что поиски никак не продвинулись. Ева и не ожидала быстрых успехов, ее даже удивляло, что хакеры рассчитывали на них. Судя по всему, Лана тоже не очень трогало, что дело продвигается медленно. Или и в этом он не показывал эмоции, скрываясь за привычной маской сына Великого дракона.
Точнее, теперь самого Великого дракона.
— Я встречался с Дэвидом Ли, — сказал Лан. — Он, конечно, утверждает, что ничего не знает.
— Ты ему веришь?
Лан тихонько рассмеялся:
— Я бизнесмен, я никому не верю. Но я хотел увидеть, как он себя ведет. И он правда не встречался с Брайаном в последние месяцы. Только если Брайан не захотел это тщательно скрыть.
— Брайн мог бы, — пробормотала Ева. Голос у нее в голове усмехнулся — или ей показалось. Он предпочитал молчать, пока она не начинала разговор.
— Ашен проверяет Дэвида Ли, — сказала Лан. — Все его инфохранилища. Некоторые оказалось не так легко взломать, но нет ничего, что бы походило на данные от Брайана. Ты уверена, что причина в этом? Что владельцы Красной комнаты ищут недостающую информацию «Бессмертия»?
Ева не была уверена. Всего лишь предположение, которое многое объясняло. Но возможно, у списка имелась иная цель. В конце концов, с Ланом никто не говорил, ничего не спрашивал, его просто хотели убить.
Но информации о «Бессмертии» не хватало. Где-то Брайан ее спрятал.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Зато у Дэвида обнаружилось порно, — сказал Лан.
То, каким тоном он это произнес, заставило Еву насторожиться. Она приостановилась на ступеньке, чтобы посмотреть на Лана:
— Что-то необычное?
— Скажем так, я бы не удивился, если Девочка в красном вышла на него.
— Вдруг так и произошло? И это он как-то связал Красную комнату и Брайана?
— Возможно. Но ничего нам не дает. Не так важно, как Брайан вышел на них или они на него. Важно, что они хотели разработки Брайана. Настолько, что убили его.
Еве не очень понравилось, как Лан обошел в разговоре тему связи с Красной комнатой. Значит, вполне допускал, что Брайан мог связаться с ней… по собственному желанию. Но Ева знала, что это невозможно. Брайан был совсем не таким человеком.
Да и в его файлах, конечно же, открытых или взломанных после его смерти, не нашлось ничего особенного.
— Если наши хакеры ничего не найдут, — спокойно сказал Лан, — можно нажать на Дэвида, чтобы он вывел на Красную комнату. Если правда ее видел.
Звучало зловеще, и Ева догадывалась, какие методы может использовать «Шэньхун» для того, чтобы добыть информацию. Ничего приятного. Поэтому Лан и не торопился с таким способом — хотя точно применит его, если иначе нельзя.
Бот-помощник оповестил, что они на нужной площадке. Лан галантно пропустил Еву вперед и последовал за ней к семейному склепу Моранов.
— В списке друзья Брайана и те, с кем он работал, — сказал Лан. — Но что, если он никому ничего не передавал? Он ведь мог спрятать информацию.
Легко представился старомодный чип, спрятанный под камнем склепа. Такая шутка вполне в духе Брайана: укрыть информацию на своей будущей могиле. К сожалению, в жизни такое не осуществимо, перед захоронением склеп надежно обыскивается и ремонтируется, если требуется. Если боты ничего не нашли, значит, никто ничего не найдет. Брайан никогда не стал бы прятать именно так, проще уничтожить.
— А ты не думаешь, что этой информации нет? — спросила Ева.
— Думал, — легко согласился Лан. — Значит, заявил, что всё уничтожил, и его убили. Зачем?
— Что зачем?
— Убивать. Это нелогично. Он мог соврать. А если нет, единственное место, где хранились данные — его голова. Почему убили?
Об этом Ева не задумывалась. Смерть Брайана была не тем, о чем она хотела бы вспоминать. Она видела запись, когда окровавленный Брайан вышел в поле зрения наблюдательных устройств. Там был кто-то еще, фигура в черном, но быстро отошла.
— И список, — продолжал Лан. — Просто жертвы Красной комнаты? Или они связаны именно с Брайаном? Там есть пара его коллег и друзей… но остальные кажутся случайными людьми.
— Возможно, с ними связывался Брайан. Или ты прав, жертвы организаторов Красной комнаты, и это не имеет отношения к Брайану.
— Мне не нравятся оба варианта.
Но сказал Лан легко, как будто его имя не значилось в пресловутом списке. На самом деле, Ева думала об этом… и даже обсуждала с копией Брайана. Исчезнувший кусок его работы мог и не быть связан с Красной комнатой.
Но Брайан точно кому-то помешал. Кому-то, кто скорее всего стоял за комнатой.
Склеп Моранов представлял собой небольшую каменную коробку. Внутри хоронили урны с прахом, а не гробы, чтобы хватило места. Склеп украшала изящная каменная резьба, а перед ним стояли две миниатюрные статуи львов с нефритовыми глазами.
Послав команду боты, Ева зажгла ровным светом флюоресцентные фонари, встроенные в основание склепа. Вспыхнула и передняя каменная панель с выгравированными именами.
Склеп стоял очень компактно, занимал не больше нескольких квадратных метров и едва ли превышал человеческий рост. Вокруг валялись подвявшие и еще не убранные лепестки цветов. Видимо, приходил кто-то из родителей, а может, и друзей Брайна. Сегодня, раз боты еще не убирали.
— В сейфе Брайана было еще кое-что, — сказала Ева. — Не только чип с копией.