— С анатомией дела решала.
— Их нужно после занятий решать.
— Больше не потребуется. Надеюсь. — Осторожно добавила я. Я бы не смогла объяснить смысл своего ответа. Он был явно глубже обычной ненадобности разбираться в чем-то. Больше я не останусь наедине с Золотухиным, не посмею повиснуть у него на шее. На сердце будто повесели тяжелый камень, он тянул меня вниз. Я сжала свой кулон. Его холодное спокойствие приводило меня в чувства.
— А кто у вас преподаватель?
— Золотухин. — Не задумываясь, выдала я.
Биологичка усмехнулась с хитрым видом.
— Я тоже у него училась. С восьмого раза череп сдала!
Далее мы весь перерыв слушали о ее нелегких учебных буднях, это было забавно. Золотко для стомфака — тиран, он их куратор, а с лечебников не особо требует. Кто мы перед стомом?
Домой я шла в молчании. Меня мучило сразу множество вопросов, хотелось провести самоанализ, покопаться в произошедшем, проанализировать его и сделать выводы. Но я устала для анализа. Лучше сяду, поучу, это меня успокоит. Тем более с препаровкой учить в три раза больше.
Когда домой вернулся отец, я поспешила тихонько одеться и слинять из дома, чтобы не стать объектом его очередных прикапываний. Хочет покопать — пусть заведет себе рассаду на подоконнике и в ней копается!
Выйдя на улицу, я вновь принялась рыться в контактах. Как не в своем доме живу! А все делаю, лишь бы поменьше видеть родственничков! О, вот Дашке позвоню, интересно, она на работе?
Дашка — моя подруга, но видимся мы редко, так как она работает опером и постоянно пропадает…. даже и не скажешь где. Выезды, экспертизы, судебный морг, застать ее дома практически невозможно. Но мне повезло. Ее сонный усталый голос раздался с той стороны трубки. Оказалось, молодая оперша недавно вернулась с дежурства и теперь попивала кофе, сидя перед монитором компа. Я в наглую напросилась в гости, она даже обрадовалась мне.
Через полчаса я уже стояла у нее на пороге в своем сером пуховике и шапке с розовой пампушкой. Дашка — стройная девчонка со светлым каре и полу челкой на одну сторону лба встретила меня в домашней майке и коротких шортах. Она походила на девочку-подростка лет пятнадцати, с милым носиком, аккуратными губками и большими глазами. Подруга обняла меня и провела к себе в комнату. Многие удивлялись, что у нас вообще может быть общего, она меня на десяток лет старше. А вот так. Она работала под маминым начальством, а я, учась в старших классах, частенько там бывала, вот и познакомилась с Дарьей Андреевной. А вскоре она стала для меня девчонкой-опером Дашей. Она устроилась на крутящемся кресле за компом, я на диване рядом.
— Рассказывай!
— Что? — Уточнила я.
— Все! Мы так давно не виделись.
И тут меня прорвало. Никакого отношения Даша к меду не имела. Я почти в лицах рассказывала ей о Золотке, о происходящем со мной в его присутствии, и о моих диких желаниях повалить его прямо на стол для вскрытий. Умолчала я лишь о сегодняшнем постыдном событии. Ни один парень, если я его хотела, не отказывал мне! Для меня это было личным оскорблением. Хотя и к обычным парням Золотко тоже не причислишь. Пуленепробиваемый! Устойчивый к любому воздействию.
— Да рядом с ним бомба упадет, он максимум, что сделает, это стряхнет пыль с рукава! — Не унималась я.
— Ярко выраженный темперамент. — Она зевнула. — У вас психология есть?
— Есть.
— Поройся, почитай, много нового для себя поймешь!
Я записала эту мысль на задворках памяти и продолжила, показала ей фотку. Даша хихикнула и сказала, что вполне милый дедок.
— Сколько ему лет?
— Не знаю.
— Сейчас узнаем!
Ее пальцы быстро застучали по клавиатуре. Очень полезно иметь в друзьях оперов, они владеют всеми базами. Ей понадобилось только имя моего бесценного преподавателя. Через минуту я уже знала о нем не меньше полиции.
— Так, считаем, это…. 68 лет!
— Сколько?! А Алла еще мало взяла… я в шоке.
— Неплохо для такого возраста. — Констатировала подруга.
Когда мои повествовательные силы кончились, пришел черед Даши рассказывать про выезды, трупы и подозреваемых. Ее жизнь походила на вечный детективный сериал! А недавно, летом, Даша вышла замуж. Муж, к слову, тоже оперативник — Костя. Правда, видятся они даже в своей квартире нечасто: работа тяжелая и без графика. Вызвали — поехал. Я бы не смогла. Я люблю следовать плану, хотя они у меня всегда получаются неадекватные, поэтому я срываюсь и несусь куда-нибудь. Никак не могу заставить себя жить по сценарию! Это скучно! Вот Золотко появился — разнообразие! Не было проблем, получите, распишитесь!
Я вернулась домой поздно, папа разговаривал по телефону, смеялся, надеюсь, не решит со мной пообщаться. Вампирюга энергетический! Я навела вечерний туалет и улеглась в мягкую постельку. Фантазия пустилась в пляс. Полвека разницы… разве это возможно? Я для него, как внучка, слепой щенок, лезу, куда не надо, хватаю проблемы, не понимая, что меня ждет. Но он такой классный!!! Я просто не могу заставить себя выкинуть его из головы. Его образ обосновался там с удобствами и, наверняка, сидит сейчас и попивает чай, пока я лелею его своим пошлым воображением. Хотя все мои фантазии удивительно натуральные. За одну его улыбку — выучу тему, за прикосновение — систему. За поцелуй — раздел, а уж, если переломится оказаться в его постели — всю анатомию!
* * *
За ночь я успела о многом подумать. День был чересчур насыщенным, я не могла сомкнуть глаз. Каждый раз, когда я пыталась успокоиться и закрыть глаза, в моем сознании всплывал сегодняшний день. Как я оплетала руками его шею, как касалась щекой его колючей щеки, как целовала эти бесчувственные губы. Я поняла: мне не отказали, меня просто попросили держаться подальше. А я не хочу… да и не могу. Тут невозможно держаться подальше! Я с трудом сдерживаю себя! Голова наполняется туманом, мысли путаются, я все забываю, вижу только его, только эту застегнутую пуговицу на рубашке, которую хочу вытолкнуть из петельки и посмотреть, какой он под рубашкой.
Подумала я и о темпераменте. Даша оказалась права, можно многое узнать о человеке, банально определив его темперамент. У Золотка он ярко выражен, как и у меня. Хотя во мне есть и частичка меланхолика, в зависимости от вида раздражителя я могу начать ругаться и крушить все вокруг или заплакать. Смотря, что в данной ситуации принесет мне большее облегчение. Золотко представлял собой флегматика, спокойного, рассудительного и неторопливого. Если бы я не отвлекалась на него, то, наверное, сама бы могла все сделать в кабинете, а он бы лежал и смотрел в потолок: «Студентка… ну ладно, будет, что внукам рассказать». Я, конечно, утрирую, даже очень. Но упади рядом с ним бомба, он бы, максимум, стряхнул с рукава пыль и продолжил думать свои великие мысли.