Читать интересную книгу Миллион причин умереть - Галина Романова

С последними те не спешили. Якин Святослав Иванович так вообще едва ли не задремал, а может, и задремал – поди пойми, что означает его расслабленная поза с откинутой на спинку кресла головой и полуприкрытыми глазами. Василий и Петро неспешно блуждали по комнате, внимательно все разглядывая и попеременно шумно втягивая носом воздух. Продолжалось подобное действо минут десять. Затем один из них (Толик не видел кто, так как спрятал свое лицо в ладонях) сказал, ни к кому конкретно не обращаясь:

– Она была здесь, это точно. Всюду запах ее духов...

– Это я и без тебя знаю, идиот, – устало обронил Святослав Иванович (не спал все же, значит). – Вопрос в другом... Знаешь, какой у меня вопрос, дорогой обожаемый зятек?

– Н-н-не-е-ет, – еле нашел в себе силы выдавить Толик, так как самые худшие его опасения начали подтверждаться. – О-от-т-к-куда?

– От верблюда! – рыкнул бесцеремонный Василий и отвесил Толику увесистую оплеуху. – Или ты говоришь, или...

– Не здесь...

Якин досадливо поморщился, а Толик вспомнил фильм о гангстерах, что смотрел на прошлой неделе. Там подобная фраза всегда звучала в преддверии убийства, и бывало оно, как правило, всегда брутально изощренным. Представив себя с залитыми бетоном ногами в тазике на дне глубокого озера, Толик начал заваливаться на бок.

– Эй, ты чего?! – мгновенно среагировал Василий и тряхнул его что есть сил. – Я еще и не трогал тебя даже, а ты уже спекся? Он спекся, босс. Вот труха-то! В натуре – труха!..

– Замолчи. – Якин встал с кресла и, подойдя к дивану, опустился на него рядом с Кулешовым.

– Она была сегодня здесь? – спросил он тихо.

– Да, – кивнул Толик, благоразумно понимая, что его встречный вопрос о конкретизации личности визитерши вызовет у Василия новый прилив желания помахать руками.

– Что делали? Трахались?

– Да...

– О чем говорили?

– Обо всем и ни о чем...

– Голова болит? – мягко поинтересовался будущий тесть и, увидев утвердительный кивок, уже жестко пообещал: – Будешь вымахиваться – заболит еще сильнее. Понял меня... сынок?

– Понял... папа...

Как у него вырвалось это обращение, что этому способствовало, Толик и сам бы затруднился сказать. То ли нервное напряжение было тому причиной, то ли Васькины пудовые кулаки, но он, выпалив это, вдруг засмеялся. Тихо так, почти беззвучно. И удивительное дело – засмеялись все присутствующие.

– А ты, оказывается, весельчак! – хлопнул его по плечу Якин, утирая проступившие слезы. – Но все это было бы смешно, когда бы не было столь грустно... Про наследство говорила?

Сказал, как выстрелил: без переходов, прямо в лоб, заставив Толика мгновенно замереть и задрожать всем телом.

– Да.

– Про то, что я захочу тебя убить, коли ты соберешься всерьез на ней жениться?

– Да.

– Понятно... – Якин мгновение помолчал и снова хлопнул его по плечу. – И что ты ей ответил?

– Выгнал, – кротко ответил Кулешов и поднял на Якина полные скорби глаза. – Не надо было?

– Выгнал, говоришь? – Святослав Иванович прищурился, игнорируя его последний вопрос. – Ругались?

– Да не особо. Уговаривала она меня...

– Да ну?! И на что же?

– Если честно, то я и сам не понял до конца. С одной стороны, замуж за меня хочет. А с другой – пугает. Говорит, что любой, кто соберется на ней жениться, – мертвец заведомо. Вот я и подумал...

– На хрен такая песня, да, братан? – Василий осклабился по-собачьи, обнажив крепкие резцы. – Жить-то оно всем охота, правда?

– Приблизительно так. – Окончательно запутавшись во всем, Толик решил пока не насиловать себя размышлениями, а двигаться в направлении, указываемом ему его визитерами.

– Вот так-то, дружок... – Якин шлепнул себя по тощим коленям и поднялся. – Жить хочется всем... Ладно, ребята, пора нам. Завтра Новый год встречать будем. Дел невпроворот, гостей тоже. Идемте...

Они дружно двинулись к выходу: Василий впереди, Якин посередине, Петро замыкал шествие. На Толика, казалось, никто при этом не обращал внимания. Удивившись, он привстал со своего места и, слегка перегнувшись, выглянул в прихожую, благо под тем углом входная дверь просматривалась изумительно.

Василий вышел из квартиры первым. За ним Петро. Якин все же замешкался и не ко времени принялся охорашиваться перед зеркалом. Поправил кашне. Пригладил посеребренные сединой виски. Тряхнул слегка дубленку за лацканы и начал соскабливать ногтем несуществующую пылинку с рукава.

Толик не выдержал.

– Мне-то что делать? – плаксивым тоном, недостойным мужчины, поинтересовался он.

– Тебе? – Якин оторвался от созерцания собственной персоны и хитро ухмыльнулся. – А ничего!

– Как ничего?! Для чего-то же вы приходили ко мне!

– А... повидаться захотелось. – Взгляд Якина был сродни взгляду шкодливого подростка.

– А Танька?

– А что Танька? Она сама по себе, мы сами по себе.

– Так значит... – Вздох облегчения все же прорвался наружу – долгожданный и освобождающий от давно созревшего в душе чувства случившегося несчастья. – Так значит, вы не будете меня убивать?

– Ну что ты за человек, ей-богу! – Святослав Иванович брезгливо скривился в его сторону. – Что мне с твоей смерти? Ну что?

– Танька говорила, что если выйдет замуж... – залопотал Кулешов.

– Танька говорила, Танька говорила! Что ты как попугай! – взорвался вдруг Якин. – Мало ли что говорила Танька!!! Тебя уберу с арены действий, так она назавтра еще пятерых мне приведет...

– Так зачем же ей все это было нужно-то, не пойму?! – Толик вдруг тоже разозлился: сами навязали ему это говно, а теперь еще и орать изволят. – Зачем?!

– А вот это-то, милый друг, тебе и предстоит выяснить, – почище лисицы из басни Крылова пропел Якин. – И именно за этим мы к тебе и приезжали.

– То есть?! – Ощущение того, что его постепенно хочет свести с ума эта благословенная семейка, начало закрадываться Толику в голову.

– Тебе, а не кому-нибудь еще, предстоит узнать: зачем ей это было нужно, понял?!

– Нет! – вполне искренне ответил Кулешов, и не оттого, что осмелел, не имея в поле зрения якинских телохранителей, а потому, что действительно ничего не понял.

– Что нет?!

– Не понял!

– Почему?

– Потому что совершенно не представляю, каким образом я это сделаю! Не далее как час назад я выставил ее вот за эту самую дверь! Разговор велся мною на повышенных тонах... Мы, можно так выразиться, расстались!

– И что? – Якин, по-видимому, был еще тем тупоголовым парнем. Неудивительно, что его покойная жена до конца дней своих не выпускала бразды правления из своих рук.

– Как я это сделаю, Святослав Иванович?! – Толик так распалился, что даже решился вынырнуть на свет божий, то бишь пред светлые очи Якина, покинув диванное пристанище. – Что я могу, то есть, для этого сделать?!

– А для этого тебе, милый дружок, нужно будет... – Якин Святослав Иванович явно владел ситуацией, наслаждался ею, оттягивая как можно дольше кульминацию. То ли заранее знал, какое действие окажут его слова на бедного Толика, то ли догадывался. Но закончил он фразу минуты через две, показавшиеся Кулешову вечностью. – А для этого тебе нужно будет, сынок, на ней жениться!..

Глава 13

Скрип, скрип... Скрип, скрип...

Странно. Еще вчера она не слышала этого легкого хрустящего поскрипывания снега под подошвами ботинок. Не видела его молочно-белой прелести. Хлопья, сыпавшие с неба в ту роковую для погибшей девушки ночь, казались ей зловещими, холодными, бездушными предвестниками беды.

Сегодня же все изменилось. Все буквально. Мир вновь обрел утраченные краски. Возродились звуки. И самое главное – чувства.

Ольга вдохнула полной грудью морозный воздух и почти счастливо рассмеялась.

Господи! Неужели конец кошмару? Неужели она снова станет сама собой? Обретет свой прежний облик, привычки. Перестанет озираться по сторонам. Реагировать на случайные смешки за спиной и принимать их на свой счет...

Даже не верится, что такое вновь возможно. Но Сергей, благословением божьим посланный ей, твердо уверял, что именно так и будет. Что совершенно нет причины бояться. Что это глупо, в конце концов...

– Милое дитя, – снисходительно поцеловал он ее в лоб, прощаясь у входной двери в прихожей. – У нас не Чикаго! Здесь каждый человек на виду. Это периферия. И тебе ли не знать, как здесь нам всем живется. Тебе давно пора бы успокоиться: твой киллер за решеткой. А мстить за него вряд ли кто соберется. Думаю, как раз наоборот, многие перекрестились, узнав, что он не на свободе. Ну а если и соберется, то в жизни не найдет тебя. Ни-ког-да. Так что начинай жить, малышка...

Только потом Ольга поняла, в чем же заключалась истинная причина ее депрессии. Она была в той самой, навязанной ей, оторванности от мира, в которую ее силой втолкнул Сергей Анатольевич, дал бы бог ему, говнюку, здоровья! Он выпихнул ее из жизни, плотно прикрыв за ней дверь. Ковыляй там дальше одна, девочка, как хочешь. Никакого тебе общения с родственниками, друзьями (упаси бог заводить новых!). Он выполнил свой долг, не запятнав чести мундира и попутно испоганив ей жизнь.