Читать интересную книгу Финишер (ЛП) - "РуНикс"

Виктор тоже был великолепен, но у него имелись проблемы с раздражительностью и гневом, над которыми ему нужно поработать, возможно, еще несколько лет поизучать, прежде чем он сможет помочь своему брату в управлении компанией. Но он был хорош в охране, и поскольку у него уже сложились отношения с его маленькой женой, он стал для нее телохранителем.

— Не знала, что ты живешь в джунглях, — сконфуженно сказала маленькая проказница со своей стороны в джипе, когда они выезжали из городской черты.

Виктор вел машину спокойно, а Альфа просто молчал. Он только что забрал ее из квартиры со всеми ее бесконечными коробками и чемоданами. Для чего все это понадобилось такой миниатюрной девушке, одному богу известно.

Единственным человеком, который, казалось, был так же рад их союзу, как его жена, была ее сестра. Они стояли на пороге, обнявшись и плача, в течение долгого времени, прежде чем уехать. И это заставило его задуматься, учитывая, насколько близки сестры, знает ли Зенит истинную причину всей этой затеи.

— Ты тоже носишь юбку из листьев и качаешься на лианах? — спросила Зефир сбоку, и он, наконец, повернулся, одаривая ее взглядом, который пугал большинство людей.

Она только улыбнулась ему, и он поклялся, что хотел бы перевернуть ее вверх ногами и отшлепать по ее аппетитной попке.

Чертовски раздражает.

Виктор подавился смехом, а Альфа стиснул зубы. Виктор ему нравился, но его не устраивало, что этот симпатичный человек так легко установил товарищеские отношения с его женой, хотя обычно он ненавидел людей. Ему не нравилось, что она так же легко влияет на Виктора. Но он сделал вид, что не замечает. Это лучший способ. Так же, как он игнорировал ее дразнящие прикосновения, звуки с придыханием, которые она издавала, когда звала его по самым случайным причинам, то, как ее глаза изучали его и намеренно задерживались на твердых частях его тела. Он не думал о том, как полны ее губы, когда она говорила, или как ее цитрусовый аромат иногда дразнил его нос, когда она входила в его личное пространство, или как он мог видеть ее декольте со своего роста, и это заставляло его думать о том, как бы выглядел его член, помещенный между ее сисек.

Прошел месяц с тех пор, как она тем поцелуем опрокинула его на задницу во время боя, а он все еще не забыл ее вкус, испытывал искушение попробовать ее опять как минимум дважды в день. Минимум.

Но для нее было лучше, чтобы он этого не делал, как физически, так и эмоционально. Она была маленькой, и он мог причинить ей серьезную боль, если бы потерял контроль. После последнего сексуального контакта ему лучше не искушать судьбу. А тот факт, что она сказала ему, что привязывается к своим любовникам, заставил его еще больше держать дистанцию. Когда это время закончится и брак подойдёт к концу — а он подойдёт к концу, потому что он узнает ее причины и его любопытство будет удовлетворено, — они просто будут жить дальше без всяких привязанностей. Он выделит ей другую комнату, будет наслаждаться ее обществом, потому что она действительно заставляла его чувствовать себя легче, и, возможно, попросит ее испечь ему еще немного альфахоресов, потому что он не мог вспомнить, когда ел их в последний раз. Да, это идеальный план.

Вид за окном менялся по мере того, как город оставался позади: твердая дорога становилась все более грубой, а листва густела, медленно приближаясь. Маленькая рука схватила его за бедро, когда джип подскочил на валуне, и он посмотрел на нее: ее кольцо сверкало в дневном свете. Он подумал, как оно будет смотреться, когда она обхватит его рукой. Альфа сомневался, что ее пальцы вообще соприкоснутся.

Она нервно рассмеялась, прервав его мысли.

— Ты же не собираешься везти меня в джунгли, чтобы бросить в глуши со всеми моими вещами? Я бы и дня не прожила в дикой природе. Мои навыки выживания включают в себя поджигание чего-нибудь щипцами для волос, и даже для этого мне нужно электричество. И я не люблю все, что скользит. То есть я знаю, что была занозой в твоей очень милой заднице, но ты бы не сделал…

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

В его груди всколыхнулся смех, застрявший в горле, когда он смотрел в окно и слушал ее болтовню. Желание улыбнуться, попытаться приподнять покрытую шрамами сторону рта, стало новым ощущением. И это еще одна причина, по которой он хотел удовлетворить любопытство. Он не мог вспомнить, когда ему в последний раз хотелось улыбнуться до того, как она прыгнула в его мир, вспышкой разноцветных взрывов на фоне серого неба, ростком жизни, расцветающим в стране смерти, праздником на поле, где раньше были только похороны. И теперь, испытывая это, ему, как наркоману, захотелось большего.

— Дыши, — приказал он, как и начал делать, когда у нее началась гипервентиляция от собственного воображения, слова следовали слишком быстро одно за другим.

Она замолчала, вдохнула, пробормотала извинения и замолчала.

Он подумал, что это было чертовски мило, и ему даже не нравилось это слово.

Но она была милой. Ему не терпелось увидеть ее реакцию на его комплекс и его собак. И он раздумывал, поселить ли ее в гостевом домике или искусить судьбу, поселив в соседней спальне. Возможно, он нуждается в золотой середине — отдать ей спальню рядом с кухней. Но это было бы наиболее уязвимо для любого внешнего нападения. Нет, только ради ее безопасности он отдаст ей комнату, смежную с его. Только ради безопасности. Это не имело никакого отношения к тому, насколько привлекательной она ему казалась. Это не имело ничего общего с тем, как ему хотелось и обнять ее, и обмазать своей спермой — двойное желание бурлило в нем одинаково сильно, чистое и грязное желания сталкивались в идеальном равновесии. Он мог представить, как кончает ей на сиськи после того, как трахает ее рот, играет пальцами с ее киской, пока она кричит о разрядке, которую он не даст, пока она не взмолится. Блядь, она бы хорошо смотрелась с ним на ней.

И он мог только представить, как она будет счастлива, сидя здесь, вся отраханная, похожая на его маленькую личную шлюшку, которую он грозился назвать ее, с ее яркими глазами, раскрасневшейся кожей и счастливой улыбкой, прямо перед тем, как она назовет его каким-нибудь нелепым ласковым словом вроде «лобстер» (что она и сделала тем утром, когда он заехал за ней). Это смешно.

Он едва заметно поправился, хотя какая-то часть его души хотела улыбнуться.

Чертовски раздражает.

Глава 12

Зефир

Она вышла из джипа после короткой поездки по ухабам и направилась по каменной дорожке, обсаженной шпалерами в виде арки, вдыхая сильный аромат цветов и листвы, идя через пространство, наслаждаясь тем, как ее платье скользит по бедрам, и звуком воды, журчащей где-то рядом. Дойдя до конца дорожки, вид стал более ясным, и она замерла.

Когда ей сказали, что он живет на краю джунглей, она ожидала увидеть коттедж на поляне, а может, большой дом. Чего она никак не ожидала, так это архитектурного монстра, стоявшего перед ней. Зефир откинула голову назад, ее челюсть отвисла от удивления, что нечто подобное может существовать всего в двадцати минутах езды от города, а тем более быть жилым.

— Добро пожаловать домой.

Гектор улыбнулся, когда принимал их, неся одну из ее коробок внутрь… комплекса. Так они его называли.

Это было чудовище, как и человек, стоявший рядом с ней. Он создал это?

— Святое дерьмо, — вздохнула она, рассматривая все вокруг, а рассматривать было что.

На холме было построено три яруса. На первом, самом нижнем уровне было более двенадцати маленьких домиков с покатыми крышами, которые со временем выгорели до светлого оттенка песчаника. Она разглядела несколько женщин, мужчин и даже двух детей. На другом конце находилось серое одноэтажное здание, возле которого стояли два охранника. На втором уровне расположилось меньше коттеджей, но они были более крупными, такой же постройки, более разнесенных и равномерно расположенных. Но именно последний, самый высокий уровень заставил ее задохнуться.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})