В пределах теории северокюсюской локализации владений вадзин сосуществует много частных гипотез, но ни одна из них не может устранить или объяснить всех противоречий (в направлениях, количестве ли и дней) в разделе о вожэнь в «Вэй чжи». Среди последних по времени теорий наиболее известна концепция Томики Такаси, которая основана на презумпции округленности и преувеличенности цифровых данных в разделе о вожэнь. Автор полагает, что счет ли и дней так же условен, как размер кургана Химико, а в обозначении направления тоже допущена неточность — от 6 до 70°. В приведенной выше фразе о пути из На в Ематай вместо юга должен был быть отмечен восток — юго-восток. Следовательно, Ематай не могло находиться в уезде Ямато в пров. Тикуго. Томики Такаси полагает, что «месяц по суше» надо понимать как «день по суше», поскольку китайские иероглифы, обозначающие месяц, и день, похожи. Напомним, что длительность морской поездки и» Фуми в Ематай, по «Вэй чжи», составляет 30 дней, т. е. в линейных мерах что-то около 1300 ли при средней скорости плавания 42 ли в день. Но, конечно, такое превращение «месяц» в «день» произвольно.
Упрощая, можно сказать, что если теория «Ематай на Кюсю» строится на расстоянии, то теория «Ематай в Кинай» — на направлении. Слово «юг» считается ошибочным выражением «востока»- Но и в этом случае возникает неувязка. В «Вэй чжи» сказано: «На восток от страны государя-женщины по переправе через море на 1000 ли с лишним снова находится владение, также японского племени» [Кюнер, 1961, с. 248]. Фраза потеряет всякий смысл, если поместить страну царицы в область Кинай.
Хасимото Масукити рассмотрел древнее положение уезда Ямато в пров. Тикуго и Ямато в Кинай, сравнил территорию, число населения и нашел и то и другое сходными. Количество же дворов, по «Вэй чжи», слишком условно и далеко от действительности. Поэтому опасно пользоваться этими цифрами для локализации Ематай [Hashimoto, 1956, с. 4–6]. Сведения о нравах, обычаях, занятиях, образе жизни, утвари, продукции вадзин тоже изучены. Они оттеняют лишь черты, общие для японцев, и не содержат деталей, действительных только для Кюсю или только для Кинай. Изучение костяков подтверждает отсутствие заметных антропологических отличий у обитателей Кюсю и Кинай даже в каменном веке.
Археолог Кобаяси Юкио наблюдал распространение некоторых типов зеркал, отлитых, по-видимому, в одних и тех же литейных формах в Китае при династиях Вэй и Цзинь. Поскольку они найдены в курганах в разных районах Японии, он ставит их в связь с тем местом в «Вэй чжи», где говорится о даре короля Вэй царице Химико (Бимиху) — главе Ематай — в виде ста зеркал, и полагает, что Ематай — это Ямато в Кинай, откуда оно и управляло своими владениями. Несмотря на это серьезное исследование, теория «Ематай в Кинай» не нашла поддержки у большинства ученых.
Хотя археологи Японии предпочитают теорию «Ематай в Кинай», современная археология не может выявить такой краткий период, как время существования Ематай. Бесспорно, некоторые археологические находки скорее благоприятны для теории «Ематай на Кюсю», поскольку на Северном Кюсю сохранились развалины крепостей тех времен — когоиси, о могиле же царицы Химико в Ематай «Вэй чжи» говорит: «Соорудили большую насыпь из 100 с лишним шагов в поперечнике…» [Кюнер, 1961, с. 250]. По-видимому, речь идет о насыпи — сферическом кургане, не похожем на курганы в виде замочной скважины в Кинай. Распространение бронзовых мечей и копий на Кюсю, а дотаку — в Кинай скорее подтверждает, что «Вэй чжи» имело в виду Северное Кюсю.
Некоторые сторонники теории «Ематай в Кинай» ссылаются на то место в «Вэй чжи», где говорится о назначении надзирающего за рынками (даво), а в области к северу от «Владения царицы» — специального генерал-губернатора, управляющего разными владениями. Они читают «даво» как Тайво (Ямато) [32] а генерал-губернатора рассматривают как высшего чиновника, назначенного Ямато, предшественника дадзайно соцу (наместника Ямато на Кюсю), но это неверно. Поскольку рынки были открыты в каждом владении, правитель владения выделял должностное лицо из знати для наблюдения за рынком. И генерал-губернатор не назначался Ямато. По теории «Ематай в-Кинай», правительница отождествлялась с Химико, юг — с востоком, север — с западом. Но если отождествлять земли «к западу от Ямато» с генерал-губернаторством, это значило бы, что наместник инспектировал провинции на западе Хонсю, в Сикоку и Кюсю, т. е. огромную территорию. Невероятно, чтобы такой крупный наместник огромной территории имел ставку в Ито, в пров. Тикудзэн на севере Кюсю, как свидетельствует «Вэй чжи».
Политическая история и внешние сношения
Событийная сторона истории вадзин, по «Вэй чжи», предельно скупа и неотделима от внешних сношений. Первое упоминание о японцах (во, яп. ва) мы находим в древнекитайском географическом сочинении «Шан хай цзин», цзюань 12. Это сочинение различает южных и северных ва и утверждает, что ва зависят от Янь, которое располагалось на севере современной провинции Хэбэй. Некоторые допускают, что в это время ва могли обитать на юге Кореи. Но в географическом разделе «Хань шу» последние закреплены за Японскими островами: «За морем Лолан живут во, они живут сотней с лишним владений. Ежегодно платят дань нашему императору» (I в. до н. э.).
В разделе «Хоу хань шу» о восточных иноземцах утверждается, что с I в. до н. э. посланные из тридцати с лишним владений приезжали в Хань, а страна Ну (яп. На) послала в 57 г. н. э. посольство к ханьскому двору. В 107 г. его примеру последовало другое владение- Мяньту (Иду в «Вэй чжи»). Как предполагают, На находилась в районе современного города Хаката, а Мяньту — у нынешнего города Фукаэ в уезде Итосима пров. Тикудзэн. Золотая печать владетеля На была найдена на о-ве Сиканосима у Хаката, и это подтвердило реальность самого владения и помогло уточнить его местоположение. На и Мяньту находились на путях, связывающих архипелаг с материком, по-видимому, имели что-то вроде монополии на внешние сношения с континентом и пользовались преобладающим влиянием на Японских островах. Это были по тем временам и местам сильные владения. Так, Куна, пославшее в Китай 160 пленных, как будто не получило печати. Возможно, для китайцев такие посольства утратили новизну- [Wada, 1956]. Если не считать посольства Когурё в 32 г., ни одно племя Кореи в это время скорее всего не посылало подневольных людей в Китай. Интересно, что Хань не считала людей ва своими вассалами, хотя и получала в дар пленных.
«Вэй чжи», повторив упомянутое место из «Хоу Хань шу», подтверждает, что во II–III вв. тридцать стран вадзин отправляли послов в Китай. Эти страны перечисляются далее в тексте. Иногда это место в источнике понимают в другом смысле — как сокращение общего числа владений на островах более чем втрое. Это некоторая вольность в трактовке.
Китайские источники («Хоу Хань шу») сохранили намеки на большие смуты у народа ва за 70–80 лет до Химико, которые привели к тому, что на части японской территории установилась стабильная зона с центром в Ематай, это означало реальное появление центра автономного объединения [Ма Пэйтан, 1935; Уэда, 1969, с. 19–50]. В конце II — начале III в., «в конце ханьской династии, японцы возмутились, беспрерывно нападали друг на друга» [ «Цзинь шу», 97; Кюнер, 1961, с. 257]. Результатом этих междоусобиц, очевидно, явилось резкое сокращение числа владений и появление на исторической арене владения Ематай — одной из первых федераций на японской земле (около 188 г.).
Такое объединение должно было интересоваться внешним миром. Удобный случай для открытия сношений мог представиться где-то между 196 и 219 гг., когда Южная Маньчжурия и Северная Корея попали в руки Гун Сунькана, создавшего преф. Дайфан; по «Вэй чжи», страна Ва ему подчинилась. Но тогда связи между странами Ва и Кореей почему-то не попали в раздел о вожэнь. Может быть, связей не было, так как стороны не видели в них большого смысла, и только с 283 г. внешние сношения стали осмысляться как важные для внутренней политики, а осуществлять их в течение определенного периода стала единолично Химико (см. [Лим Чонсан, 1965]). Но в 238 г. Вэй полностью восстановила свое влияние над этими землями, свергнув семейство Гунов, а Химико послала посла, и не только в Дайфан, но и в столицу Вэй — Яньцзин (Пекин). Династия Вэй не только признала Ва своим вассалом, а царицу Ва назвала «провэйской» («родственной Вэй»), но и пожаловала ее послам звания. Более того, Вэй включила это объединение в собственную систему патентов на вассалитет. В то время открытое противостояние между «Владением царицы» и Куна — в летописи про последнее говорится, что оно «не подчиняется царице»— отражает уже качественную оценку ситуации, которая прежде выражалась словами «воюют между собой» [Мидзуно, 1967, с. 33–42].