«Вышеуказанное количество мест, с присоединением 1236ящиков, отправленных во Владивостокское Отделение, согласуется с данными о количестве мест, обозначенных в актах по перевозке золотого запаса из Самары и документами Казанского Отделения, если принять во внимание, что из общего количества привезенных в Омск мешков с золотою монетою было в наличности 5 ординарных мешков и что при переложениях монеты из 18 кожаных сумок из мешков в ящики и обратно из ящиков в мешки количество ящиков уведичилось на 18, ординарных мешков также на 18, а двойных мешков уменьшилось на 18.
По документам Казанского Отделения ящиков со слитками, полосами, кружками и ценностями Монетного Двора эвакуировано 1679. Исходя из этого количества ящиков и принимая во внимание, что этих ящиков имеется в настоящее время в кладовых Омского Отделения 444ящика, необходимо предположить, что из 1236ящиков, отправленных во Владивостокское Отделение, один ящик имеется с монетою».
Сумма полноценной российской монеты (в скобках указана цифра “49.943.517 р. 65 к.”, которая красными чернилами зачеркнута и надписана сверху другая цифра: “499.435.177 руб. 65 коп. В.К.) была выведена по наличию мест, находящихся в кладовых Омского Отделения, т. е. посредством умножения числа мест на 60000 р., заключающихся в каждом мешке, с прибавлением к ним сборных мешков на неполные суммы, причем один мешок, из которого, согласно акту, составленному в Уфе, было похищено монеты 10-руб. достоинства на 410 руб. и который при проверке золота НЕ БЫЛ ОБНАРУЖЕН) (?! — выделено мной. — В.К.) (вследствие чего был помещен в штабель мешков с полными суммами, без недочета) считался в сумме 59 590 рублей.
«Суммы иностранной и переоцененной монеты были выведены на основании записей, производившихся при проверке золота.
Суммы, указанные Лабораториями на 17почтовых посылках (499.898), находящихся в 3 больших ящиках, не согласуются с общей оценкой (486.598р.), произведенной Московской Конторой на 13.300р.
При сем прилагаются сведения о наличности эвакуированного в Омское Отделение золота и две ведомости иностранной монеты».
Как видим, неуверенность в общей сумме эвакуированного заметна и в этом документе…Для нашего же расследования интересны ящики Монетного двора, которые, по сомнительному сводному акту № 11639 от 23 августа 1918 года, составленному в Казани, были эвакуированы из Казани 19 августа. Этим актом из Омска от 10 мая 1919 года мы получаем подтверждение, что часть того золота действительно оказалась на пароходе.
А вот о 51 ящике за №№ 495–545 с 338 слитками Русско- Азиатского банка и о 40 ящиках за №№ 455–494 с 243 слитками Петроградского международного коммерческого банка нет ни слова. В омском акте, правда, есть приписка: «Вышеуказанное количество мест, с присоединением 1236ящиков, отправленных во Владивостокское Отделение, согласуется с данными о количестве мест, обозначенных в актах по перевозке золотого запаса из Самары и документами Казанского Отделения». Означает ли это, что в отправленных к Тихому океану ящиках были слитки из ящиков №№ 455–545?
Прямого ответа на этот вопрос в рассекреченной части архивных документов нет. Но, например, в описи № 2 фонда Р-3452 Национального архива Республики Татарстан рассекречены лишь дела №№ 2,3,4,5,6,7,8,9,10,11,12, 13,15,16,234. А какая информация хранится в недоступных делах №№ 1,14,17—233?
При этом следует не забывать, что в Омск свозились ценности и из других отделений Госбанка. Например, из Перми.
Золото, перешедшее иностранцам
В третьей части нашего расследования мы подробно рассмотрим, как в декабре 1917 года большевики своим декретом аннулировали обязательства России по внутренним и внешним займам прошлых лет. В результате чего правительства стран Антанты озаботились проблемой возвращения из России своих денег и финансово помогли участникам организации Бориса Савинкова «Союз защиты Родины и свободы» отправиться в Казань. Чтобы в результате подготовленного мятежа вернуть контроль над государственным золотым запасом тем из русских, кто готов был рассчитаться с иностранцами по долгам. Эта полугодовая операция фактически была решена в пользу Антанты с прибытием части золотого запаса в Омск.
По свидетельству А. Гак, все приказы военного характера Колчак «…согласовывал с генералом М. Жаненом, командующим французским экспедиционным отрядом и всеми вооруженными силами союзников (исключая японские). Английский генерал А.В. Нокс (в 1911–1917 годах военный атташе Великобритании в России) ведал снабжением колчаковской армии. В распоряжении Колчака находился и отряд англичан во главе с полковником Дж. Уордом. (Среди оккупационных сил на востоке страны были подразделения чехов и словаков, американцев и канадцев, поляков, итальянцев и японцев. Общая численность иностранных войск к середине января 1919 года составила 120 тысяч человек).
Союзники снабжали армию Колчака, боровшуюся с коммунистической Россией, отнюдь не безвозмездно и не бескорыстно. Гарантом их помощи Верховному правителю стало российское золото, которое они со знанием дела внимательно осмотрели в Омске».
С весны 1919 года адмирал вынужден был платить российским золотом за военные поставки из-за рубежа.
«По распоряжению Колчака (об этом говорят архивные документы) состоялось семь отправок благородного металла, — пишет А. Гак. — Первая из них произошла 10 марта
1919 года, когда во Владивосток ушли 1236ящиков с золотыми слитками, золотистым серебром и серебристым золотом. Следующие отправки датированы 19 и 20 июля, 8 и 26 сентября, 8 и 18 октября 1919 года.
Итак, 18 октября — последняя отправка золота, о которой нам известно. По данным архивов, тогда во Владивосток отгрузили 92ящика со слитками частных банков, 80ящиков со слитками Казанского отделения народного банка и 550— с российской золотой монетой. Общая стоимость этого груза составила 43 577 444 руб. 06 коп. Однако ценности во Владивосток не попали. По пути из Читы в Хабаровск груз перехватили и присвоили отряды атамана Семенова. Судьбу пропавшего груза недавно выяснил профессор В. Сироткин: большая часть этого золота была передана на временное хранение японским оккупационным властям и увезена ими в Японию».
В своей статье А. Гак приводит данные советского экономиста Н. Любимова, возглавлявшего в 1921 году работу «Особой комиссии по учету народнохозяйственных последствий войны и блокады». Так вот Любимов писал, что «…в сентябре 1919года было продано через Индо-Китайский банк 12 тыс. кг золота по 4280 франков за 1 кг на сумму 52 300 ООО франков. Из этой суммы в распоряжении финансового агента колчаковского правительства в Париже А.А. Рафаловича оставалось 15 620 ООО франков.
В уплату заказа другого финансового агента, Угета, и на приобретение в Сан-Франциско большой партии винтовок было депонировано золота на 1 млн. долларов. По контракту с фирмой “Ремингтон” в октябре 1919 года в Гонконг вывезли золота на 2 059 217 долларов, а в апреле 1920 года, когда Верховного правителя уже не было в живых, — еще на 500902доллара. Эти суммы также числились за финансовым агентом Колчака Угетом.
Следующее отправление — 30536434иены золотом — шло в обеспечение заключенного в октябре 1919 года с Йокогамским банком займа на 50 млн иен.
В Лондоне финансовый агент Колчака вступил в контакт с банкирами, братьями Беринг, а Угет — с англо-американским синдикатом “Кидер-Пибоди ”(США). По этим двум договорам золото было депонировано в Шанхае и Гонконг-Шанхайском банке: на имя братьев Беринг — на 3 150 ООО долларов и на имя Пибоди — на 23 625 ООО долларов США.
Основываясь на архивных данных кредитной канцелярии во Владивостоке, П.П. Любимов утверждает: 8 июля 1920года на счетах всех финансовых агентов Колчака в разных городах мира числилось более 60 млн золотых рублей. Всего же, по мнению Любимова, омское правительство Колчака истратило из золотого запаса России не менее 215 млн золотых рублей».
Однако кроме официальных поставок золота на Запад существовала еще и утечка ценностей, организованная охранниками сокровищ — чешскими и словацкими легионерами.
Вот как об этом пишет Станислав Мотл в своей статье «Русское золото украли чехи?» («Reflex» (Чехия), 2007, 12 января): «Еще в России руководство наших легионеров учредило специальный орган тыловых войск — технический отдел (TECHOD). Это был экономический и коммерческий орган, который владел и управлял сибирскими шахтами, торговал сырьем, скупал в больших количествах драгоценные металлы, прежде всего, шерсть-сырец, меха, каучук. В центре этой коммерческой деятельности стоял начальник финансового отдела политического руководства Чехословацкого корпуса Франтишек Шип. В архиве сохранилось его письмо от 5 ноября 1919 г., адресованное нашему военному руководству: “Принимая во внимание здешнюю таможенную ситуацию, необходимо, чтобы известный нам фонд металлов был как можно скорее перевезен во Владивосток, пока здесь действует TECHOD, который способен организовать его морскую транспортировку и перевозку на родину».