Птица летела долгое время, пока в один момент плотную городскую застройку не перерезала высокая белая стена; за ней находился холм, явно искусственной природы. С этого места начинался городской акрополь. Он представлял собой насыпь, поросшую светлой травой, которую разрезали белые тропинки, засыпанные коралловым порошком.
Тропинки были извилистыми. Они забегали то в кипарисовую рощу, то в цветочный сад, но в конце концов все равно сходились воедино и смиренно заводили в широкие ворота.
За ними возвышался белый дворец.
Он был построен из мрамора и громоздился на широком фундаменте.
Это было высокое здание, чем-то похожее на шкатулку. Возле крыши из него высовывались балконы, которые поддерживали белые колонны. Птице пришлось взлететь немного выше, чтобы присесть на ажурную крышу. Она присела на самый край, приподняла клюв и ещё раз осмотрела город, который теперь открывался вдоль всего горизонта. Даже с такой поистине страшной вышины у него не видно было ни конца, ни края.
Птица рассматривала город пару секунд. Затем взгляд её опустил вниз, на балкон, покрытый узорчатой плиткой, на которой, слева и справа, стояли медные горшки, набитый чёрной землёй. В одном из них цвела белая роза, в другом — алая.
Между горшочками стоял высокий эльф. У него были серебристые волосы, и сам он был одет в белую мантию, настолько длинную, что её подол ложился на плитку. Его светлое лицо овальной формы омрачала задумчивая хмурость, — словно посреди светлого неба висела единственная тучка. Эльф пару минут стоял на месте, смотрел на город и о чём-то размышлял.
Затем юноша повернулся и направился в роскошные коридоры дворца, увешанные гобеленами и ароматическими свечами. То и дело на пути у него возникали слуги, которые немедленно опускали головы, выражая предельную покорность.
В какой-то момент перед юношей показались широкие белые двери, самую малость приоткрытые. Не замедляя шага, наоборот, даже немного ускорившись, молодой эльф вошёл в них и оказался в просторном зале. По правую и левую стены горели свечи на подносах. С потолка свисал громадный канделябр, висел стойкий запах ладана.
Посреди зала высился белый камень, на котором были вырезаны, мелким шрифтом, какие-то письмена. Юноша прошёл мимо камня, стал против вырезанного в стене белого трона и опустился на колени.
Повисла тишина.
Юноша не шевелился.
Спустя несколько минут снова зазвучали шаги. В зал вошёл другой эльф, немного выше и шире в плечах. Его лицо тоже было немножко овальное, но с ярко выраженным подбородком. Мужчина мельком взглянул на юношу, а затем тоже молча опустился возле него на колени.
Спустя минуту пожаловал ещё кое-кто…
В этом раз это была девушка с большими голубыми глазами. В её длинных ушках висели золотые кольца. Она тоже упала на колени против трона, и снова повисла тишина, и снова, спустя некоторое время, пожаловал ещё один эльф… Это был мужчина с орлиным носом, очень тощий, но при этом высокий — выше всех, кто пришёл перед ним.
Все они смиренно стояли на коленях перед пустующим троном. Наконец, спустя пару минут, в зале зазвучали мерные шаги. Не будучи особенно громкими, они, тем не менее, странно выделялись рядом со всеми прочими.
Кто-то ещё зашёл в тронный зал и спокойным шагом взошёл по белой лестнице до трона.
Вскоре раздался голос, и хриплый, и одновременно с этим удивительно нежный:
— Поднимите головы.
Все четверо, включая юношу, исполнили приказание и посмотрела на эльфа, который сидел на троне.
Его серебристые волосы немного потускнели, приобрели седину. Его лицо, прежде такое светлое и гладкое, опалил загар и изрезали морщины. С первого же взгляда было видно, что это был старик, и, несмотря на это, взгляд его оставался ярким и твёрдым как сталь.
— Приветствуем, отец! — хором проговорили собравшиеся эльфы.
Мужчина на троне едва заметно кивнул и положил свои морщинистые руки на ручки трона. Слева от него лежал лук, справа — колчан и стрелы.
Этим стариком был Нара, и в этом году ему исполнялось 93 года.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Вот уже 75 он был правителем великого города Нарук…
Глава 30
Старость
Вот уже семьдесят пять лет Нара был правителем великого города…
Хотя это не совсем верно. На самом деле великим город стал примерно тридцать лет назад, да и «городом» он сделался относительно недавно. До этого Нарук представлял собой большую деревню. Опять же, следует понимать, что между тем и другим понятием находится тонкая грань, провести которую можно лишь на глаз.
Всё это время Нарук разрастался безумными темпами, и на данный момент, согласно последней переписи, население его вместе с пригородом, — если можно употребить это слово для описания нагромождения бедных лачужек на пограничье, — составляло около сотни тысяч эльфов, каждый их которых принадлежал к некой определённой касте.
На вершине же социальной пирамиды находился Нара… Даже не так. Мужчина парил над этой пирамидой, аки птица небесная. Власть его была незыблема. Даже собственные дети говорили с ним, стоя на коленях. Словно он был для них не отец, но только лишь повелитель.
Таковы были порядки Нарука. Общество и общественное положение в пределах города играли роль намного превосходящую семейные узы.
Для всех четырёх, кто пришёл в тронный зал, Нара был в первую очередь именно Царём… Поэтому, хотя бы с виду, они внимали к нему со всем подобающим трепетом.
Мужчина окинул своих отпрысков взглядом и заговорил. Его голос бы хриплым и нежным:
— Таран.
— Слушаю, отец, — смиренно проговорил широкоплечий эльф.
— Сколько воинов в нашем войске?
— Три тысячи стражей, отец! — ответил юноша.
— Три тысячи… В последнее время племена леса часто нападают на наши караваны… Я разрешаю тебе взять тысячу стражей и повелеваю усмирить их.
— С-слушаюсь! — с трепетом ответил Таран. Он старался держать себя в руках, но едва ли мог скрыть радостное волнение, которым исполнился, когда услышал этот приказ. После великого похода, который застали только самые древнее старики, все верные Великому Белому Духу эльфы пришли с востока в эти земли и основали славный город Нарук. Тем не менее, кроме них были другие племена, обделённые праведным пылом.
Некоторые из них, когда поход только начинался, спрятались в чаще. Другие отпочковались во время путешествие. Когда настали холода, и те, и другие тоже вынуждены были отправиться на Запад.
У них не было иного выбора.
Либо так, либо голодная смерть.
И разумеется те эльфы, которые уже возводили Нарук, встретили «потяряшек» довольно прохладно. Они не пускали их на свои земли, иногда их даже убивали. За неимением выбора, второй волне переселенцев пришлось отправиться на север континента. В общем и целом, жилось там тоже неплохо. Земли были не такие плодородные, — сельское хозяйство к этому времени было уже нормой, — но какой-то урожай давали.
Разве что без учения Нара, без его указаний и законов, следуя одним только своим древним порядкам, все эти народы пребывали на уровне развития позднего неолита и обитали не в городах, но в разбросанных тут и там деревеньках.
Прошло уже много лет, обиды позабылись, и с некоторыми из этих племён город государство Нарук вёл торговлю… Их отношения были в меру тёплыми, чего не скажешь о другой группе таких же потерявшихся, которая обитала на границе великого леса.
Они особенно ревностно придерживались древних традиций своего народа. Более того, они возвели их в Абсолют и даже начали противопоставлять их учению Нара. Поговаривали, — впрочем, это были только слухи, — что эти предатели, эти еретики поклонялись огромному волку, культ которого находился в городе под строжайшим запретом… Они были самые настоящие варвары, которые совершали налёты на торговые караваны.
Некоторые время Нарук терпел их налёты; эти времена прошли. Нара поручил своему старшему сыну, Тарану, решить эту проблему раз и навсегда. Юноша был взволнован безмерно. По крайне мере сперва. Затем он заставил себя успокоиться и осторожно поинтересовался: