На четвертую ночь пошел дождь, окончательно загасивший все пожары, и утром мы вступили в крепость. Здесь было от чего прийти в ужас. Трупы заполняли собой все свободное пространство между домами, громоздились возле стен, виднелись из-под развалин. Многие сгорели в огне, многие задохнулись от дыма. Несколько раз мы видели следы уличных боев. Наверное, находились все-таки люди, пожелавшие сдаться Степи. А может быть, все это они творили уже просто от отчаяния.
В одном из полуразрушенных зданий мы нашли тело Крона. Но ни у кого, даже у Приила, не повернулся язык назвать его Собакой Кроном. Видимо, Крон понимал, какая его ожидает расплата за предательство, и сам свел счеты с жизнью, бросившись грудью на свой собственный меч, вкопанный в земляной пол.
В молчании Степь покидала Диирий. Даже кони, и те, казалось, чувствовали себя угнетенными. Но Степь уходила и уходила на север, к Сарианису.
— Интересно, — задумчиво проговорил Сакр, пристраивая своего коня рядом с моим. — Интересно, виден ли был этот пожар в Сарианисе?
— Боюсь, что он был виден даже в Лаоэрте, — ответил я.
— А хватит ли у нас этих глиняных кувшинов, что так ярко освещали Диирий? — спросил Сакр.
— Возле Сарианиса есть нефтяные пещеры, — ответил я. — Такие же, как и за Риифорскими болотами. И глина в горах найдется.
— Насчет Сарианиса я не беспокоюсь, — сказал Сакр. — В Сарианисе сидит Предатель Ландер. А вот дальше на север… Там расположен Андиор. Насколько я знаю — около трех тысяч инксов.
— Ты правильно беспокоишься, — согласился я. — И ты еще забыл, что севернее Андиора находится крепость Лиет — десять тысяч инксов. А на западе — Хотор. И это еще полторы-две тысячи…
— На расстоянии одного дневного перехода, — кивнул Сакр. — А через реку от Хотора стоит Коге — семитысячный гарнизон. Итого двадцать или даже двадцать пять тысяч инксов, — заключил Сакр и нахмурился.
— Сомневаешься в успехе? — спросил я.
— Я вдруг вспомнил, — пробормотал Сакр, — что севернее Листа стоит замок Касг… И сразу за ним — Лаоэрт…
Это точно, подумал я.
* * *
Мы разбили лагерь недалеко от Сарианиса. Я выставил дозоры и ждал, пока подтянется вся Степь — двадцать пять тысяч кочевников, триста катапульт и обоз из семисот повозок. На душе моей было неспокойно. Взятие Хадра и сожжение Диирия посеяли во мне сомнения относительно того, что люди, засевшие в крепостях, способны достойно противостоять Степи. Но ведь люди из армий Дара, Крона и Ландера — точно такие же, как и воины Степи! Это тоже бывшие охотники, пастухи и крестьяне. Все они — жители Межгорья. И если армии Дара и Крона не способны были оказать нам сопротивления, то сможет ли Степь выстоять в настоящем бою, но уже против инксов?
Наша армия насчитывала много тысяч воинов. И большинство крестьян из сел, мимо которых мы проходили, с радостью присоединялись к нам. То есть у людей БЫЛО желание воевать. Они рвались в бой, они ненавидели инксов. Тогда почему же за те двадцать лет, что меня здесь не было, Межгорье не стало свободным? Почему люди не поднялись на войну сами? Почему они сами не собрали Степь?
Им нужен был вождь. И таким вождем стал я. Но половина кочевников (если не большая их часть) ни разу не видела меня в бою. Они вообще ни разу не видели меня. О старике Оке они знают только из рассказов старшего поколения. Откуда же у них такая беззаветная преданность? Откуда такая слепая вера в мое могущество? Словно я — бог, сошедший на землю.
Может быть, они действительно считают меня богом? Я вспомнил восторженно-раболепные взгляды крестьян и охотников, и мне стало не по себе.
Бог всемогущ. Он может все на свете. Против него идти бесполезно. Он может защитить или наказать. Или выиграть войну… В одиночку, даже с неумелой армией. Ему, собственно, и армия-то нужна только как антураж, чтобы не очень уж выпендриваться.
Я подумал, что стоит мне сейчас погибнуть, и Степь распадется, как это уже было двадцать лет назад. Она рассеется по горам и долинам, побросает оружие, несмотря на то что мы уже под Сарианисом. Никто не сможет удержать людей в строю — ни Приил, ни Сакр… Йорка? Но если бы она была на это способна, она давно бы уже сама собрала Степь.
Йорка — Бессмертная. Но для остальных людей она была просто одной из многих. Одной из таких, как Сои и Кинир. Или Крон и Ландер… Или Бессмертный Дар, Принц Хадра… Она была одной из Бессмертных, но не самой главной Бессмертной. Она никогда не пользовалась такой популярностью у людей, как Лик или Coгp, принявший командование у Лика после его гибели… Или я, сменивший Согра…
Всегда существует один главный бог и целый сонм других богов, помельче. Которые вечно что-то делят, преследуют какие-то свои цели… Они тоже боги, но не такие важные, как самый главный бог. И рассчитывать на них можно, конечно, но не в самых ответственных делах. Не в таких, например, как война…
Я вспомнил гарнизон Хадра, который бежал из крепости, едва узнав о моем приближении. И армию Диирия, которая предпочла сгореть, но не показаться на глаза разгневанному Бессмертному Оке. И еще я вспомнил вопрос Приила, заданный им Сакру в Риифорских лугах: «Думаешь, люди уже разучились воевать?»
А зачем им уметь воевать, если с ними — бог? Бог, который может уничтожить противника одним взглядом. И события последних дней — яркое тому подтверждение.
Но инксы-то вполне могут и не знать, что во главе Степи стоит бог! И хватит ли у людей веры в победу, когда они поймут, что инксам все боги Межгорья — до лампочки?
* * *
Степь ликовала. Ворота Сарианиса были распахнуты настежь. И прямо перед ними на земле лежала груда оружия. А на самой вершине этой пирамиды металлолома покоилась отрубленная голова Ландера.
Армия Сарианиса, узнав о приближении Степи, взбунтовалась, казнила Ландера и сдалась. Теперь эти люди униженно просили меня пощадить их и позволить им примкнуть к моей армии.
— Оке! — Приил осадил разгоряченного коня. — Ты видишь? Они поняли, что такое Степь!
Лицо Приила сияло от восторга.
— На севере нас ждет Андиор, — строго заметил я. — Война еще не закончилась.
— Ерунда! — расхохотался Приил. — Андиор не имеет большого значения! Мы — непобедимы!!! Ты всемогущ, Оке!!! Всемогущ!..
Приил развернул коня и поскакал к своей армии, радостно вопя во всю глотку всякую чушь. Ко мне подъехала Йорка.
— Ну что, Бессмертный? — рассмеялась она. — Мы берем крепость за крепостью! Почему ты не весел, Оке?
— Мы побеждаем потому, — сказал я, — что пока еще не воюем по-настоящему. Пока еще не воюем…
— Перестань! — воскликнула Йорка. — Хватит говорить глупости! А то ты становишься похожим на Сакра! Он тоже ходит мрачнее тучи. Словно это его голова, а не Ландера, встречает нас у ворот Сарианиса!
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});